Робин Карр - Чистая река

Неожиданно она услышала громкий стук. И еще один. Мэл понятия не имела, во сколько обычно открывается Джек. Сейчас было лишь полседьмого утра. Со стороны бара донесся еще один гулкий удар.

Она сбежала по крыльцу и перешла через улицу. За баром располагался большой кирпичный мангал для барбекю. Рядом с ним стоял Джек с тяжелым топором в руках, в ботинках, джинсах и фланелевой рубашке и колол на пеньке дрова. Некоторое время Мэл молча стояла и смотрела за тем, как он увлеченно работает. Хрясь, хрясь, хрясь.

Джек оторвался от своего занятия и увидел, что она прислонилась к стене здания, стараясь поплотнее закутаться в свою куртку поверх бирюзового медицинского халата. Она понятия не имела, что его ухмылка вызвана видом ее лица, которое расплылось в широкой, сверкающей зубами улыбке.

– Ну как? – спросил он, прислонив топор к пеньку.

– Мальчик. Большой здоровый мальчик.

– Поздравляю, – улыбнулся он. – Все в порядке?

Она подошла к нему.

– С ними все хорошо. Полли прекрасно со всем справилась, ребенок оказался сильный и здоровый. И Дэррил должен скоро прийти в себя. – Она громко рассмеялась, запрокинув голову. Нет ничего более приятного, чем безоговорочно успешные роды. – Это мои первые роды в глубинке. Молодой маме пришлось тяжелее, чем мне. В городе всегда есть возможность просто лечь на бок, оголить позвоночник и спокойно сделать эпидуральную анестезию. А местные женщины словно из стали сделаны.

– Да, я наслышан, – рассмеялся в ответ Джек.

– Знаешь, что сказал Док? «Неплохо для городской фифочки». – Она взяла его за руку. – Ты что, всю ночь работал?

Он пожал плечами.

– Я прикорнул пару раз у камина. Никогда не знаешь, кому, что и во сколько понадобится. Кипяток. Лед. Может, что-нибудь покрепче. Хочешь кофе?

– Боже, я думаю, меня от него сейчас стошнит. Я выпила столько кофе, что даже для кофейной наркоманки вроде меня это чересчур. – Как ни странно, она положила руки ему на талию и обняла. В конце концов, этот мужчина стал здесь ее самым близким другом. – Джек, это было замечательно. Я уже и забыла, как это прекрасно. Думаю, я не принимала роды уже около года. – Она посмотрела ему в глаза. – Черт возьми, мы отлично поработали. Все мы: я, молодая мама и отец ребенка. Черт!

Он убрал с ее лба прядь волос.

– Я горжусь тобой.

– Это было так здорово.

– Видишь? Я знал, что ты найдешь здесь что-нибудь, за что сможешь зацепиться. – Опустив руки, он обхватил ее за бедра и приподнял, ее лицо оказалось на одном уровне с его.

– Та-а-ак, забыл, о чем мы договорились? – спросила Мэл, но тон у нее был поддразнивающий, а на лице появилась игривая улыбка.

– Мы договорились, что я не должен тебя целовать.

– Так будет правильно.

– Нет.

– Возможно, нам стоило это обсудить, – добавила Мэл, впрочем, по правде говоря, ей не хотелось сопротивляться. На самом деле, все происходящее приняло какой-то странный, но правильный оттенок. Торжественный. Словно тебя качают на руках после победы в какой-то важной игре. Именно это она сейчас и чувствовала – словно только что забила тачдаун [32]. Положив руки Джеку на плечи, она сцепила пальцы у него на затылке.

– Потом мы решили, что если ты захочешь меня поцеловать, я не буду сопротивляться, – продолжил он.

– Ты меня что, подловить пытаешься?

– Разве на это похоже?

– Значит, попрошайничаешь?

– Нет, делаю ровно то, о чем меня просили. Жду.

