Мейв Бинчи - Замок мечты. Лето моей надежды

- Тогда скорей бегите к монахиням и скажите им, чтобы начинали молиться, - устало пошутила Кейт.

Но Оливия Хейз приняла ее слова всерьез.

- Когда я узнала, что он останется в сторожке один, то попросила Бернадетту прочитать молитву, предназначенную именно для таких случаев.

Кейт долго не выпускала ее руку. А потом Оливия Хейз покинула Маунтферн.

Опасения Майкла сбылись. Теперь, когда Грейс переехала в отель, видеться им стало труднее. Все свободное от занятий время она осваивалась на новом месте.

Они договорились, что вечером будут махать друг другу руками, а ночью подавать световые сигналы.

С помощью азбуки Морзе Майкл передавал фразу «Я тебя люблю», но Грейс говорила, что сообщать одно предложение с помощью бесконечных точек и тире слишком утомительно.

Похоже, Томми Леонард его понимал.

- Тебе не кажется, что без девчонок было легче? - спросил он Майкла.

- Как Адаму в райском саду! - засмеялся Майкл.

- Ты понимаешь, что я имею в виду.

- У тебя с Джасинтой нет никаких проблем, она все время рядом. Достаточно перейти на другую сторону улицы, - с завистью сказал Майкл.

- Болван, при чем тут Джасинта? Нужна она мне…

Грейс сказала Майклу, что отец дал ей денег на новое платье. Она поедет за ним в Дублин и ради этого отпросится на день из школы. Не сможет ли Майкл съездить с ней и помочь сделать выбор?

Занятия только что начались, и к просьбе отпустить Майкла из школы ради того, чтобы пройтись с девочкой по дублинским магазинам, монахи отнеслись бы так же, как к предложению совершить путешествие на летающей тарелке.

- Майк, ну придумай что-нибудь.

- Дело не только в брате Кине. Придется все объяснить папе с мамой. А если я уеду без предупреждения, меня заложит либо Эдди, либо Томми Леонард. О боже, Грейс, мы не можем ездить в Дублин так же, как взрослые.

- Мы уже почти взрослые, - надулась она.

- Нуда… - Мальчик покраснел, вспомнив их последнее посещение подземного хода. Теперь, когда Дара дала согласие, они могли ходить туда вполне официально.

Когда они праздновали это событие, Майкл позволил себе немного больше, чем раньше.

- Маменькин сынок, - поддразнила его Грейс.

Майкл обиделся. Дело в том, что матери он действительно боялся больше, чем отца. Мальчику казалось, что его дружба с Грейс тревожит Кейт. Если бы он хотя бы заикнулся о поездке по магазинам, у матери бы отвисла челюсть.

В то утро Кейт впервые заговорила с Дарой и Майклом о предстоящем суде.

Сказала, что рассчитывает на их моральную поддержку. Ей нужно, чтобы в ближайшие дни они не болтали, не делали глупостей и были образцом хорошего поведения, поскольку в это время жители Маунтферна не будут сводить с них глаз. Кое-кто желает, чтобы они получили кучу денег, а кое-кто - нет, потому что это может бросить тень на репутацию отеля. Но самое главное заключается в том, что они должны получить сумму, которой хватит на образование детей.

Хождение по судам - вещь не слишком приятная, однако дело того стоит. Люди должны понять, что дети усердно учатся и заслуживают лучшего будущего.

Мать еще никогда не была такой серьезной и грустной.

Говорила, что ее собственная жизнь во многом кончилась. Конечно, горевать не о чем: все там будем. Но эта жизнь пройдет не напрасно, если ее дети будут достаточно сильными, чтобы не обращать внимания на сплетни, неизбежные в маленьком городке.

Майкл и Дара пообещали, что не подведут ее.

Если бы в середине недели Майкл поехал в Дублин на поезде и что-то наврал брату Кину, он бы подвел мать.

Он сказал, что не сможет поехать с Грейс и помочь ей выбрать платье.

Девочка ответила, что тогда попросит помощи у Джима Костелло. Он все равно скоро поедет в Дублин и подвезет ее. Пусть Майкл ничего плохого об этом не думает.

Суд графства заседал в городе каждую неделю, а более важные дела рассматривались на выездной сессии окружного суда, которая проходила четыре раза в год и продолжалась около трех недель.

Здешний судья до того любил рыбную ловлю, что каждый вечер приезжал к Ферну с удочкой. Он подружился с отцом Фергуса Слэттери, еще не зная, что они оба юристы. Больше всего на свете обоих интересовала рыба, плававшая в Ферне, и способы ее ужения.

Но в последнее время пути сообщения улучшились, и судьи с адвокатами редко удостаивали своим вниманием Маунтферн.

Кейт и Джон Райаны удивились, когда вечером накануне суда в пивную пришел Кевин Кеннеди.

- Фергус не сказал, что вы приехали, - сказала польщенная Кейт.

Она ловко съехала на кресле по пандусу, и хозяева повели гостя в ее зеленую комнату. Как хорошо, что они догадались переделать это помещение! Если уж ей суждено сидеть в кресле до конца жизни, то, по крайней мере, делать это нужно в приятной обстановке, которой можно не стыдиться.

Джон уступил свое место Мэри. Все равно большинство клиентов знало, кто такой Кевин Кеннеди и для чего он приехал.

- Желаю удачи. Помогите им получить состояние, - сказал один мужчина, когда Кевин проходил мимо стойки.

- Удача - именно то, что нам нужно, - повернувшись, ответил адвокат. - Но она редко улыбается тем, кто ее заслуживает. Иначе все получали бы королевский выкуп.

Его мрачный тон напугал посетителей пивной. Они ждали более веселого ответа.

- Фергус даже не знает, что я здесь, - сказал Кеннеди, когда они оказались в комнате.

- Вы что же, не собираетесь… - начал Джон.

- Нет, нет, я непременно зайду к нему. Просто мы получили предложение. Конкретное предложение. Шесть тысяч фунтов. Да или нет. Вот что их интересует.

- Да, - сказала Кейт.

- Нужно спросить Фергуса, - сказал Джон.

- Что у тебя на уме? - спросила Кейт Джона.

- Сам не знаю. Конечно, можно пойти в суд, провести там целый день и получить меньшую сумму. Но если ответчик предлагает шесть тысяч за двадцать четыре часа до начала слушания дела, это означает, что он боится худшего.

Кевин Кеннеди переводил взгляде одного на другого.

Он редко давал консультации; обычно его обязанности ограничивались советами, вытекавшими из изложения существа дела. Когда Кевин встречался с людьми на дому, его предубеждение горожанина против жителей деревни подтверждалось. Эти люди не умели выражать свои мысли и зачастую были жадными. Но тут все было по-другому. Кевину нравился неторопливый жизненный уклад маунтфернцев; в этой супружеской паре и их красивых темноволосых детях, которых он мельком видел, чувствовалось изящество.

Однако в искалеченной Кейт Райан жизни и сдерживаемой энергии было больше, чем во многих женщинах, способных ходить и бегать. Она была быстрой, порывистой, нетерпеливой и стала искать опору в других лишь тогда, когда получила суровый урок. Муж ему нравился тоже. С виду спокойный и дружелюбный, он обладал логичным и расчетливым умом. Кроме того, Фергус Слэттери говорил, что этот человек пишет стихи.