Мейв Бинчи - Благословенный год. Том и Кэти

Но вот наконец, когда шикарные наряды были сданы в химчистку, а они с Марселлой остались вдвоем и снова надели родные джинсы и майки, Том повалился на диван, Марселла присела рядом. Она вся светилась от счастья, глаза ее горели.

- Спасибо, мой милый, милый Том! Прости, тебе, наверное, все это было жутко неприятно, - нежно сказала она.

- Да нет, просто очень напряжно. Мне кажется, я безнадежен.

- Нет, ты был великолепен. Они тоже так сказали.

- Марселла, сколько же у тебя терпения!

- А я обычно удивляюсь, как у тебя хватает терпения на твою работу. Например, приготовить такие маленькие суши… Я бы уже давно с ума сошла. Я же тебе говорила.

Она погладила его по лицу, и он почувствовал, как сильно забилось сердце.

- Это потому что ты ничего не ешь, - улыбнулся он ей. - Ты никогда не сможешь ощутить вкус по-настоящему, как это делают люди менее стройные, чем ты.

- О, наверное, рано или поздно я все-таки почувствую к этому вкус, - пообещала она.

Он знал, что этого не случится. Даже на детских фотографиях Марселла выглядела худенькой, почти бесплотной.

- Увы, мне надо идти, - сказал он, поднимаясь.

- Серьезно? После всей проделанной работы?

- У нас много дел. Кэти работала сегодня целый день одна, пока я тут позировал. Надо пойти помочь ей.

- Да, конечно, иди! Просто это «позирование», как ты его называешь, еще может принести пользу твоему делу.

- Марселла, ну будь ты хоть немного серьезной!

- Я серьезна, как никогда. А что у вас сегодня?

- День Пресвятой Девы.

- Что?

- Не знаю. Что-то вроде встречи одноклассниц. Они окончили школу двенадцать лет назад. Кажется, дали клятву, что, если будут живы, устроят в этот день вечеринку.

- Но они же не называются так, правда?

- Ну что-то вроде этого. В любом случае я побежал. Я ведь страшно непостоянный, правда?

- Я бы сказала, что эти девы тебя на кусочки разорвут, - сказала она.

- Кэти! Господи, прости, что оставил на тебя все это!

- Да без проблем, мистер «сы-ы-ы-ы-ы-ы-ыр»… Я даже рада, что сегодня поработала. А завтра мне предстоит вести детей к этой ужасной фашистке по имени Сара, а потом еще и в сумасшедший дом. Я предпочла приготовить семгу по-французски.

Как они пережили этот вечер, они не представляли. Том, который был просто убит всеми этими улыбками и семичасовым позированием перед камерой. Он улыбался, шутил и сказал, что, скорее всего, произошла ошибка. Ни одна из женщин не могла окончить школу двенадцать лет назад.

Кэти была тоже расстроена. Она все время переживала за то, как пройдет встреча с этой ужасной социальной работницей Сарой. При этом она ухитрялась удивительно быстро сновать по комнате взад и вперед, пока дамы визжали от восторга, вспоминая события минувших лет. Почти каждая пообщалась с Кэти, и только три отказались: Джанет, которая жила в Новой Зеландии, Орла, исповедовавшая какую-то таинственную веру на западе Ирландии, и Аманда, владелица книжного магазина в Канаде, со своим любовником. Кэти задумалась, не могла ли это быть Аманда Митчелл? Мало ли, как способны сложиться обстоятельства! Их раздражала Аманда. Она всегда жила в достатке, ее семья приобрела этот дом в Оклендсе, поэтому она вполне могла вернуться.

- И кто он, этот ее любовник? - осторожно спросила Кэти.

- А, это совсем не он, это она. Представьте себе, Аманда Митчелл - единственная из двенадцати девушек в классе, которая влюбилась в женщину. Каково? - спросила та женщина, которая договаривалась об ужине.

Кэти вошла на кухню и рухнула на стул. Ее свояченица - лесбиянка!

Что еще сегодня произойдет?

