Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Что же делать? — не совсем твердым голосом спросила Софья Георгиевна. Она была немного напугана словами священника.

— Молиться с утра до вечера. Как просыпаешься, сразу же на колени перед иконами. И не вставать до вечера, пока силы не оставят. А утром снова.

— Но так же невозможно жить, — возразила Софья Георгиевна.

— Только так и можно, а вот по-другому неправильно.

— Но чтобы жить, нам нужно что-то делать.

— Делать, — усмехнулся отец Варлам. — И вы называете это деланьем. Этими вашими делами руководят бесы.

Софья Георгиевна вспомнила те несколько проповедей священника, которые она слышала. Тогда они не были столь мрачными и категоричными, хотя отец Варлам имел репутацию сурового пастыря. Но, судя по его словам, в нем многое изменилось, за последнее время он стал куда непримиримей. Нет сомнений, что это вызвано смертью жены, решила она. Ее кончина очень сильно повлияла на него. А потому следует с ним быть особо предупредительной. Через какое-то время рана хотя бы отчасти зарубцуется, и он смягчится. Только надо подождать и создать благоприятные для этого условия. В конце концов, он все же обычный человек и подсознательно реагирует на хорошее к себе обращение.

— Отец Варлам, мне надо идти к гостям, — сказала Софья Георгиевна. — Вот-вот все соберутся. Я вас попозже со всеми познакомлю. Благословите меня, вашу рабу божию, — смиренно попросила она.

Отец Варлам молча поднес к ее губам свою руку, которую она благовейно поцеловала.

— Если вам что-нибудь понадобится, сообщите мне, я тут же все сделаю, — сказала она. Несколько мгновений она подождала ответа и снова его не дождалась. Ладно, постепенно со всем она разберется, утешила Софья Георгиевна себя, покидая комнату.

Едва Ростислав разместился в своей комнате, как тут же поднялся по лестнице на второй этаж, заглядывая во все помещения подряд.

— Молодой человек, вы что-то ищите? — услышал он голос за спиной.

Ростислав обернулся и увидел незнакомого мужчину. Тот поймал его удивленный взгляд и потому счел необходимым представиться.

— Моя фамилия Шевардин Игорь Владимирович. Я управляющий домом и по совместительству начальник охраны. Вы кого-то ищите?

— Да, Ренату. Не знаете, она где?

— Знаю. Ее комната на третьем этаже, направо и до конца.

— Спасибо, Игорь Владимирович. Вы мне очень помогли.

— Если что надо, обращайтесь, Ростислав.

— Непременно. — Ростислав уже хотел подняться на третий этаж, как вдруг остановился. — А откуда вы меня знаете? Мы же никогда не встречались. Разве не так?

— Вы же сын Алексея Азарова, а про него сегодня известно все.

— Да? — удивился юноша. — Вот не знал. Ладно, пойду к Ренате.

Ростислав, больше не думая о Шевардине, побежал вверх по лестнице.

Он постучался в дверь и услышал голос Ренаты: «Войдите». Девушка стояла в трусиках и лифчике и выбирала, чтобы одеть, из разбросанной на кровати одежды. Увидев вошедшего, она закрылась руками и закричала: «Быстрей, отвернись».

Ростислав послушно отвернулся.

— Теперь поворачивайся, — скомандовала Рената.

Ростислав повернулся. Рената уже была одета в юбку и кофточку.

— Думала, это мама. — Она подошла к двоюродному брату и поцеловала его в щеку.

— Я рада, что снова вижу тебя, — сказала она.

— Я — тоже.

— Садись, — пригласила Рената. Она оценивающе посмотрела на него. — А ты изменился, стал мужчиной. Ну, почти.

— Почему почти? — не без обиды поинтересовался Ростислав.

— Чего-то еще не хватает. — Рената, прищурившись, посмотрела на Ростислава. — С девушкой встречаешься?

— Нет.

— Оно и заметно.

— А ты с парнем?

Рената сморщила носик.

— С парнями. А вот того, кого бы хотелось, нет.

— Почему? — удивился Ростислав.

— Сама бы хотела знать, — вздохнула Рената. — Не могу встретить такого, как ты, — лукаво улыбнулась девушка.

Ростислав невольно покраснел. — А почему у тебя никого нет? Ты стал красивым.

— У меня нет времени на такие дела.

— Да? — еще больше изумилась Рената. — На что же ты его расходуешь?

Ростислав несколько секунд молча смотрел на нее.

— Что ты думаешь обо всем этом? — вдруг спросил он.

— О чем этом?

— О том, что сейчас происходит. О пандемии.

— Стараюсь по возможности не думать. А вообще, ужас.

— То есть, тебя не волнует, что происходит в стране?

— Ты это о чем?

— О том, что в стране не хватает больничных коек, нет самых элементарных средств защиты, о том, что власть и половину не делает того, что обязана делать. О том, что у нас смертность обещает стать одной из самых высоких в мире.

Рената бросила на Ростислава растерянный взгляд.

— Ну, я не знаю. До того дня, когда у нас был объявлен карантин, я сначала была в Лондоне, потом готовилась к экзаменам. Было просто ни до чего другого.

— Очень удобно, — насмешливо скривил губы Ростислав.

— Ты о чем?

— Удобно под предлогом занятости или отсутствия ничего не замечать вокруг. И пусть творится то, что творится. Хоть вся страна вымрет.

— Послушай, Ростик, я слышала, что ты, как и дядя Леша, занимаешься какой-то общественной деятельностью. Я не знаю, точно чем, но это и не важно. Я же просто учусь, моя цель — стать певицей. Мои учителя говорят, что у меня хороший голос. И его надо развивать. Ну да, я такая, не интересуюсь политикой. Для меня главное в мире — это музыка.

— А ты не думаешь, что может настать момент, когда петь станет не для кого?

— Что ты имеешь в виду? — сделала недоуменное лицо Рената.

— То, что петь будет не для кого, если не считать покойников на кладбищах. Как тебе такая целевая аудитория?

— Ты говоришь ужасные вещи. Даже не хочу слушать. Я очень хотела с тобой встретиться, я думала, мы будем разговаривать совсем о других вещах.

— Ну, да, например, о сексе, как мы говорили при последней нашей встрече.

— Хотя бы, — едва заметно пожала девушка плечами. — Есть и другие темы.

— Какие же?

— Музыка, например.

— Музыка? — Лицо Ростикак аж перекосилось. — Ты можешь сейчас верещать о музыке, когда каждый день умирают сотни наших соотечественников.

— Но мы все равно не можем ничего изменить. Это эпидемия, так решила природа.

— Запомни, Рената, изменить всегда что-то можно. Пусть даже не все. Пусть даже немного. Но даже это стоит того, чтобы прилагать усилия.

— Вот кто изменился, так это ты, — грустно констатировала Рената. — Совсем стал другим.

— А вот ты нет. Стала еще ограниченней.

— Вот как ты обо мне думаешь! — Лицо Ренаты вспыхнуло. — Зачем же ты тогда пришел ко мне? Дом большой, можно жить в нем и почти не встречаться друг с другом.

— Хотелось тебя увидеть.

— Увидел?

— Да.

— Думаю, этого достаточно. Я всегда считала тебя своим близким другом, хоть мы редко встречались из-за того, что наши отцы враждуют. Вижу, что ошиблась. Мы оказались очень разными.