Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Хорошо, я понял тебя, — встал Михаил Ратманов. — Пусть остается. Но мы все совсем скоро об этом сильно пожалеем.

— Знаешь, Миша, люди жалеют всего о двух вещах: либо о том, что сделали, либо о том, чего не сделали, — улыбнулся Герман Владимирович. — Так что не слишком расстраивайся. Давай лучше полюбуемся садом.

— Спасибо, папа, что-то не хочется, — процедил Михаил Ратманов. Как же он их всех ненавидит.

Азаров изучал отклики на расследование коррупции премьер-министра в социальных сетях. Хотя оно было опубликовано всего три часа назад, но их число росло, как грибы после дождя. Такого количества комментарий не вызывало еще ни одно разоблачение коррупционеров. Причем, многие высказывания носили крайне агрессивный характер. И Азаров не знал, радоваться ли этому или огорчаться? С одной стороны, очевидно, что их опасная работа явно не напрасна, она вызывает большой отклик, настраивает людей против продажного антинародного режима. С другой стороны, у него вызывало немалые опасения очевидная радикализация общественных настроений. Многие откровенно писали, что готовы идти против власти. Да, в свое время они именно этого и добивались, занимаясь разоблачением этой продажной своры. Но сейчас, когда в стране пожар эпидемии, народные бунты могут привести лишь к ухудшению ситуации. К тому же многие просто доведены до отчаяния, а такие люди способны на самые ужасные и разрушительные эксцессы. И попробуй их останови. Если они выйдут на улицы, жди беды. И обратно в дома эти агрессивные толпы вернуть будет крайне сложно.

Азарова не отпускало ощущение, что своим расследованием они будят силы, которые окажутся совершенно неуправляемыми. Так уже было в истории ни раз, когда народные массы выходили из-под контроля. И события приобретали разрушительный оборот. А сейчас надо государство всячески укреплять, иначе оно не справится с вирусом. И тогда количество жертв может превысить самые пессимистические прогнозы.

Внезапно Азаров услышал характерный сигнал скайпа. Вызывала бывшая жена. Ну вот, первое последствие расследования уже появилось, подумал он.

— Лешенька, у тебя все в порядке? — спросила Юлия, едва завидев в мониторе Азарова.

— Да, Юлия, у нас с Ростиком все в порядке? А почему спрашиваешь?

— Сегодня узнала о том, что ты вывесил расследование о премьер-министре. Здесь в Италии это стало одной из важных новостей. Эта тема даже потеснила эпидемию.

— Не может быть!

— Почему не может, тут очень четко реагируют на все разоблачения коррупции. Я видела по телевидению об этом уже несколько сюжетов. Я крайне встревожена.

— Чем?

— Не делай вид, что не понимаешь. Когда мы были еще женаты, я тебе об этом говорила. Помнишь: можно дразнить гусей, но нельзя задевать их вожаков. Зачем ты себя подставляешь, особенно теперь?

— Это была не моя инициатива, — неохотно признался Азаров. — На меня сильно давили.

— Это Александр Ломако, я так и знала. Я тебя предупреждала, просила с ним расстаться. Он тебя постоянно подставляет.

— Не говори глупостей, никто меня не подставляет, и уж тем более, Саша. Окончательное решение я принял сам.

Юлия недоверчиво покачала головой.

— Я очень беспокоюсь за тебя, — сообщила она. — Вот увидишь, они это так не оставят.

— Ни первый раз.

— Но ты еще никогда не задевал премьер-министра. Это совсем другой коленкор.

— Не посмеют. Сама говорила, что в Европе уже знают об этом расследовании.

— Думаешь, их это остановит. Знаешь, Алексей, ты всегда был в какой-то степени наивен. С одной стороны меня это твое качество привлекало, с другой — пугало.

— В конце концов, испугало.

— Да, — согласилась Юлия. — Ты не замечаешь, как стягивается вокруг тебя кольцо.

— Все я замечаю.

— Если бы, — с горечью произнесла Юлия. — А знаешь, что самое страшное в такой ситуации?

— И что?

— Невозможно предугадать, с какой стороны последует удар. Ждешь с одной, а он с другой.

Азаров подумал, что в данном случае Юлия скорей всего прав, он сам об этом постоянно думает. Но что он может изменить.

— Ладно, хватит об этом. Лучше расскажи, как вы. Опять не вижу дочь.

— Я специально связалась с тобой, когда Лары нет рядом. Не хочу ее пугать. Она и без того запугана окружающей ситуацией. Пока эпидемия не идет на спад. Мы сидим на карантине. Целыми днями читаем книги и смотрим телевизор. Но лучше бы не смотреть, от новостей волосы встают дыбом. Скажи, Леша, мы все умрем?

Вопрос бывшей жены привел Азарова в смятение. Никогда она ни о чем подобном не спрашивала. Значит, там, где она находится, тоже положение ужасное, и тоже выходит из-под контроля.

— Ни от одной эпидемией, даже самой страшной все не умирали. А в наше время и подавно. Не хуже меня знаешь, как интенсивно во всем мире работают над лекарствами и вакциной.

— Пока все это появится, столько людей умрут. Я из окна вижу, как едут катафалки на кладбище. Как раз дорога к нему проходит мимо нашего отеля. Примерно каждые полчаса новая машина. Даже не представляешь, как это угнетает. Впрочем, я тебе уже об этом говорила.

— Надеюсь, Лариса этого не видит.

— Разумеется. Я не сумасшедшая ей такое показывать. Но, боюсь, рано или поздно она это заметит. Вот я и думаю, сколько людей это переживет. Сначала всем казалось, что вирус — это какая-то ерунда, с ним справятся одним щелчком. А выходит, человечество против него бессильно. Чего же тогда стоят все нашли разрекламированные достижения? Можешь мне это сказать?

Вопрос бывшей жены заставил его задуматься.

— Мы чересчур возгордились нашими достижениями. Вирус вернул нас к действительности. А это очень полезно, давно пора было это сделать.

— С помощью таких жертв? — спросила Юлия.

— Наверное. Возможно, их количество определяется уровнем нашего заблуждения или гордыни. Чем они больше, тем больше наши утраты.

— Ты говоришь ужасные вещи, Алексей.

— Я говорю то, что вижу. Жертв будет еще много. Поэтому, умоляю, береги себя и Ларису. Ситуация с каждым днем становится все опасней.

— Я это понимаю не хуже тебя. И стараюсь Лару не отпускать от себя. Или чтобы она ходила только туда, где есть полная гарантия, что не заразится. Впрочем, полной гарантией нет нигде. И все же ты поступил крайне неосмотрительно.

Азаров понял, что она снова заговорила о расследовании.

— Уже ничего не изменишь. Будем надеяться на лучшее.

Юлия выразительно посмотрела на Азарова, и он понял, что она не слишком сильно надеется на лучшее.

— Давай чаще выходить на связь, — предложила она.

— Согласен.

— Заклинаю тебя, не отпуская от себя Ростика. Пусть сидит у Михаила. И ты — тоже.

К нему вдруг пришла мысль, что еще недавно ее обеспокоенность его судьбой вызвала бы у него прилив благодарных эмоций. А вот сейчас он ничего не почувствовал.