Уильям Крюгер - Эта ласковая земля

– Ну… да.

– Разве она не взяла тебя?

– Она запихнула меня на чердак.

– Оди, ты когда-нибудь молился о том, чтобы невредимым добраться до Сент-Луиса?

– Конечно.

– Но то, что ты нашел тут, не стало ответом на твои молитвы?

– Дом, сестра Ив. Я молился о доме. Дом тети Джулии не такой. Я молился совсем не об этом.

– Я уже говорила тебе, что есть лишь одна молитва, на которую точно ответят. Ты помнишь?

Я никогда не забывал, потому что это звучало просто и утешительно.

– Вы говорили молиться о прощении.

– Как думаешь, может, тете Джулии нужно прощение? И как думаешь, сможешь ли ты найти его в своем сердце? Из того, что ты мне рассказал, в сложившихся обстоятельствах она сделала все возможное.

Вид на реку из беседки был обманчив: отражение голубого неба скрывало грязный цвет воды. Я смотрел на реку, ища в себе желание простить тетю, но сердце мое оставалось непреклонным.

– Я не могу жить в том доме, – сказал я.

– Ты можешь снова присоединиться к походу, если хочешь. Уискер определенно скучал по тебе и твоей гармонике.

Ее слова стали спасением, которое я искал. Я сказал: «Да, да» – и благодарно обнял ее.

– Я должна быть уверена насчет Эмми, – сказала она с мрачной серьезностью. – Она особенная, Оди.

Я думал, что понял, о чем она. По пути из Сент-Пола я много размышлял про Эмми, увязывая странности друг с другом. Как она ждала нас в своей комнате у Брикманов, уже одетая, как будто понимала, что уйдет. Как она знала еще до того, как убитый горем мужчина будет угрожать сестре Ив дробовиком, что «Прекрасная мечтательница» спасет положение. И как давным-давно она понимала, насколько важно было, чтобы в моем ботинке лежали те пятидолларовые купюры. Я верил, что наконец увидел то, что увидела сестра Ив, когда впервые взяла Эмми за руку.

– Вы видите прошлое, – сказал я. – Она видит будущее.

Сестра Ив коротко кивнула, но сказала:

– Может, и не только его, Оди. – Она сложила руки и собралась с духом. – То, что я скажу, возможно, прозвучит невероятно. Но я уже видела невероятные вещи, так что вот. Эти ее припадки? Я думаю, это могут быть ее попытки бороться с тем, что она видит в будущем. Я думаю, возможно, она пытается изменить то, что видит.

Это меня ошарашило.

– Она меняет будущее?

– Может, совсем чуть-чуть. Как хороший рассказчик переиначивает последнюю фразу.

Я подумал об этом и о припадках Эмми. У нее был один перед тем, как нас поймал Джек, а когда он закончился, она сказала: «Оди, он не умер». И когда у нее закончился припадок перед тем, как Альберта укусила змея, она сказала: «Он в порядке». А после припадка на острове, где мы нашли скелет, она сказала: «Они все мертвы», и еще: «Я не смогла им помочь. Я пыталась, но не смогла. Все уже было кончено». Потому что видела трагическую историю соплеменников Моза, но это было прошлое, и поэтому она не могла его изменить?

Я уставился на сестру Ив:

– Я должен был убить Джека? И Альберт должен был умереть от того укуса? Но Эмми слегка изменила события?

– Я слышала, что время – это поток, Оди, как река перед нами. Меня наделили даром двигаться назад по ней. Может, кто-то с другим даром умеет скользить вперед, впереди остальных. И если это возможно, то почему бы не быть возможности менять события, всего чуть-чуть?

– Вы держали ее за руку после припадка в Нью-Бремене. Что вы видели?

– Я как будто вглядывалась в туман. Я спросила ее, но она как будто не поняла, о чем я. Если то, что я думаю, правда, то возможно, она и сама не до конца понимает. По крайней мере пока. Она еще мала, Оди, и я хочу быть уверена, что она в безопасности.

– Фло и Герти хорошо позаботятся об Эмми, – заверил я. – И Альберт с Мозом тоже там. Они никогда не допустят, чтобы с ней что-то случилось.

Сестра Ив успокоилась.

– Хорошо. Итак. – Она склонила голову набок и посмотрела на меня. – Что теперь?

– Полагаю, мне надо вернуться и сообщить тете Джулии, что я ухожу.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Может, подвезете? У меня такое ощущение, что я весь день хожу пешком.

– Это я могу устроить.

Мы вместе пошли к палаткам. Сид разговаривал с Уискером у пианино. Он сердито глянул на меня.

– Уискер сказал мне, что ты вернулся. Как фальшивая монета. – Он посмотрел на сестру Ив. – Он же не останется?

– Он присоединится к нам, Сид, и точка. Мне нужен ключ от «ДеСото». Я подвезу Бака.

– Куда?

Она повернулась ко мне за ответом.

– Итака-стрит, – сказал я. – Это в Датчтауне.

– Пять минут отсюда, – сказал Сид. – Знаешь, где это, Иви?

– Уверена, Бак мне покажет.

Сид достал из кармана ключ, положил его в раскрытую ладонь сестры Ив и в последний раз настороженно посмотрел на меня.

– Господи, лучше тебе не приносить проблемы на этот раз.

– Надежда, Сид, – мягко сказала сестра Ив. – Вот что приносят люди, когда приходят к нам.

Мы легко нашли дом тети Джулии.

– Не удивительно, что ты его нашел, – сказала сестра Ив, улыбнувшись при виде розовой краски. – Мне войти с тобой?

– Я справлюсь, но это может занять время. Я приду к вам, когда разберусь здесь, хорошо?

Она долго смотрела на меня, ласково, но внимательно.

– Ты верил, что ищешь дом, Оди. Твоя вера привела тебя сюда. Это не значит, что твое путешествие на этом заканчивается.

– Куда бы я ни пошел отсюда, я хочу, чтобы это было с вами.

– Хорошо.

Она ласково поцеловала меня в щеку.

Я подошел к двери и позвонил. Открыла Долли, я видел, что она до сих пор сердится на меня.

Ее голос был ледяным.

– Тетя ждет тебя.

Я поднялся следом за ней на чердак. На кровати сидела тетя Джулия, с обеих сторон от нее лежали разные фотографии, большинство – в рамках. Воздух в комнате был холодным и свежим. Как только дождь перестал, я держал окно открытым, как ради свежего воздуха, так и ради удобства облегчаться по ночам без необходимости тащиться вниз через несколько лестничных пролетов.

– Спасибо, Долорес, – сказала тетя. – Это все.

Долли вышла, оставляя за собой холодный след.

Я стоял перед тетей Джулией, полностью готовый к тому, что она будет злиться на меня. Злиться за то, что не принял новую одежду. Может быть, злиться еще больше из-за того, что я узнал правду о том, кто она, от Долли, и у нее не было возможности подготовить меня.

Но я уже простил ее. Меня больше не волновало, кто она, как она сохраняет крышу над головой и заботится о потребностях девушек, которые живут в розовом доме. Я убил человека. Когда-то я считал, что двух. Я врал больше, чем мог припомнить. Я воровал. Я грешил тысячи раз. Кем бы ни была моя тетя, я не лучше.

Так что я готов был принять любую причитавшуюся мне грубость. Но тетя Джулия удивила меня. Она взяла одну из фотографий и протянула мне.