- По-моему, очень милая компания! - сказала Джун, когда они загружались в фургон.

- И мне показалось, что им все понравилось, - ответил Том.

- Да, милые. А четыре из них даже спросили, где я сделала такое мелирование.

- Им понравилось? - спросила Кэти. Она несколько сомневалась, что Джун идут эти фиолетовые пряди.

- Да, им безумно понравилось. Они были в шоке, когда узнали, что я сделала это в «Хейвордсе». Спасибо огромное, Кэти, это был просто королевский подарок!

- Не за что. Это мои волосы надо благодарить, точнее, то, что о них печется Ханна.

Они поймали такси для Джун.

- Ах, как замечательно изменилась моя жизнь благодаря вам обоим! - произнесла она и уехала.

До самой фирмы они ехали молча.

- Я и не думала, что это может быть так сложно, - сказала Кэти.

- Я тоже. Еда - это несложно, а вот люди часто достают, - поддержал ее Том.

Где-то час и сорок минут они разгружали фургон, убирали все, закладывали продукты в морозильник и готовили печи к выпечке утреннего хлеба. Работали они очень дружно и даже не тратили силы на то, чтобы что-то говорить. А когда все было готово, Том потихоньку вывел фургон на улицу.

- Я как зомби, - сказал он. - Не давай мне спать по дороге, хорошо?

- Только и ты мне не давай, - ответила Кэти. - Что меня может разбудить, ума не приложу.

- Ну хотя бы то, что следующий месяц - май, - засмеялся Том.

- Да, и правда.

Они немного помолчали.

- А почему ты мне это сказал? - неожиданно спросила Кэти.

- А я не помню.

- Мы стареем, Том… И говорить нам становится не о чем, - с грустью произнесла она.

- Да нет, я вот могу сказать, что мой брат оказался в большой заднице, - ответил Том.

- А еще, кажется, моя свояченица собирается преподнести обитателям Оклендса огромный сюрприз.

Она посмотрела на Тома.

- Необязательно сегодня говорить об этом. Ты правильно сказал, скоро наступит май. Мне кажется, это что-то да значит.

- Это что-то хорошее или плохое? - спросил он.

- Ох, Том, если бы я знала… Я бы перевернула мир, - проговорила сонно Кэти и заснула. И проспала до самого Уотервью.

Они сказали Хувзу, что идут в гости и скоро вернутся.

- Я знаю, это звучит глупо, - призналась Мод. - Но мне кажется, он все прекрасно понимает.

- А почему бы ему не понимать? Он же породистый пес! - напомнил Мотти.

- А у людей тоже бывает родословная? - спросил Саймон.

- Нет, - твердо ответила Кэти. - Все люди рождаются одинаковыми и сами создают себе родословную.

Родители посмотрели на нее и еще раз поняли, что ее попытки доказать эту идею тщетны. Она не соглашалась с тем, что Нил прав, настаивая на возвращении детей их родителям. Кэти все равно считала это несправедливым, но ничего не могла поделать.

- Ну пойдемте в фургон, дети, поедем смотреть ваш дом. Я так хочу увидеть, где вы родились и жили, когда были совсем крохами.

- А Мотти и его жена не могут поехать? - спросила Мод.

- Когда-нибудь и они приедут посмотреть этот дом, а сейчас поедем только мы, - объяснила Кэти. Она видела, с какой грустью ее родители смотрят вслед уходящим детям.

Бичез находился у дороги, где многие другие дома уже были давно распроданы на отдельные квартиры, хотя и стоял на собственном участке. Это был большой, запущенный, неухоженный дом, которому было, наверное, лет сто пятьдесят. Он явно повидал лучшие времена. Не такой внушительный, как Окленде - у него не было такого широкого въезда во двор, - но очень ладный, с диким виноградом, вьющимся между окон. Давно заброшенный корт и разбитый вокруг дома и сильно запущенный сад указывали на былое великолепие. Родители Уолтера, Саймона и Мод давно перестали заниматься благоустройством дома, словно он их не интересовал. Дети обеспокоенно следили за реакцией Кэти.