Ася Лавринович - Загадай любовь [litres]

Помня взрывной характер Тимура, когда он едва не вытолкнул из окна Стаса, я немного напряглась. Кажется, Макееву ничего не стоит ввязаться в конфликт, чтобы не допустить несправедливость. Поэтому я осторожно нащупала ладонь Тимура и сжала ее. Макеев удивленно посмотрел на меня. Я поспешно ответила парням:

– Никаких проблем.

Но мой ответ не удовлетворил шпану. Их вожак тут же прицепился к нам.

– А твой кавалер че, язык проглотил? Ответить сам не может?

Претензия была странной, ведь вопрос задали нам обоим. Я почувствовала, как Тимур напрягся, поэтому быстро повернулась к нему и тихо попросила:

– Не связывайся с ними. Давай уйдем в другой вагон?

Я думала, что Тимур встанет в позу, но он, глядя мне в глаза, кивнул. И я была рада, что он отреагировал на мою просьбу согласием.

Взявшись за руки, мы молча направились в следующий вагон. В спину нам доносились обидные обзывательства и фразы в духе: «Эй, вы че, оглохли?» И я не представляю, каких усилий Тимуру стоило смолчать и снова не вспылить. Остальные пассажиры молча наблюдали за происходящим. Никому связываться с этими отморозками не хотелось. Кто-то даже вышел с нами. От греха подальше.

В соседнем вагоне свободных мест оказалось еще больше. Мы вольготно расселись на пустых скамейках друг напротив друга и наконец расслабленно улыбнулись. Теперь можно было выдохнуть. На вокзале творилась суета, оба мы были напряжены. Тимур – из-за старшего брата, я – из-за девчонок. Чувствовала теперь, что ждет меня долгое объяснение перед близнецами. Уж очень неожиданно для них все получилось. Как и для меня самой… Удивительный, конечно, год был. Влюбилась сразу два раза так быстро и незаметно, как в пропасть ухнула.

Хорошо, что Яна привела на вокзал своего парня. Близнецы, наверное, не знали, с кого начать. Я уже представила, как в соседнем вагоне они облепили с двух сторон бедолагу Диму и закидали его вопросами. Снежану и Милану, увлекающихся астрологией, наверняка интересует знак его зодиака и во сколько парень родился…

Мы с Тимуром долго переглядывались и улыбались. Глаза у Тимура карие и сегодня какие-то особенно незнакомые, ласковые. За окном мелькали снежные обочины и вековые сосны. На улице уже темнело – к поселку мы должны были подъехать только поздним вечером. Вскоре в электричке зажглись фонари.

– У тебя есть орешки? – спросила я у Тимура.

– Соленые? – зачем-то уточнил он, улыбнувшись.

Я кивнула. Вспомнила тот день, когда Макеев приехал к нам на дачу в качестве моего вымышленного парня. На улице – начало зимы, деревья такие же белые, как сейчас… Только тогда я еще не знала, что все обернется вот так – любовью, перед которой я окажусь бессильна.

Вагон мерно раскачивался. Проходящие мимо другие электрички гремели как раскатистый гром. Мимо проплывали белые деревья и станционные строения. Вскоре Тимур перебрался ко мне на лавку, и, обнявшись, мы стали смотреть в окно.

– Где ты пропадал в тот день? – спросила я, приподняв голову.

– Честно?

– Ага.

– Напился с друзьями. И первый раз в жизни перед отчимом спалился.

Я вздохнула. Положила голову на плечо Тимура и тихо призналась:

– Только ты мне нужен, Макеев. Больше никто. Обещаешь верить мне?

– Обещаю.

– И я буду тебе верить.

Вскоре меня стало клонить в сон. Сама не заметила, как уснула. Снился зимний лес. Темный-темный, с пушистыми елями, проглядывающим сквозь верхушки сосен черным небом и далекими звездами над головой. В этом лесу мне не было страшно, хотя и была я там совсем одна. В моем сне ничего не происходило. Я просто шла по лесу, зная, что не будет ему конца.

Проснулась я словно от резкого толчка, но никто меня не будил. За окном уже было совсем темно. Поначалу я даже не поняла, где нахожусь. Тимур по-прежнему сидел рядом со мной и тоже дремал.

Надеюсь, мы не проспали нашу станцию… Хотя без нас, конечно, не могли уйти. Я принялась шарить рукой по лавке, чтобы взять рюкзак, в котором лежал телефон. Но рюкзака рядом со мной не было. Может, упал в проход или под лавку? Я склонилась, чтобы проверить, но на полу рюкзака тоже не было. Я оглядела вагон. Народ схлынул, поэтому мы ехали практически в пустом вагоне. Только в начале, у самого входа, на скамейке дремала старушка. У меня спросонья и от странного сна даже голова разболелась. Тимур, почувствовав мою возню, тоже проснулся.

– Что случилось? – сонным голосом спросил он. – Мы проспали?

Затем отдернул рукав и посмотрел на часы:

– Наташ, нам скоро выходить.

Его-то рюкзак был на месте, рядышком.

– Тимур, у меня вещи пропали, – взволнованно сказала я. – Рюкзак. А там деньги, телефон…

Тимур тут же нахмурился:

– Ты хорошо посмотрела?

– Естественно! – вспылила я. В критических ситуациях я становлюсь слишком нервной и уязвимой.

Тогда Тимур нахмурился еще больше.

– Думаешь, это они? – спросила я.

– Скорее всего.

– Интересно, они уже сошли? Если да, то плакали мои вещи. Те парни пьяные. Или вообще под чем-то.

Мы одновременно принялись оглядываться. Тимур первым поднялся со скамейки.

– Жди меня здесь, – сказал он. – Посмотрю их в соседних вагонах.

– Я с тобой! – тут же вскочила я следом.

– Это совсем ни к чему. Жди.

Я решила не спорить и снова уселась на лавку. Настроения не было. Главное – со всеми этими разборками не пропустить свою станцию. Тимур вроде говорил, что мы подъезжаем…

Как мне показалось, Макеева не было целую вечность! И все-таки я не выдержала и, взяв его тяжелый рюкзак, направилась в соседний вагон.

На пути мне встретилась взволнованная женщина. Тогда я почувствовала неладное и прибавила шаг.

Тимура обнаружила в следующем вагоне. Шпана никуда не делась. Я вовремя подоспела, хотя не знала еще, чем могу помочь. Парни окружили Макеева и хищно улыбались. Свой рюкзак я заприметила издалека, – он сиротливо валялся на лавке. Наверняка они успели достать оттуда самое ценное. Я так и замерла посреди пустого вагона.

Не сразу расслышала, что говорят эти отморозки, но их тон не предвещал ничего хорошего. Свет в вагоне зловеще мигал. Мимо с грохотом пронеслась встречная электричка, отчего гнусавый голос главаря тут же потонул в этом металлическом грохоте.

– И что здесь происходит? – громко спросила я. Страха почему-то теперь не было, только злость. Вот ведь мой рюкзак, целехонький! Увели из-под самого носа. А если в вещах лазили? Я была готова придушить каждого по очереди.

– А вот и твоя защитница пришла! – довольно проговорил их главный – самый зловещий и неприятный тип. – Ты без няньки, наверное, совсем пропадешь?

– Наташа, я ведь попросил тебя оставаться на месте. – Макеев повернулся ко мне.

– Заступиться за своего слюнтяя проколотого пришла? – с издевкой продолжили парни.