Владимир Паперный - Архив Шульца [litres]

Как пишут в путеводителях, время не пощадило остальных строений усадьбы Никольское, и это самая правильная формулировка. Субъектом разрушения и забвения следует считать именно время или, точнее, пространственно-временной континуум, который можно назвать культурой, или стилем жизни, или общественным мироощущением.

Итак, общественное мироощущение не пощадило усадебного дома Львова. Время срезало у него всю центральную часть вместе с правым флигелем, культура выбила в оставшемся флигеле стекла, а стиль расписал стены детской комнаты похабщиной.

Тебе, давно живущему в Англии, где ритуалы парламентских прений и университетских застолий, не говоря уже о самих зданиях, не изменились за последние несколько веков, уже трудно вспомнить и тем более понять этот modus vivendi .

Мы еще раз обошли всю усадьбу, точнее, все, что от нее осталось, и на прощание сфотографировались в санях, стоящих в коричневой луже.

– Слушай, – сказал Шуша Алле в середине зимы, – ну чего ты тут будешь сидеть в Москве, одна, с двумя детьми. У меня идея. Ты выходишь за меня замуж, и мы вместе уезжаем в Америку.

Долгая пауза.

– Тебя не выпустят. У тебя была секретность.

– Какая там секретность! – отмахнулся Шуша. – Третья форма. Я знаю троих, которые с ней уехали.

– А почему в Америку?

– А куда еще? Единственная возможность уехать – вызов из Израиля. А дальше выбор среди стран, готовых принимать беженцев, – США, Канада, Новая Зеландия и Израиль. Америка – страна эмигрантов. Там, в отличие от Европы, легко стать своим. Там можно говорить с акцентом.

– А почему не Израиль?

– А что у меня общего с этой страной? Я для них чужой, у меня мать православная.

– Они тебя примут. У тебя же там двоюродная бабушка! Там, кстати, тоже можно говорить с акцентом.

– А что мне там делать? В Африке!

– В Африке? Ты географию в школе проходил?

– Ну, не в Африке, в Аравии. Один черт.

– Ну хорошо, езжай куда хочешь. А я тебе зачем? Ты что, опять в меня влюбился?

– Слушай, мы не дети. Влюбленность продолжается недолго, а дружба может длиться вечно. Мы ведь друзья?

– Друзья. Но если мы уедем вместе, нам придется жить и, возможно, даже спать вместе. У нас с тобой нет такого опыта.

– Есть. Мы были влюблены. Все может вернуться…

– Я понимаю, – сказала Алла, – ты начитался Розанова. Он женился на Аполлинарии Сусловой, потому что с ней спал Достоевский. Ты хочешь отомстить Сеньору, переспав со мной, потому что раньше у тебя это не получалось.

– Да нет у меня никакого желания ему мстить. И вообще, можно считать, что я уже это сделал. С Рикки.

– А что тогда? Хочешь стать отцом его детей?

– Я не против стать отцом Ники и Мики, хотя не это главное.

– А что главное?

– Главное, что у меня не осталось близких людей. Рикки в Гане. Сеньор растворился где-то между Италией и Америкой. Джей умерла. В Заринэ я был влюблен, но мы никогда не были друзьями. Отец завел другую семью. Мать страдает, но я помочь ей не могу. Осталась ты.

– Я слишком хорошо тебя знаю. Появилась идея. Она тебе кажется гениальной. Ты будешь с ней носиться несколько месяцев. Потом остынешь. Потом появится другая, еще более гениальная.

Шуша не остыл. Он продолжал рассказывать ей, как хорошо им будет вместе в Америке, и даже начал испытывать что-то, похожее на прежнюю влюбленность.

Теперь и она стала думать – а что, может быть, это не такая уж и безумная идея. Ведь были же они влюблены друг в друга двадцать лет назад. Ведь не такие они и старые в свои тридцать пять.

Как-то раз он остался ночевать у нее на десятом этаже. Гигантскую комнату к этому времени разгородили на четыре клетушки и коридор. Две отдали детям, одну маме. Самая маленькая досталась Алле. Когда они легли на ее узкую кровать, он попытался было к ней прикоснуться, она отдернулась.

– Нет! Не работает. Умозрительный секс. Абсурд.

Следующие три ночи он тоже оставался у нее. И только в последнюю они как-то сдвинулись с мертвой точки. Но остановились на том же самом месте, что и двадцать лет назад.

– Слушай, – сказал он на следующий день, – секс – это ерунда. Это само придет рано или поздно. Но ехать все равно надо, и ехать вместе. Женатыми. Самое главное – получить вызов из Израиля. Один вызов у меня уже есть, но нужен новый – на семью. По ортодоксальным законам ни ты, ни я не евреи, но это никого не волнует ни там, ни здесь.

Как ни странно, Алла согласилась.

Расписаться в ЗАГСе было просто. Получить новый вызов еще проще. Подать заявление в ОВИР намного сложнее, но и с этим они в конце концов справились. Расчет был на то, что к Олимпиаде от всех нежелательных москвичей будут избавляться. Про свою “третью форму” Шуша давно забыл. Зря, конечно, но дело было совсем не в его “секретности”. ОВИР как бы вообще перестал существовать. Самой популярной стала шутка про автоответчик ОВИРа: “Ждите отказа, ждите отказа, ждите отказа…”

– Шуша, – сказала ему Алла, – если мы уж решили ехать, надо что-то делать. Сидеть в подвешенном состоянии можно много лет. Надо суетиться. Конечно, всегда есть риск, что пошлют не на запад, а на восток, но застрять в этой twilight zone [34] Сумеречная зона ( англ. ). навсегда гораздо страшнее.

И он начал действовать. Познакомился с группой евреев-отказников. Эти как раз обладали “секретностью” и собирались ехать именно в Израиль. У них были связи с общинами в Израиле, Америке и Европе, откуда им слали посылки и иногда передавали деньги через дипломатов. Но самое ценное – они обладали информацией.

– Могу ли я чем-нибудь быть полезен? – спросил Шуша одного из активистов по имени Авигдор. – Но должен предупредить, мы едем в Америку.

Высокий бородатый Авигдор, одетый в новенький джинсовый костюм “варёнка”, внимательно рассматривал Шушу.

– На этом этапе, пока мы все в одной лодке, мы дружим с ношерниками, – сказал Авигдор. – Мы пока нужны друг другу, хотя морально вас осуждаем. Что вы умеете делать?

Слово “ношерник” Шуша уже знал. Он происходило от רשונ, что значило “выпавший”, естественно, из лона Израиля.

– Я могу преподавать рисунок, живопись, историю архитектуры…

– А детям все это вы сможете преподавать? В нашем детском саду тридцать шесть детей – от трех до семи лет.

– Могу, конечно, – ответил Шуша. – Мне приходилось преподавать детям.

– Прекрасно, – ответил Авигдор, – но хочу предупредить. Это подпольный еврейский детский сад. Он находится под пристальным наблюдением. Вы сразу окажетесь под прицелом. Скорее всего, ничего с вами не случится, но никаких гарантий мы вам дать не можем. Вы принимаете на себя все риски. И имейте в виду, наша главная задача – подготовить детей к жизни в Эрец-Исраэль [35] Земля Израильская ( ивр. ). . Главные предметы – иврит и иудаизм. Искусство и архитектура – для развлечения. Вы знаете иврит?