Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

На этот раз никто не засмеялся. В зале повисло напряженное молчание.

– Однако вы заметили, что обвиняемый был полностью обнажен и вы видели его ягодицы. Или вы хотите изменить свои показания о том, что он был обнажен?

– Нет, был, – настаивал Томми. Я не знал, какую ловушку ему готовят, но видел – она уже его поджидает. Томми, каким бы он ни был туповатым, явно чувствовал то же самое.

– Итак, вы ясно видели его, так сказать, задницу, но ничего не заметили?

– Возражение! – воскликнул мистер Метц, которому не терпелось сменить эту тему.

– Нам нужен лишь один ответ.

– Возражение отклоняется. Продолжайте, – сказал судья мистеру Шелтону.

– Обвиняемый, Генри Питтман, во время Второй мировой войны служил в пехоте. Он получил несколько серьезных ранений в так называемую задницу, когда воевал за нашу страну.

– Возражение, ваша честь! Адвокат дает показания! – возмутился мистер Метц.

– Ваша честь, мы лишь сейчас узнали, что свидетель видел обвиняемого обнаженным, однако упустил из вида этот факт. Мы будем рады в перерыве на обед предоставить вам фотографии, или же обвиняемый предъявит присяжным вещественное доказательство.

– Не нужно сарказма, Чак. В перерыве покажете фотографии, – сказал судья Франклин. Мистер Шелтон повернулся к Томми.

– Итак, если вы видели зад обвиняемого, то как же вы могли не заметить того факта, что его левая ягодица полностью отсутствует?

Покраснев, Томми прорычал:

– Не знаю! Может, за деревьями не разглядел. Не помню. Но оба были голые.

Я посмотрел на присяжных, и по меньшей мере у нескольких был такой вид, будто они в этом сомневаются.

– Если видеть вам мешали деревья, то как же вы могли заметить, что обвиняемый склонил Джека к оральному сексу?

– Я видел! – огрызнулся Томми. – Мы видели! Спросите хоть у Карла! Он был со мной!

– Я намерен его допросить, – ответил мистер Шелтон. Глядя на судью, он сказал: – Мы закончили допрашивать свидетеля, ваша честь, но могу ли я попросить, чтобы ему не разрешили видеться со своим другом Карлом Хиксом до того, как мистер Хикс даст показания? Полагаю, это последний свидетель обвинения.

Судья Франклин сказал, что нужно сделать перерыв на обед и к тому же дать мистеру Шелтону возможность предъявить фотографии. Мистер Шелтон попросил изолировать Карла Хикса, чтобы никто не мог поговорить с ним до того, как он будет вызван для дачи показаний, и даже предложил купить ему обед. Когда судья удовлетворил его просьбу, заявив, что суд может позволить себе оплатить обед Карла, мистер Метц поднялся и сказал:

– В этом нет необходимости, ваша честь. Мы не планируем приглашать мистера Хикса для дачи показаний.

После этих его слов и объявления перерыва в зале суда воцарилась ошеломленная тишина. Все поднялись, присяжные вышли, судья удалился в кабинет. Вид у мистера Метца был совершенно измотанный, и я мог его понять. Ситуация с Томми разрушила все.

Мне наконец разрешили пообедать с Хэнком и Шелтонами, и мы отправились в ресторан «Прибрежный». Я никогда там не был, не то что не ел. Озадаченно разглядывая цены, я пытался найти самое дешевое блюдо и в конце концов пришел к выводу, что для меня здесь все слишком дорого.

– Что ты хочешь, Джек? – спросила миссис Шелтон.

– Думаю, возьму бутерброд с сыром, – скромно ответил я. Она улыбнулась и сказала:

– Выбирай что нравится, Джек. Мы платим.

Мне так нравилась ее улыбка. Самая искренняя улыбка, которую я видел. Все лицо миссис Шелтон светилось, и тот, кому она так улыбалась, чувствовал себя самым значимым человеком в мире.

Я улыбнулся ей в ответ и вновь уткнулся в меню. Конечно, самое дорогое блюдо я выбирать не стал, но решил позволить себе что-то получше бутерброда с сыром. В конце концов я сделал свой выбор. Мое внимание привлекли такие слова, как сэндвич с жареной камбалой, картофель фри и капустный салат. Ли всегда расхваливал эти сэндвичи, и вот у меня наконец появился шанс узнать самому. Мой рот наполнился слюной.

Сделав заказ, мы стали обсуждать заседание. Я был так взволнован, что едва мог усидеть на месте.

– Мы же выиграем, да? – спросил я, не в силах сдержать радости. Мистер Шелтон, посмотрев на меня, произнес:

– Не считай цыплят, пока они не вылупятся, Джек.

И тут же он рассказал о четырех случаях, когда вердикт присяжных стал полной неожиданностью для обеих сторон. Я внимательно слушал, гадая, может ли что-то подобное случиться с Хэнком.

– Я не уверен насчет некоторых присяжных, – добавил мистер Шелтон. – Если кто-то из них обладает сильным характером и полон решимости вынести приговор, он может убедить остальных с ним согласиться.

Я недоверчиво обвел глазами ресторан.

– Вы имеете в виду, что после стольких доказательств того, что Хэнк ничего не делал, его все равно могут признать виновным? – спросил я, хотя это казалось мне полнейшей бессмыслицей.

– О каких доказательствах ты говоришь? – удивился мистер Шелтон. – Все, что мы смогли сделать, это поставить под сомнение мотивы свидетелей. Мы не доказали, что он невиновен.

– Но он же ничего не сделал! – возмутился я, по-видимому слишком громко, потому что несколько человек взглянули в мою сторону. Чуть понизив голос, я повторил: – Но он же ничего не сделал.

Мистер Шелтон улыбнулся мне, но не так, как улыбалась его жена, а печально, будто его что-то беспокоило.

– Я с тобой согласен, но у нас тот случай, когда одни говорят, что ничего не было, а другие – совершенно противоположные вещи. Ни у кого нет стопроцентных доказательств и четких свидетельств.

Я понимал, что он прав. Он уже как-то говорил мне несколько месяцев назад, что присяжные – странные существа, какие-то космические пришельцы, и мозги у них работают по-другому. Каждый из присяжных приносит в суд свой собственный опыт. Если кто-то из них подвергался домогательствам, он сделает выводы, исходя из этого факта, и примет решение еще до того, как будет вызван первый свидетель. Я спросил, нельзя ли исключить таких людей из числа присяжных, и он обещал постараться, но отметил, что они, как правило, скрывают подобную информацию.

– Но в случае с Томми, – заметил я, – вы ведь доказали, что он врет.

– Может быть, а может, и нет, – сказал мистер Шелтон. – Он дал понять, что, возможно, ветки деревьев скрыли часть тела Хэнка, и если кто-то из присяжных намерен доказать вину, он уцепится за это предположение. Поверь мне, я никогда не тороплюсь с выводами, пока не вынесен вердикт, – снова подчеркнул он и так же печально улыбнулся. – Я знаю, трудно не поддаваться надеждам, но слишком доверять им не стоит. Иначе тебя может ожидать еще больше боли и гнева, и горечи.

Казалось, зал съежился. Я был так уверен, что суд закончится оправдательным приговором… но теперь понимал, что все может сложиться иначе, каким бы радужным ни казалось. Принесли наш обед, и я понял, что не смогу с ним справиться. Я откусил несколько кусочков, но есть совсем не хотелось. Слова мистера Шелтона слишком сильно меня расстроили.