Николае Есиненку - Деревянная пушка

— Оставить его к черту! Поехали!

— Жалко старика…

— Мало ли что старик!

— Знать бы, что так задержимся… у меня как раз очередь подходила!

— Тихо! — неожиданно мощным голосом рявкнул тощий человечек. — Где он, говоришь?

— Перед «Вселенной».

— И что делает?

— Сидит на камне и разглядывает витрину.

— Что, что? — опять заволновались пассажиры. — Сидит?!

— Цыц! — окрысился тощий и снова принялся допрашивать Иона: — Он что, купить что-нибудь хочет?

— Откуда мне знать?.. Я взял киновари и побежал, а он сидит и рассматривает витрину.

— Рехнулся! — уверенно заключил кто-то. — Пускай сидит… Семеро одного не ждут!

Дискуссия возобновилась. Одни предлагали немедленно ехать, другие, более человеколюбивые, советовали все же послать кого-нибудь за свихнувшимся стариком.

В этот самый момент виновник всех тревог появился на пристанционной площади, волоча на плече… Что бы вы думали? Барабан!

Автобус давно тронулся, а народ все не мог успокоиться:

— Зачем тебе эта штука, Митаке?

— У тебя же в роду ни одного музыканта не было!

— Не было, а теперь будет.

— Да ведь все равно играть не с кем! Оркестра-то нет!

— Может, он организует…

— А на трубе кто будет играть, Митаке?

— Старуху научит!

— Тогда надо было и трубу купить!..

Люди повеселели, смеются, подкалывают старика, а он и бровью не ведет. Везут домой — и ладно…

Однако все это предыстория. История началась чуть позже.

— Точно, с глузду съехал! — решило село, когда в ту же ночь во дворе Митаке загрохотал барабан. Да не на шутку: бум! бум! бум!

Послушали — рассердились.

Соседи приникли к окнам, бросились к заборам, один, особенно пылкий, попробовал даже вырвать у старика колотушку, но Митаке не дрогнул: сидит себе у двери на низеньком стульчике и стучит так, что впору оглохнуть, — бум! бум! бум!

У нас какой народ? Всему удивляется и ко всему привыкает. Это даже удивительно, к чему только не привыкает. Решили так: Митаке пробует покупку. И бог с ним, пусть пробует, скоро самому надоест. Решили — и пошли спать. Каково же было общее удивление, когда через три дня барабан Митаке снова загрохотал, и снова — в полночь! Бум! Бум! Бум! Прошло еще несколько дней, и опять из темноты донеслись яростные удары. И ведь это даже музыкой не назовешь! Спать нельзя — и слушать нечего!.. Люди к нему так и этак: нехорошо, Митаке, у всех дети, завтра нам на работу, постыдился бы… Все напрасно.

Пошли к председателю.

Председатель — к сторожу:

— Доставить его сей же час в сельсовет!

Поговорили как положено, строго, но с уважением к старости. Прошло еще сколько-то времени — опять грохот: бум! бум! Колотит Митаке в барабан что есть силы, потом, когда всех растормошит, забирает инструмент и исчезает в доме, чтобы через некоторое время опять поднять на ноги все село. Начал грохотать и среди бела дня, по утрам и вечерам: бум! бум! бум!.. Привычка привычкой, а иные от этого громыханья вскакивали с постелей. Псих, ясное дело! Одни сумасшедшие — сами себе сумасшедшие, другие — готовы мир на попа поставить. Надо искать выход. Но как его найдешь, если главного никто понять не может: зачем Митаке терзает барабан?

— Я, кажется, догадываюсь, — шепнул однажды жене учитель физики, который по призванию занимался частным сыском.

Женщина только рукой махнула:

— Знаю я твои догадки… Ну, выкладывай!

— Если ты не веришь…

— Давай, давай…

— Он делает это… для справедливости.

— Зачем?

— Для спра-вед-ли-во-сти! Да! — страстно воскликнул сельский детектив. — Я долго бился над этой загадкой, но наконец решил ее! Прикинь-ка: когда он грохотал в последний раз? В четверг ночью. А что произошло в четверг днем?

— Что?

— Припомни-ка! Напряги извилины! Ну?.. Да как же ничего, если произошло? Нет, школа тут ни при чем. В селе что случилось? Ничего? Это для тебя ничего, для меня ничего, а для Митаке — что-то. Бригадир Стегулеца по-матерному выругал! Поняла?

От искреннего желания понять у жены учителя даже голова разболелась.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, потирая виски платочком, смоченным в одеколоне «Белеет парус одинокий».

— Повторяю: бригадир обматерил Стегулеца. Это было днем. А Митаке когда грохнул? Ночью, правильно. Дошло до тебя? Видишь причинно-следственную связь?

— Постой, постой… голова болит, — пожаловалась женщина. — Как ты сказал? Днем бригадир выругал Стегулеца, а ночью Митаке бил в барабан. И это, по-твоему, причина?

— Именно!

— Нет, я не вижу связи… Ведь самого Митаке никто не оскорблял?

— Ну и что? Стегулец обижен зря. Это несправедливо. Вот Митаке и выразил свое возмущение.

— Ерунда! — вздохнула жена учителя, постанывая от все усиливающейся боли. — Вечные твои выдумки…

— Отнюдь! — возразил проницательный сыщик. — Я взвесил все факторы и уверен, что прав. Давай продолжим анализ. Когда Митаке бил в барабан в предпоследний раз? Не помнишь? Не помнишь, потому что не следила, а у меня все записано… в дневнике погодных наблюдений. В субботу! А что случилось в субботу? Ха! Не знаешь! В субботу Просоп перевернулся вместе с машиной. Сам, правда, уцелел, но в кузове было зерно, и его растаскали. При чем тут справедливость? А при том, что опять налицо ущерб обществу!..

Жена возмутилась:

— Так вот чем ты занимаешься по ночам! Я одна мучаюсь в постели, а ты… Это, по-твоему, справедливо?

— Это дело личное… Слушай дальше. Что было в позапрошлое воскресенье?

— Бригадир выругал Митаке?

— Жалкий у тебя юмор… Не выругал, а велел выйти на картошку.

— Иди ты туда и сюда! — закричала женщина. — Ты такой же чокнутый, как твой Митаке! Если на то пошло, он мог не выходить на уборку, но и не бумкать всю ночь в свою дьявольскую погремушку!

— Нет, дорогая! Митаке не из таких. Если все работают в воскресенье, как же он откажется? А ночью, правильно, бумкал! Ты спросишь: почему? Да потому, что картошку в этом году опять посадили некачественную, желтую… от нее даже скотина отказывается. Лишь бы отчитаться перед начальством… Но пойдем дальше. Я кропотливо проследил всю жизнь Митаке за последнее время. Ты помнишь тот случай, когда он барабанил четыре дня без передышки, словно и впрямь сошел с ума? Даже участковый милиционер не мог его остановить! Помнишь, как он кричал, чтобы не смели подходить к нему: он у себя во дворе! Неприкосновенность жилища!.. Так вот, я дознался, где собака зарыта. Четыре дня кряду наш сельмаг был закрыт — во-от такой замок висел! И это в самую страду!..

— Хватит! Я не могу больше тебя слушать! Хочешь совет? Сходи к доктору, пока не поздно. А я тем временем подумаю, как мне дальше жить с тобой.

— Да чтоб мне лопнуть, если я ошибаюсь!

— Если так, то скажи мне только одно: неужели он ради этого и купил барабан?