Хэзер Уэббер - К югу от платана [litres]

Он поцеловал меня в висок.

– Дай себе время, Сара Грейс. Никто не ждет, что ты нацепишь счастливую улыбку и станешь делать вид, будто в твоей жизни ничего не изменилось. И ты права – изменить ничего нельзя, но зато теперь у тебя есть Блу. Она – твой мостик ко всем этим людям, а ты – ее мостик к Кэботам. И вы можете стать друг другу поддержкой и опорой.

– Я всегда хотела иметь родную сестру или брата, – помолчав, заметила я.

Когда в старших классах Блу взяла вину за пожар на себя, я и не представляла, что меня выгораживала моя старшая сестра. Мне вдруг подумалось: вдруг где-то глубоко внутри она чувствовала наше родство. И эта идея так мне понравилась, что я решила в нее поверить.

Отогнав рукой комара, я добавила:

– Мне пора. Нужно вернуться в больницу, хотя мне и не особо хочется пересекаться с мамой.

Шеп как-то говорил о прощении. Я знала, что способность прощать мне в ближайшее время очень понадобится, но прямо сейчас не была к этому готова.

– Хочешь, я заберу Хэйзи к себе? Или отвезти ее обратно к Блу?

Всем сердцем я желала, чтобы она могла поехать в больницу вместе со мной.

– Лучше забери с собой, если можешь. Блу и так уже много для меня сделала, думаю, нужно дать ей спокойно поспать хоть одну ночь.

– Я с радостью. Мне и самому будет веселее в компании.

Мне тоже не хотелось сегодня вечером оставаться одной.

– Хочешь, захвачу с собой пиццу, когда приеду ее забирать?

Лицо Шепа осветилось.

– Ага. Буду рад. Экстра пепперони, конечно.

Я позволила себе прижаться к нему на минуту, а затем поднялась на ноги.

– Я напишу, когда буду уезжать из больницы.

Он кликнул Хэйзи, я собрала инструменты, и вскоре мы уже шагали к парадному крыльцу, возле которого были припаркованы наши автомобили. Убрав инструменты в пикап, я обернулась на дом.

– В чем дело? – спросил Шеп, проследив за моим взглядом. – Что ты там увидела?

– Пожалуй, предложу Блу разорвать наш контракт.

– Серьезно? Ты больше не хочешь покупать этот дом?

– О, я хочу его даже больше, чем прежде. Но ты спросил, что я там увидела… И вижу я беленые стены с черной отделкой. Вижу мощеную дорожку, ведущую на задний двор. Вижу качели, домик на дереве и курятник. И еще одну собаку, чтобы Хэйзи было с кем играть. Вижу малыша. Даже двух. Или трех. Вижу любовь и счастье. Я вижу дом. – Я взглянула на него и последовала за зовом сердца. – Я заключила контракт с Блу от имени «Милого дома». А теперь хочу заключить другой, на свое имя. На наши с тобой имена. Хочу, чтобы в этом доме поселились мы с тобой. Потому что если дом там, где сердце, то без тебя для меня тут дома не будет.

Я замолчала, ожидая его ответа. Все мои надежды и мечты реяли над нами, сверкая серебром, словно звезды в ночном небе.

И когда он прижал меня к своей груди – сердцем к сердцу, я тотчас поняла, что отныне в моем мире все будет хорошо. А когда Шеп поцеловал меня, я краем уха услышала, что дом у меня за спиной ликует.

– Отличный выбор, судья Квимби, – негромко сказала Джозефин Пиз, входя вслед за ним в отдел публицистики Баттонвудской библиотеки.

Под мышкой судья удерживал последнюю книгу Рика Брэгга, листая тем временем биографию Александра Гамильтона в суперобложке.

Мисс Джо заведовала библиотекой уже много лет и проводила в ней столько времени, что, казалось, насквозь пропиталась запахом старых книг – от нее ими пахло даже в выходные.

– Могу я предложить вам взять еще одну? – Она наклонилась за книгой, и бейджик, висевший на шнурке у нее на шее, заплясал в воздухе.

Подняв бровь, судья взял у нее книгу.

– Вам не кажется, что я для нее немного староват?

– Детские книги пишут не только для детей. Нам всем есть чему у них поучиться.

– И чему же… – он поправил очки для чтения, – может научить меня «Зайчушка-Попрыгушка находит друга»?

Текст и рисунки Блу Бишоп. Судья с минуту разглядывал обложку, чувствуя, как его переполняет гордость.

– Вам не довелось посмотреть, как Блу читала деткам на Баттонвудском фестивале?

– Нет, не довелось, – буркнул он, даже не стараясь скрыть раздражения. И почему все в этом городе считают своим долгом высказать ему свое мнение относительно Блу Бишоп?

Мисс Джо взглянула на него, прищурившись, словно на озорника, только что у нее на глазах вырвавшего из книги страницу. И судья, смущенный этим суровым наказанием, спросил со вздохом:

– И что я пропустил?

– Должна признать, я не была уверена, что девушка из семейства Бишоп – лучшая кандидатура для того, чтобы представлять на празднике «Кроличью нору». Особенно учитывая, какие в тот момент ходили слухи. Но мне всего минута потребовалась, чтобы изменить свое мнение. Стоило мне увидеть, какие лица сделались у малышей, когда она начала им читать. Поначалу детки сидели на газоне – далековато от нее, но постепенно все они подобрались прямо к ее ногам.

Покосившись на восьмисотстраничный том биографии Гамильтона, судья подумал, что к тому моменту, как мисс Джо закончит свой рассказ, он успеет его дочитать.

– Последней книгой, которую Блу успела прочесть до явления Олеты, была эта. – Мисс Джо кивнула на обложку. – История о том, как Зайчушка-Попрыгушка, одинокий застенчивый крольчонок, хочет найти друга, с которым они вместе могли бы играть. Но общаться с окружающими ей нелегко – во-первых, из-за стеснительности, а во-вторых, потому что она другая. Непохожа на остальных кроликов.

– Это как? – Судье неожиданно стало любопытно.

– Во-первых, у нее голубая шерсть, – объяснила мисс Джо, указывая на картинку с обложки. – И у всех ее близких тоже. Поэтому в обществе они держатся особняком – и не в хорошем смысле. А во-вторых, у нее, единственной из всей родни, еще и очень длинные уши. И потому ей кажется, что она чужая – и в собственной семье, и во всем лесу.

Мудрая Блу, подумал судья.

– И как же ей все-таки удается найти друга?

– Узнаете, если прочтете книгу, – улыбнулась мисс Джо. – И картинкам тоже уделите время. Блу просто поразительно удается передать эмоции своих персонажей. Никогда ничего подобного не видела.

Подавив вздох, судья пристроил книгу поверх тех, что сам собирался взять.

Мисс Джо дернула бейджик, и он закачался из стороны в сторону.

– В тот день я получила горький урок: никогда не стоит судить других.

– Горькие уроки иногда бывают самыми ценными.

– Вот именно. И мне немного стыдно за то, что я годами не могла разглядеть в Блу того, что дети увидели сразу. Ничего не имею против вашей профессии, но вам не кажется, что точнее всего о людях судят дети?

Судья посмотрел на изображенного на обложке книги голубого крольчонка. Глаза у зверюшки были такие грустные, что у него больно кольнуло внутри.