Александр Проханов - Горящие сады
- Название:Горящие сады
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1984
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Проханов - Горящие сады краткое содержание
Горящие сады - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Как его взяли? С оружием в руках?
— С оружием. Во время теракта.
Пленного увели. Он ушел, чуть поклонившись, величаво, как мантию, подхватив полы накидки. Так и не взглянул ни разу на Волкова.
Вот здесь же, на этом диванчике, сидел вчера Навруз, как две капли похожий на этого, мусульманин, крестьянин, сменивший соху на винтовку. Их, столь похожих, разделила, рассекла революция. Отодвинула одного от другого на длину винтовочного выстрела.
— Сейчас приведут человека, — сказал Хасан, — который направлялся в Кабул. Он из тех агентов, которые проникают в круги молодежи, интеллигенции, подбивают их к саботажу. Это достаточно крупная птица, бывший преподаватель Кабульского университета. Можете говорить с ним по-английски.
Уже вводили высокого молодого мужчину в каракулевой шапочке над смуглым широким лбом, в раздуваемых при ходьбе шароварах, в ловко сидящем дорогом пиджаке. Лицо, небритое, осунувшееся, было умным и нервным. Он сел чуть небрежно, словно собирался закинуть ногу на ногу, невольным движением глаз и пальцев отыскивая сигарету. Замер, удерживаясь на неуловимой грани свободы и подчинения. Поднял на Волкова глаза, не выражая ими ничего. Волков, вновь сосредоточиваясь, одолевая хворь, зрачками в зрачки стремился войти в контакт.
— Простите, как ваше имя? Мне сказали, вы говорите по-английски.
— Да, — ответил тот, чуть помедлив, неокрашенным голосом, не отводя от Волкова глаз, в которых что*то тихо, неясно мерцало. — Мое имя Надир Голь.
— Вы член исламской партии?
— Я социал-демократ.
— Но тем не менее вы исповедуете принципы ислама в политике? Вы видите будущий Афганистан исламской республикой?
— Я этого не сказал. Не надо быть ортодоксальным мусульманином, чтобы исповедовать принципы ислама в политике. Гульбеддин, наш лидер, — не ортодоксальный мусульманин, однако, когда это стало необходимым, он взял коран и пошел в мечеть. Принципы ислама шире, чем индивидуальные или партийные убеждения. Это национальные афганские принципы. Тот, кто их не разделяет, просто не афганец. — Он говорил спокойно, твердо, сразу же установив между собой и Волковым непрозрачную стену, за которой укрылся, а Волков бился в нее горячечным лбом.
— Вы хотите сказать, что ислам — та платформа, которая должна объединить все антиправительственные силы? В этом, настолько я понимаю, основная проблема разрозненной, ссорящейся, этнически пестрой оппозиции?
— Да, это наша проблема. И мы с нею справимся. Действительно, вчера еще разрозненные группировки и партии сегодня начинают находить общий язык на патриотической, общенациональной основе. В конце концов, она сплотит нас в несокрушимую силу.
— А вы не боитесь, что в случае победы исламской партии вам, социал-демократам, не будет места на политической сцене?
— Это второй вопрос. Первый — борьба с марксистским режимом в Кабуле.
— Я знаю ваши цели в Кабуле, — сказал Волков. — На что вы рассчитываете? Кто за вами пойдет? Неужели те, кто ютится в трущобах Старого города, к кому впервые новая власть пришла не с бичом, а с хлебом?
— Там живут хазарейцы. Для них нет новой власти. Для них есть извечная власть, которая извечно их угнетает. Их угнетал Захир-шах. Угнетал Дауд. Они ненавидят власть, загнавшую их много веков назад в трущобы, обрекшую на собачью жизнь. Мы придем к ним без хлеба и скажем одну только фразу: «Слава аллаху!» — и они с этой фразой пойдут на пулеметы и пушки. Мы пойдем к их детям, что пускают бумажные змеи над горой Ширдарваз и тешатся стрельбой из рогаток в ущелье Гозаргах, и скажем им ту же фразу, которую они выучили с колыбели в своих гнилых и вонючих дырах. И они с рогатками и бумажными змеями пойдут на вертолеты и танки.
— Но ведь будет кровь? Будет пролита кровь!
— Афганцы привыкли к крови.
— Вы, гуманитарий, преподаватель университета, оправдываете подобные средства?
— Все средства хороши, если они служат свержению марксистского режима в Кабуле.
Волков чувствовал: стена неодолима. Он страшно устал. Его бил озноб.
— Я знаю, — сказал он, уже закрывая блокнот. — Правительство готовит проект амнистии. Если вам даруют свободу, как вы ею воспользуетесь?
И тот спокойно, глядя на Волкова невнятно мерцающими глазами, ответил:
— Я снова буду с вами бороться.
Его уводил конвойный. Волков попросил Хасана:
— Чаю! Если можно, горячего чаю! — Хотелось улечься, ни о чем не думать, а только слышать свой жар, ломоту, глухое уханье сердца. Оставалось сделать снимок захваченных в плен террористов, но не здесь, не в ХАДе. — Хасан, мне нужен общий снимок. Лица, позы.
Они оставили «фиат» перед красными облупленными деревянными воротами джелалабадской тюрьмы, на которых выделялось блестящее, отшлифованное ладонями кольцо. Мимо козырнувшей охраны прошли сквозь высокие глинобитые стены с угловатыми квадратными башнями, где торчали рыльца ручных пулеметов. Во внутреннем дворе на утоптанной, без травинки и кустика земле стояли и расхаживали лениво люди, о чем*то болтали, что*то чертили щепками. Сквозь открытые окна барака Волков увидел рамы ткацкого станка, натянутые грубые нити. Молодой, голый по пояс ткач, напрягая мускулы, оскалился с любопытством и весело.
— Это все уголовники, — сказал Хасан. — Террористы на заднем дворе.
Они приблизились к подслеповатому саманному бараку, и из барака вдруг хлынула толпа. Люди, одетые в бурнусы и тюрбаны, приближались валом и встали, словно у обреза, у невидимой черты. Солдат на вышке, обеспечивая безопасность, припал к пулемету. Другой, из охраны, сделал шаг в сторону, давая себе больше простора, наставив на толпу автомат.
— Эти взяты во время последних операций, — говорил Хасан, щурясь на толпу. И Волков сквозь пустое пространство чувствовал идущие от толпы монолитные, упругие, напрягавшие воздух потоки, с каждого нахмуренного, отлитого в бронзе лица, с плотно стиснутых губ, черных подковообразных бород, накаленно-красных скул, отвердевших желваков, яростно блестевших белков. Ему казалось: они залпами били в него сквозь прорези старинных винтовок, валили навзничь, привязывали к хвостам кобылиц, волокли по каменным кручам, выламывали над огнем по ребру, выкраивали из спины лоскуты, ловко, ударяя ножами в шейные позвонки, отсекали ему голову. И он сжался от этой внезапной, на нем сконцентрированной ненависти, получив наконец долгожданный, искомый контакт, и в ответ сквозь болезнь и жар в нем сработали бесшумные, из сияющих сплавов затворы. Он вдруг успокоился, почти возрадовался обнаруженной истине. Открыл аппарат и стал многократно снимать всех разом и в отдельности, — их лбы, глаза, руки, сдвинутые тесно тела и снова лица, еще и еще — лица беспощадных, бьющихся насмерть людей, не просящих пощады, готовых умирать, убивать.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: