Марк Поповский - Третий лишний. Он, она и советский режим

В Ленинграде директриса такой же школы проституции — дама лет 45, ведет занятия с девочками в своей квартире на окраине города. У этого учебного заведения есть определенные часы занятий и срок обучения. Директриса вполне резонно считает, что, чем больше проститутка знает, тем больше может заработать. Она говорит, что дает девочкам „марсельское” (от города Марсель во Франции) образование, которое поставит их профессионально значительно выше не только уличных, но и гостиничных девушек. За эту науку ученицы (их было в средине 70-х годов 6–7 человек) платят наличными и потом отчисляют какой-то процент от своих доходов. Платность обучения отличает тайную школу на окраине Ленинграда от остальных учебных заведений Советского Союза, которые, как известно, бесплатны. „Но ведь у наших девочек и заработки в будущем будут разные, — резонно объяснила директриса своему собеседнику. — После пяти лет в институте женщина-инженер больше 130–150 рублей в месяц не получит. А наши выпускницы зарабатывают такую сумму за неделю”.

Мой знакомый имел возможность разговаривать затем с выпускницей ленинградской „школы любви”. Та была вполне довольна полученным образованием. Чертежница из инженерной организации, она призналась, что государственной заработной платы ей не хватает даже на помаду и духи. Главный источник дохода дают ей знания, полученные в школе от опытной „мадам”. Как тут не вспомнить уже цитированные выше слова народной мудрости: „Советская проститутка коренным образом отличается от буржуазной. Та только работает, а наша работает и учится”.

Народ, как всегда, прав…

Для автора, который пытается исследовать социальные отношения в современном обществе, самое трудное — преодолеть собственные привычные представления, отбросить стандарты и клише. Наше сознание заполнено такими внешне правдоподобными клише. Например: „В Советском Союзе милиция преследует проституток”. Как будто все правильно. Более того, предыдущие страницы нашей книги дают большой материал о таких преследованиях. Но вот москвичка, редактор телевидения вспоминает, как она с друзьями ради интереса поехала смотреть плешку на Комсомольскую площадь. (Об этом см. в предыдущей главе.) Среди других впечатлений этой поездки вспомнился ей следующий эпизод. В разгар оживленной торговли рядом с плешкой остановилась милицейская машина и из нее вышли два усатых сержанта-патруля. Одна из проституток, рослая красивая девушка, бросилась к первому усачу на шею: „Петенька, милый, как давно я тебя не видела! Я так соскучилась…” Милиционер вовсе не был шокирован этими объятиями. Наоборот, всем своим видом он являл удовольствие от встречи с проституткой. Тотчас все трое сели в машину и укатили, как можно понять, развлекаться.

„Частный случай, — подумал я, выслушав эпизод. — Нетипично…” Но через некоторое время другой интервьюируемый, художник из Киева, описал ситуацию очень похожую. В средине 70-х годов он приехал по делам в Ленинград. Получил номер в гостинице Октябрьская на площади Восстания, рядом с Московским вокзалом, и вечером вышел погулять. Возле станции метро художник обратил внимание на группу дурно одетых женщин, которые что-то живо обсуждали с подходившими к ним мужчинами. („За три пойдешь?” „Пять”. Давай за три!” „У, фраер дешевый…”) В руках у некоторых женщин были сумки, откуда демонстративно торчала белая ткань — простыня. Одна девица втолковывала непонятливому клиенту: „Простыня есть, а что нам еще нужно?..” Короче, это оказалась плешка, рынок женского тела. Пока художник с интересом наблюдал за торговлей, откуда-то сбоку выскочила группа милиционеров. Кто-то крикнул: „Облава!” Покупатели поспешили ретироваться. Но милиционеры повели себя как-то странно: они не стали хватать проституток, а бодро-весело прошагали через их ряды по направлению к эскалатору метро. По дороге они, как со старыми знакомыми, здоровались с девицами. Дривет Машка!”, „Здравствуй Галочка!”, „Здорово девочки!” Кто-то кого-то дружески похлопал по плечу, а один парень шлепнул знакомую девицу по заду. На все эти знаки внимания девы отвечали веселым смехом. Встреча явно их не испугала. Конечно, можно предположить, что парни в форме закончили свое дежурство и спешили по домам. Или, что в этот вечер у них было другое срочное задание. Но одно несомненно: встреча проституток с милицией носила дружественный характер. Девушки явно не ожидали агрессивных действий со стороны милиционеров.

Я бы и этот эпизод отставил как нетипичный, если бы другие мои собеседники, числом до полудюжины, не засвидетельствовали: отношения проституток и милиции совсем не так однолинейны, как может показаться с первого взгляда. Вот, что рассказывает инженер, который в качестве молодого специалиста приехал работать в город Пензу. В первый же вечер случилось ему встретиться с проститутками и с милицией. „Пенза — большая деревня, — вспоминает инженер. — Есть там плохонький театр, пять — шесть кино. Местная богема и офицерство развлекаются главным образом в ресторане. В тот осенний вечер ресторан был полон. Мы — пять новоиспеченных инженеров — еле нашли столик. Официантка сразу приметила, что мы — новенькие. После ужина с водкой она спросила меня: „Мальчики, хотите хорошо провести время? Вон за тем столиком есть хорошие девочки…” Мы были в подпитии, девочки показались нам милыми. К тому же это был первый вечер, когда мы, вчерашние студенты, ощутили себя вполне взрослыми… Официантка посоветовала нам не покидать стол до закрытия ресторана. В 11 вечера мы вышли на улицу. Официантка с девушками — тоже. Стали знакомиться, но из-за угла вдруг ударил свет фар и выехала милицейская машина — микроавтобус. В таких небольших автобусах перевозят обычно пьяных и преступников. Мы почувствовали себя не слишком уютно в свете милицейских фар. Но из машины вышел сержант, которого девочки наши встретили как старинного приятеля. Сержант пригласил всех войти в машину. Я, хотя и был сильно навеселе, заметил, что окна в автобусе были задраены. Поехали. В дороге разговорились, перезнакомились. Через полчаса сержант открыл дверцы машины. Мы вышли. Сосны, снег. Одинокая избушка. Все та же официантка, оказавшаяся хозяйкой этого „приюта любви”, пригласила нас, не стесняясь, заходить в дом. Вошли. В избушке не было ничего, кроме деревянных топчанов с голыми матрасами. Хозяйка без обиняков разъяснила, что развлечение будет стоит пять рублей (провинция!). Но можно также за особую плату угостить подружек вином: запас бутылок она привезла с собой. Девочек хватило на всех и на сержанта в том числе. Стесняться не пришлось, поскольку свет сразу вырубили, и кто с кем стоял, тот с тем и лег. Через два часа — подъем: сержанту нужно было возвращаться в свой участок, и мы двинулись обратно в город”.