Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

Поцелуй длился несколько мгновений, Соланж уперлась ему в грудь и оттолкнула его от себя.

— Мне кажется, я вам не давала повода вести себя подобным образом, — вполне спокойным тоном произнесла она, с интересом наблюдая за Виталием.

— Когда я рядом с вами, то не могу себя сдерживать.

— Да, это проблема, — задумчиво протянула француженка. — Даже не знаю, как ее решать. — На губах Соланж на мгновение появилась лукавая улыбка.

— Уйдите от дяди Святослава ко мне. Я сделаю вас счастливой.

— Да я вовсе не чувствую себя несчастной.

— Вам будет невероятно хорошо со мной, — продолжал настаивать Виталий, почти не слушая, что ему отвечают.

— И в чем это будет выражаться? — поинтересовалась Соланж.

На несколько секунд Виталий даже перестал дышать, готовясь к ответу.

— Я получаю большую зарплату, вы не будете ни в чем нуждаться.

— Я и так ни в чем не нуждаюсь. Поверьте, Виталий, у меня есть все, что мне необходимо. И даже много больше.

— Это будут все совсем другое. Вы видите этот огромный дом, он будет и ваш. Вы сможете им распоряжаться по своему усмотрению.

— У меня уже есть дом, в городе Вуван. Он, правда, не такой большой, как этот, всего два этажа, пять небольших комнат. Но мне их вполне достаточно.

— Вуван? — удивился Виталий. — Никогда о нем не слышал. Это где?

— Это совсем небольшой городок, в долине Луары, но очень красивый. И я его безмерно люблю. В нем прошло мое детство. А дом принадлежал родителям, теперь по наследству достался мне. И других — мне не надо. Еще есть аргументы?

Виталий явно ощутил замешательство.

— Мы с вами объездим весь мир, как только кончится весь этот кошмар, — уже не так уверенно предложил он.

— Весь мир я не объездила, но до полмира, пожалуй, уже не далеко. Меня путешествиями не прельстишь. Что еще у вас припасено?

— Вы даже не представляете, насколько богат мой отец. Даже я точно не знаю размер его состояния.

Соланж отрицательно покачала головой.

— Деньги меня давно перестали волновать, больше их или меньше, уже нет разницы. Открою вам секрет, как истинная француженка, я очень прагматична. И в надежном швейцарском банке отложила приличную сумму на черный день или старость. Впрочем, это одно и то же. Поэтому деньгами меня не купишь. — Она взглянула на него в ожидании новых аргументов.

— Я моложе дяди Святослава и прекрасный любовник! — воскликнул Виталий. — Вы останетесь довольны.

— Меня вполне устраивает в этом плане мой нынешний любовник. А, как известно, от добра добро не ищут. Увы, этим меня тоже не соблазнишь. — Она посмотрела в лицо Виталия. — Кажется, ваш запас доводов исчерпан. Поэтому предлагаю перейти все же к изучению французского. Или разойтись.

— Заниматься французским нет настроения, — обескураженно пробормотал Виталий. Он с большим трудом сдерживал бушующую внутри него ярость.

— Я вас даже очень хорошо понимаю. — Соланж встала и выключила ноутбук. — В таком случае до следующего раза. Когда возникнет желание заняться именно языком, а не чем-то другим, то я в вашем распоряжении.

Она вышла из каминного зала. Виталий от злости стукнул кулаком по столу. Ему хотелось настигнуть француженку и ударить по ее прекрасному лицу. Но пока о такой возможности можно было только мечтать.

Дочь сидела на кровати в наушниках и в такт, того, что в них слышала, дергалась всем телом. Софья Георгиевна первым делом бросила взгляд на тумбочку; кокаина на ней не было. Это почему-то немного успокоило ее, хотя она понимала, что Рената просто его спрятала.

Она подошла к кровати дочери и села рядом.

— Рената, вынь наушники из ушей, нам надо поговорить о важном деле.

Рената недовольно извлекала наушники из ушей.

— А попозже нельзя? — спросила она.

— Нет, именно сейчас, — твердо произнесла Софья Георгиевна.

— Ну, хорошо, тогда покороче.

— Извини, но уж как получится.

Рената вытянулась на кровати и посмотрела на мать.

— Только учти, я уже взрослая девочка.

— В этом-то и беда. Я разговариваю не только от своего имени, но и от имени отца. Нам стало известно, что ты колешь себе кокаин. И это нас крайне беспокоит. Я понимаю, что тебе после укола становится хорошо. Но последствия будут ужасными. Это я тебе говорю, как врач. При длительном употреблении этот наркотик провоцирует бессонницу, тремор, депрессию, психозы, инсульт, стенокардию, порождает суицидные намерения. И это я еще не все перечислила, а только основные побочные эффекты. Ты этого хочешь?

Рената никак не отреагировала на вопрос матери, она лежала на кровати и смотрела в потолок.

— Я тебе задала вопрос, — раздраженная отсутствием реакции дочери на ее слова, произнесла Софья Георгиевна. — Изволь, отвечай матери.

— Я не желаю думать о последствиях, мне вполне достаточно того, что мне становится хорошо.

— Может, ты не желаешь думать о последствиях, а мы с отцом не можем о них не думать. И не позволим губить свою жизнь.

— Моя жизнь принадлежит только мне, — возразила Рената.

— Конечно, тебе, мы и не спорим. Но смотреть, как ты ее губишь, мы не в состоянии. Это выше наших сил. Кстати, я уже заметила одно прямое последствие — ты стала плохо есть. У тебя нет аппетита?

— И что? — дернула плечами Рената.

— Это прямой результат кокаиновой зависимости, об этом написано во всей литературе. И это только начало. Ты и представить не можешь, какой ужас тебя ожидает. Зачем тебе это? После окончания карантина мы будем вынуждены поместить тебя в закрытую специализированную клинику. А это почти тюрьма.

Рената резко села на кровати.

— Я туда не лягу.

— Ляжешь. Мы освидетельствуем тебя, как наркоманку, и суд сделает это в принудительном порядке. Речь идет о твоей жизни и смерти, и мы готовы на все.

— Хотите меня убить? — внезапно закричала Рената.

— Спасти. Иногда ради спасения приходится применять жестокие меры. Ты сама нас к ним вынуждаешь.

— И вы это уже решили? — с тревогой в голосе спросила девушка.

Софья Георгиевна решила, что самое время выдержать длительную паузу. И пока она ее держала, то неотрывно смотрела на дочь. Рената явно была сильно напугана, перспектива оказаться на больничной койке вызывала у нее страх.

— Пока окончательного решения мы с отцом не приняли, — сообщила Софья Георгиевна. — Мы рассматриваем и другие варианты.

— И что за варианты? — с надеждой спросила Рената.

Софья Георгиевна придвинулась к дочери почти вплотную.

— Этот вариант покажется тебе на первый взгляд странным, зато, возможно, действенным. Я сама немало изумилась, когда о нем услышала и поначалу отвергла. Но затем подумала, почитала в Интернете, и изменила мнение. Что нам известно, что помогает, а что нет. Наука нередко оказывается бессильной, а методы, которые мы относим к антинаучным, дают результат.