Рейчел Джойс - Золотой жук мисс Бенсон [litres]

Никто, будучи в здравом уме, не сказал бы, что Марджери родилась в седле. Однако из всего того, что было связано с ездой на муле, ее особенно сильно пугало именно ожидание неожиданного конца. И она, обхватив мула руками и ногами и буквально прильнув к его крупу (а он при этом то и дело лупил ее хвостом по голове!), понимала, что больше никогда в жизни на мула не сядет. Никогда в жизни ни одного из этих животных даже не погладит, не угостит кусочком сахара. Но вот они уже вошли в воду, впереди был ясно виден противоположный берег, и Марджери решила, что самое страшное позади, когда мул решил: раз уж ему так весело в компании этой тетки, так он, пожалуй, ее еще и искупает. И проклятый мул вместо того, чтобы двигаться прямо к берегу, остановился и начал плавать кругами, гребя по-собачьи и окатывая брызгами висевшую на нем Марджери. Инид уже успела выбраться на противоположный берег и даже слезть со своего мула и теперь вместе Глорией ждала, когда мул Марджери прекратит свои забавы. Джип тоже был благополучно переправлен через реку и стоял на берегу; вода стекала с него ручьями.

Марджери вдруг вспомнилось, как Барбара однажды сказала ей: «Ну, если считаешь, что я с тобой слишком строга, то лучше еще разок хорошенько подумай. А я просто не буду тебя замечать, пока ты не доешь овощи».

И Марджери решила притвориться, будто вовсе не замечает выкрутасов мула. Она сказала ему – хотя он, скорее всего, не понимал по-английски, но ей это было безразлично, она уже совершенно отчаялась: «В общем, ты можешь плавать сколько угодно, мне все равно», – и изобразила на лице полнейшее равнодушие, даже скуку. И даже стала что-то насвистывать.

И мулу осталось только сдаться. Он сразу перестал крутиться в воде и потихоньку побрел к берегу.

До Пума они добрались, когда было уже совсем темно. Небо было сплошь усеяно яркими звездами. Марджери до тех пор барабанила в двери кафе, пока в окне не появился его хозяин, заспанный и смущенный. Его жена, собственно, и предложила в итоге план дальнейших действий. («Я и не знала, что у него есть жена », – с удивлением заметила Инид.) У одного из их приятелей, оказывается, имелась рыбачья лодка. И если через двадцать четыре часа Марджери сумеет «в полной боевой готовности» оказаться на берегу залива – поскольку завтра днем ожидается резкое ухудшение погоды, – то этот рыбак сумеет под покровом ночи вывезти их с острова. Правда, для багажа места в лодке будет не особенно много. Но, так или иначе, он поможет им покинуть Новую Каледонию.

Чтобы хоть как-то расплатиться, Марджери предложила этой милой паре карманный путеводитель преподобного Хораса Блейка. Больше у нее практически ничего не осталось.

– Ха-ха-ха! – заливалась жена хозяина кафе, тыча пальцем в картинки. – Comme c’est drole! [41]

К своему бунгало они приближались очень медленно, опасаясь сразу увидеть невосполнимые разрушения. Однако хижина сумела выстоять и на этот раз. С первого взгляда все было точно таким же, как и перед их отъездом. Дверь закрыта, крыша цела. И внутри ничего не разбито и не затоплено. Мало того, в хижине все было аккуратно прибрано! Разбросанные одеяла и полотенца аккуратно сложены. Миски и кастрюли, в которых они держали воду, были высушены и выстроены на полочке в ряд. Матрас, на котором Инид устроила некое подобие гнезда, был убран с пола и вернулся в ее комнату, на кровать; картина с младенцем Иисусом висела на стене под прямым углом к полу; кресла на веранде кто-то расставил так, чтобы удобней было наслаждаться пейзажем. И лишь зайдя в свой кабинет, Марджери вдруг почувствовала некую невнятную угрозу. Казалось, где-то там притаилось невидимое зло. Кто-то явно рылся в ее вещах, а потом рассовывал их как попало; некоторые образцы, которые она оставила в коробках, тщательно завернутыми в корпию, теперь валялись на полу. Один из блокнотов лежал на столе раскрытым. Одна жестянка из-под «Спама» была совершенно изуродована: ее, похоже, растоптали; одна из готовых витрин была сунута в другое место. В общем-то особых разрушений тут тоже не было, но ко всем ее вещам явно кто-то прикасался, перебирал их и даже вскрывал. Она пересчитала образцы, пытаясь понять, все ли на месте или чего-то не хватает, – и снова у нее возникло странное ощущение, что кое-что явно исчезло. С другой стороны, в последний раз она была здесь целую неделю назад, а Инид тогда сильно болела, так что в ее собственных мыслях царил полный кавардак. И Марджери сразу принялась приводить в порядок свои записи и заново упаковывать коллекцию. Ведь через двадцать четыре часа их будет ждать лодка, а потом они будут совершенно свободны.

– У меня появилась одна идея, – уже практически ночью сказала ей Инид, когда они сидели рядышком на веранде. Глория спала, а Инид перелистывала одну из старых книг Марджери о жуках с таким видом, словно это был дорожный путеводитель. – Насчет Борнео. Там водится великое множество всяких чудесных жуков. Вот посмотри. – И она показала Марджери книжку. Правда, вверх ногами, но это не имело значения. – Мы должны поехать именно на Борнео. Мне кажется, там тоже достаточно жаркий климат. Мы подыщем себе какой-нибудь маленький домик и сменим имена. У меня, кстати, есть для тебя очень подходящее имя, Мардж.

– Вот как?

– Трикси Паркер!

– Ты это серьезно? Трикси Паркер? Звучит как псевдоним какой-нибудь артистки варьете.

– Между прочим, для варьете ноги у тебя, Мардж, очень даже годятся! Это я тебе со знанием дела говорю. Ты вообще можешь кем угодно быть, стоит только самой этого захотеть. Ты удивительная женщина! Я, например, никогда не думала, что ты сумеешь со всем этим справиться. И потом, ты очень смешная. У меня никогда не было такого замечательного друга, как ты.

– И у меня тоже никогда не было такого друга, как ты, Инид.

– Мне только очень жаль, что мы так и не нашли здесь твоего золотого жука. Но, может быть, на Борнео он отыщется.

– С чего бы это ему вдруг отыскаться на Борнео?

– Не знаю. Просто мне так кажется.

И обе притихли, следя за плывущей в небе луной. На мгновение ее закрыло какое-то рваное облачко, которое и само сразу засветилось серебристо-белым светом.

– Мы ни за что не сдадимся, Мардж! И будем продолжать искать разных жуков. Там, на Борнео, есть прямо-таки настоящие сокровища!

И Марджери вдруг рассмеялась. Но вовсе не потому, что Инид сказала какую-то глупость. Наоборот, от ее слов у Марджери вдруг стало удивительно легко на душе.

– А знаешь, Инид, – сказала она, – до меня только сейчас дошло, какой сегодня день. Сегодня день моего рождения. Мне сегодня сорок семь исполнилось.

Инид стиснула ее руку. На удивление сильно для женщины, недавно пережившей тяжелые роды.