Александр Добровинский - Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни

…Когда придет моя очередь предстать перед Ним, уверен, что услышу один очень важный вопрос: «Послушай, адвокат-писатель-коллекционер-публицист! Ты наблюдал за Миром с середины пятидесятых. Что, на твой взгляд, там изменилось за все эти годы?»

Мне кажется, свой ответ я уже хорошо знаю: «Долгий разговор, Мой Создатель, но начну с почты и писем. Ты знаешь, раньше все было по-другому…»

Малой и никакой известности девушки охотно подходили к стенке и принимали некие изыскательные позы, которые им казались изысканными. Из пятидесяти фотографов пять-шесть обязательно на кого-то реагировали и щелкали вспышками. Папарацци пленку больше не экономили за ее полным отсутствием и держали в голове возможность легкой бартерной сделки «секс за фото» Что же касается московских «старлеток», то они демонстрировали принадлежащие им на правах собственности бюст и круп с целью случайного попадания на глянцевые страницы, но и на бартер тоже были согласны. А там… кто его знает, куда тело вывезет судьба. Или судьба – тело.

Я терпеливо ждал своего подхода, наблюдая за происходящим. Сегодняшняя премьера должна была обозначить серьезную веху в моей биографии.

Полтора года назад мэтр российского кинематографа Станислав Говорухин пригласил меня сначала поговорить о сценарии триллера, который он готовился снимать, а затем предложил и роль. Матвеев, Гусева, Домогаров, Сухоруков – блестящее созвездие актеров. И тут я… Отказаться было нельзя, да и незачем. Естественно, мне предназначалась роль адвоката. Короче, я с удовольствием согласился.

Первый съемочный день начался с моих творческих страданий. Я запорол подряд четыре дубля в сцене первого допроса героя Максима Матвеева следователем Виктором Сухоруковым. Оказалось, что нести полную профессиональную ахинею человеку в бабочке безумно трудно. Хотелось вскочить и заорать: «Я по-другому буду защищать Максима Матвеева, хоть он уже и не стиляга! Так не пойдет! Мой герой – адвокат – чистый придурок! Позовите меня самого! Сейчас придет Добровинский, и все встанет на свои места!»

Но роль есть роль. Я нервничал и с трудом одолел эпизод с пятой попытки.

Дальше, после меня, шел монолог «следователя» Сухорукова.

Когда «Брату 1 и 2» хлопушка щелкнула «дубль 12» (!!!), мне стало понятно, что я со своими четырьмя попытками просто Миронов пополам с Аль Пачино. И даже в чем-то Ален Делон…

А дальше все пошло как по маслу.

И вот премьера в кинотеатре «Октябрь».

Стена с рекламой. Папарацци и вспышки. «Посмотрите сюда! Посмотрите на нас, можно еще раз вот так. А на меня, пожалуйста!»

Адвокаты живут отраженным от клиентов светом. Киркоров, Байсаров, Поплавская, Лиепа, Плисецкая, Слуцкер, Форбс, Некрасов… А ты, стряпчий, где-то рядом… Но сбоку.

А тут – вот она – Слава! И рядом Говорухин, тоже Слава, кстати…

Сплоченной стайкой съемочной группы мы поднялись на второй этаж.

Катя, продюсер фильма, сказала мне на ухо: «Сейчас вас всех, актеров (И я? Я – актер?! Просто не верится…) растащат журналисты для интервью. Потом, когда зал усядется, мы встречаемся там, вдали, и все идем на сцену. Так что не теряйся! Ну, а потом банкет. Хорошо?»

Хорошо?! Не то слово… Следующий шаг – простые и незамысловатые Канны, красный ковер с обнимающей меня Скарлет Йохансон, плачущая от ревности Мила Кунис… А дальше? Страшно представить… MGM? XX Century? Paramount? All Stars? Короче, меня распирало, как первого сентября много лет назад, когда вся семья вела меня и букет в первый класс.

Действительно, журналистов с их идиотскими вопросами была целая стая.

Вопрос: «А правда, что в фильме разница в социальном классе у двух героинь подчеркивается тем, что простая девушка, извините, лохматая, а суперсекретарша – бритая? И это вы, как знаток женской души, подсказали такой ход режиссеру?»

Ответ: «Душа, девушка, к этому месту имеет мало отношения. Там чаще встречается мозг!»

Вопрос: «А правда, что вас теперь пригласил на съемку своего нового детективного сериала Федор Бондарчук? И вы там играете роль Михаила Маратовича Авена – банкира?»

Ответ: «Правда, но не совсем. Во – первых, не Федор Бондарчук, а Александр Стриженов. Во – вторых, это не детективный сериал, а полуторачасовая комедия. И я там сыграл роль Бориса Абрамовича Фридмана. Крупнейшего риэлтора в нашей стране. Банкир будет в следующий раз, наверное!»

Вопрос: «Ваши творческие планы как актера? На самое ближайшее время…»

Ответ: «Перед началом просмотра творческий процесс должен пройти в туалете. Это в самом ближайшем будущем… Иначе просмотр будет коротким. Ну и так далее…»

Официанты разносили шампанское, народ тусовался, веселился. По всему периметру помещения висели экраны, на которых мелькали эпизоды из нашего фильма. Мое появление каждые шестьдесят секунд шло перед Домогаровым и после Матвеева. Я допивал второй бокал теплого шампанского и громко млел, тихо икая.

Улыбаясь, ко мне подошел молодой человек небольшого роста.

«Фанат! – решил я про себя. – Звездею прямо на глазах. Что же будет после просмотра? А любимую неужели надо будет называть «звездунья»? И выдержит ли она вообще испытание международным признанием?»

– Здравствуйте, – сказал, улыбаясь, подошедший. – Можно вас кое-что спросить?

– Да, конечно, – ответил я. В день премьеры и славы доброта захлестывала.

– Скажите, вы учились во ВГИКе?

– Да, было дело.

– Точно, – продолжал фанатик. – Я вас узнал. Вы спали с моей бабушкой.

От такой ошеломляющей новости на премьерном показе фильма звезды в моем планетарии неожиданно растворились или, скорее, как-то стухли.

Я начал оглядываться вокруг себя в поисках бабушки, лихорадочно соображая, что делать в такой ситуации: «Для алиментов вроде бы поздно, для признания «дедовства» рано». Около нас находилось довольно большое количество особей женского пола. Выбор бабулек был велик и теоретически на бывший или будущий роман годился, но по возрасту не укладывался. Даже если тогда ей было четырнадцать…

– Она работала в библиотеке, – уточнил внучок. – И она много о вас рассказывала. Если б я знал, что вас здесь увижу, обязательно пришел бы с ней.

Ситуация запутывалась. Во ВГИКе, конечно, много чего было, но, скорее, на актерском и киноведческом. И на экономическом. Ну хорошо – на художественном и сценарном. Ну и на находящейся рядом Киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького, где мы проходили практику. Но в библиотеке?! Не было. Сто процентов – не было. Книги брал и читал. Библиотекаршу – нет. Я бы помнил. Нереально! Я представил себя между вибрирующих стеллажей, падающих на пол книг по истории кино вперемежку с полным собранием сочинений Ленина и подшивкой журнала «Советский Экран» на полу… Не было. Мамой клянусь! Нет, на всякий случай не буду, хотя уверен.