Мейв Бинчи - Благословенный год. Улыбка судьбы

- Это роскошно, - произнесла Лиззи, встряхивая платье и пальто из темно-серого шелковистого материала. - Я и сама могла бы быть невестой в таком, не просто матерью невесты.

- Ты встретишь богатого американца, Лиззи, и потом мы никогда больше тебя не увидим, - поддразнила ее Джеральдин.

Мотти посмотрел на них поверх газеты.

- Лиззи не нужен богатый американец, - сказал он твердо. - Ей нужен Хувз и я сам со всеми нашими недостатками, правда, Хувз?

Щенок тявкнул в подтверждение.

- Хувз сказал, что ты прав, - отозвалась Лиззи. - Он сказал, чего еще может хотеть женщина?

И в первый раз в своей жизни Джеральдин почувствовала зависть к сестре, которая вышла замуж за неудачника и мыла полы всю свою жизнь.

Том и Кэти очень усердно работали над организацией свадьбы. Теперь им требовалось обставить целых три мероприятия и нанять еще больше персонала. Вечер в пятницу будет тематическим: цокольный этаж Рики оформят как нелегальное местечко времен сухого закона. Они покрасят решетки на окнах и сделают какое-нибудь смотровое окошко, маленькую такую дверку, которую отодвигаешь, чтобы посмотреть, кто там. Гостям сообщат пароль, и, сказав его, они будут проходить внутрь. У Рики полно больших баков, на которые наклеивают этикетки, указывающие, что это самогон. У них будет лучший чикагский джаз, они постарались сделать так, чтобы все чувствовали себя как дома. Из еды приготовят деликатесные говяжьи ребра в чикагском стиле и шоколадно-мятное мороженое, про которое в кулинарных книгах сказано, что его обожают в том городе. Выяснить насчет чикагской кухни оказалось сложно, потому что в любых кулинарных книгах и в Интернете говорилось, что это этническая кухня с сильным влиянием польской.

- Польская кухня хороша, - сказал Том. - Много красной капусты и сметаны. Стоит ли нам попробовать что-нибудь этакое, как думаешь?

- Может быть, они видеть этого уже не могут, - возразила Кэти. - Мы спросим, когда они позже перезвонят.

- Они что-то молчат относительно меню, - заметил Том через два дня, когда из Америки все еще не пришел ответ.

Кэти согласилась:

- Была я святой, и ангелом, и гением, а теперь они не хотят даже признать всю нашу нелегкую работу.

- Позвоним им? - поинтересовался Том. - Нам бы заняться всем этим как можно скорее.

- Я почти ненавижу их за то, что они навесили это на нас, хотя это и глупо. В нормальное время я радуюсь сложной работе, - сказала Кэти.

- Слушай, тебе разрешается иметь глупые ощущения - по крайней мере ты не ела уголь, когда мы готовили еду, - заметил Том.

- Нет, мне не нужно никакого специального лечения, это естественный процесс - многие женщины носят детей и справляются со всем, не требуя снисходительности.

- Наверное, - произнес Том, - это все мужская солидарность, походы в пабы и выпивка до состояния нестояния, чтобы остаться в стороне…

- Ага, ты в порядке и благороден, ибо тебе не надо ждать, пока станешь отцом.

Он замахнулся на нее ложкой с тестом, а она в ответ швырнула в него горсть изюма.

- Ну вот, посмотри, что ты наделала, мне теперь придется вынимать его из томатного хлеба, - пожаловался Том.

- Это может стать новым мировым рецептом! - рассмеялась она.

- Нил будет присутствовать при рождении? - спросил Том.

- Да, - ответила Кэти твердо. - Хочет он этого или нет, но он там будет. Ну а кто из нас позвонит Марион?

- Так как у тебя нет никаких специальных предпочтений, звони ты, - заявил Том, вынимая последнюю изюмину из миски и съедая ее.

Сегодня Марион разговаривала совершенно по-другому, чем два дня назад. Она то запиналась, то смущалась, то переходила на шепот, то говорила фальшивым высоким голосом, благодаря за все. что для них делают.

- Слушай, мы топчемся на месте. - в итоге сказала Кэти. - Том, поговори с ней, пожалуйста.

Том не достиг особых успехов; он пожимал плечами, глядя на Кэти. «Она пьяна или не в себе, как думаешь?» - написал он на клочке бумаги рядом с телефоном. Кэти пришлось встать и отойти, чтобы не было слышно ее смеха. Наконец Тому пришла в голову замечательная идея.

- Не мог бы я поговорить с Гарри обо всем этом, как ты думаешь? Может быть, мы с ним выяснили бы все это, как мужчина с мужчиной.

- Гарри здесь. - произнесла Марион своим нормальным голосом. - Он пришел в мой офис обсудить ситуацию, я ему сейчас передам трубку.

- Гарри, это Том Физер. Если вам не нравится наше меню, скажите мне сейчас, и мы вышлем другой вариант. Я сам интересовался польской кухней - все эти супы, клецки. Просто скажите, Гарри.

- Том, я вот что собираюсь сказать: здесь любой умрет от одной мысли о «нелегальной» вечеринке, при одном упоминании Дня святого Валентина и самогона.

- Я понял. Мы думали, вам понравится.

- Нет, это была бы самая худшая тематическая вечеринка, которую только можно придумать… Лучше что-нибудь в духе ирландской республиканской армии с бомбами и прочим.

- Или говяжьей солониной и капустой, - быстро проговорил Том.

- Я понимаю, к чему вы клоните, Том.

- Ну так мы договорились об этом? Никакой «нелегальной» вечеринки, никакой говяжьей солонины.

- Идет, - отозвался Гарри.

Сара зашла достаточно неожиданно и внимательно осмотрела дом, не забыла заглянуть в холодильник, в стиральную машину, посмотрела на полки с едой и проверила белье в шкафу.

- Саймон и Мод, могу я попросить вас выйти в сад и немного поиграть в теннис? Я смотрю, у вас там натянута сетка, вы можете подготовиться к вашему следующему уроку.

- У нас нет сейчас уроков, - сказал Саймон.

- Они слишком дорогие, - объяснила Мод.

- И я думаю, что учительница тенниса уехала? - сказал Кеннет Митчелл.

- Нет, только на выходные, - объяснила Мод.

Сара плотно сжала губы.

- Это лишь еще одна причина потренироваться, - сказала она таким фальшивым бодрым тоном, что близнецы различили скрытую угрозу для всех и поспешно удалились в сад. Сара прокричала им вслед: - И когда я закончу здесь, выйду и сыграю с каждым из вас. Мы сделаем партию из семи очков. Так что хорошенько поупражняйтесь. Ладно?

Они подумали, что это звучит здорово. В тишине дома Кэй и Кеннет Митчелл сидели и слушали детский смех и возгласы, когда подачи пропускались или удачно отбивались, и стук мячика по сухой, запущенной лужайке.

- Поправьте меня, если я не прав, но думаю, что никто не приглашал вас, чтобы играть в теннис с моими детьми в моем доме, - первым пустился в атаку Кеннет Митчелл.

- Поправьте меня, если я не права, но, кажется, у вас нет ни малейшего представления о том, как серьезно ваше положение и как вы оба близки к потере своих детей. Если оправдаются мои опасения за их благополучие, то детей заберут от вас к концу месяца.

- Разрешат ли нам танцевать на всех трех вечеринках, как ты думаешь? - спросил Саймон у Мотти в Джарлате.