«Что за черт», – подумала она. Нельзя было представить ничего лучше (после той ночи, которая у нее выдалась), чем крепко и взасос поцеловать этого парня, который держал свое заведение открытым всю ночь на случай, если им что-то понадобится. Так она и поступила. Ее губы скользнули по его губам, заставив их раскрыться навстречу ее шаловливому и легкомысленному порыву, она проникла внутрь языком. А он не сопротивлялся, позволив ей делать все, что вздумается.

– Тебе понравилось? – спросила она.

– О, – выдохнул он, – а можно теперь мне?

Мэл мягко шлепнула Джека по голове, заставив того рассмеяться. Затем поцеловала его еще раз, и на этот раз все оказалось еще интереснее. Ее сердце учащенно забилось, дыхание стало тяжелее. «Да , – подумала она, – это нормально – позволить себе иногда ощущения, от которых не болит сердце» . Она делала это не потому, что была убита горем или нуждалась в помощи, а как человек, одержавший победу. И все, о чем она могла в данный момент думать, – это какие восхитительные у него губы.

Когда их губы разъединились, она довольно промурлыкала:

– Я чувствую себя настоящим победителем.

– Да, – усмехнулся он, наслаждаясь ее радостью больше, чем она могла предположить. – Боже, у тебя такие чудесные губы!

– У тебя тоже ничего, – произнесла она, смеясь. – Опусти меня вниз, сейчас же, – приказала она.

– Нет. Поцелуй меня еще раз.

– Хорошо, но только раз, после этого ты должен вести себя как хороший мальчик.

Мэл поцеловала Джека снова, сполна наслаждаясь его губами, языком и силой рук, которые удерживали ее над землей. Ей не хотелось раздумывать над тем, не совершает ли она ошибку. Сейчас она была счастлива, и целовать его в губы казалось естественным, как будто она занималась этим уже много лет. Мэл позволила поцелуям затянуться чуть дольше, чем ей казалось благоразумным, но сейчас это вызывало лишь улыбку.

Когда все закончилось, он поставил ее на землю.

– Уф, – только и смогла она вымолвить.

– В этом городе очень редко рожают.

– Через шесть недель будут еще одни роды. И если ты очень, очень хорош…

«Ага , – подумал он. – Значит, у меня есть еще шесть недель» . Он коснулся пальцем кончика ее носа.

– Нет ничего плохого в поцелуях, Мэл.

– И ты не будешь ничего такого придумывать?

Он расхохотался.

– Оказывается, ты можешь заставить меня хорошо себя вести. Но ты не в силах удержать меня от коварных замыслов.

______

Апрель пролетел, и в мае наконец-то появились ранние весенние цветы; вдоль дорог разрослись наперстянка и дикая морковь. Землю покрыли высокие стебли австралийского папоротника. Каждую неделю или раз в десять дней Мэл брала пикап Дока, выслушивая очередную порцию его брюзжания, и отвозила в лагерь Паулиса коробку с едой, которая иначе пропала бы. Док не хотел принимать в этих поездках участия, продолжая ее за это поругивать. Она с негодованием игнорировала его поучения, и это доставляло ей определенное удовольствие. Сердце ее бешено колотилось, когда она уезжала и затем возвращалась в Вирджин-Ривер.

Лесной домик стала для Мэл настоящим убежищем. Она купила маленький телевизор, вот только качество приема было просто ужасное. Если бы она решила остаться тут надолго, то обзавелась бы спутниковой тарелкой, но времени у нее оставалось всего несколько недель. А однажды она вернулась домой после рабочего дня и обнаружила, что теперь у нее на кухне и в спальне есть по телефонному аппарату. Как выяснилось, Джек переговорил с Харвом, телефонным мастером округа, особо подчеркнув, что Мэл работает акушеркой, поэтому телефон ей надо установить как можно быстрее. За это он заработал еще один поцелуй – за стойкой бара, где их никто не мог увидеть. Ну ладно, два или три поцелуя. Глубоких и долгих. Крепких и сладких.