Селеста Барбер - Вызов принят!

ПОСТУПИВ В ТЕАТРАЛЬНУЮ ШКОЛУ, я переехала с Золотого побережья, где мы жили с родителями, в Сидней. Мне было 17, и я слабо представляла себе, как смогу выжить.

Сначала я пыталась поступить в Квинслендский технологический университет (КТУ), но провалилась. В этом не было ничего удивительного: вступительный экзамен проходил в ноябре в Брисбене, а меня в тот момент по уши засосала школярская неделька. (Для особо культурных и начитанных поясняю: школярской неделькой в Австралии называются семь дней после выпускных экзаменов, когда недавние школьники отрываются вовсю. В это время город Серфер Парадайз на Золотом побережье становится настоящей Меккой для подростков, все еще способных влезть в джинсы восьмого размера. Ведут они себя примерно как принц Гарри образца 2007–2012 годов, но при этом требуют, чтобы к ним относились уважительно, как к кардиохирургам. В эту безумную неделю сотни выпускников рыдают, бухают, ссорятся, мирятся и снова рыдают. А еще школярскую недельку часто называют фиглярской – потому что в это же время на Золотое побережье стекаются десятки великовозрастных фигляров, которые рыщут по округе в надежде подцепить нетрезвую школьницу.)

Мне удалось убедить маму, что у меня отлично получится СОВМЕСТИТЬ вступительный экзамен и пьяный загул длиной в неделю. Мы с друзьями сняли комнату в отеле, там в основном и устраивали все тусовки. И только раз сходили на Кэвилл-авеню – опробовать наши поддельные удостоверения личности и, если повезет, засветиться в вечерних новостях по телику.

В день экзамена мама ни свет ни заря заехала за мной в этот самый паршивый отель. (Несмотря на то что все мы жили примерно в получасе езды от Серфер Парадайз, нам все же казалось абсолютно необходимым поселиться в отеле. А не то, считали мы, нам не удастся в полном объеме насладиться всеми прелестями этой незабываемой (но не сохранившейся в памяти ни у одного из участников) недели. Ой, да ладно вам, это же были девяностые!) К маминому приезду я уже проснулась и была вполне готова. Правда, я не очень хорошо соображала и все еще была одета в наряд, в котором щеголяла накануне вечером и который мама немедленно забраковала. И все же я не спала и была готова сдавать экзамен.

Все прошло просто ужасно. Я не понимала, что мне говорят, не могла вспомнить ни одного из подготовленных монологов. А когда нас разделили на группы, абитуриенты, оказавшиеся в одной компании со мной, пытались незаметно отступить и зажать рукой нос всякий раз, когда я открывала рот.

Со вступительными экзаменами в Непейский театральный дело обстояло совершенно иначе. На этот раз я действительно была готова. Готова взорвать зал. Показать, на что я способна. И не вынуждать маму ругать меня за то, что я пьяна и зря трачу ее время.

Вступительные испытания длились два дня. В первый из них мы декламировали самостоятельно подготовленные отрывки. И тех, кому удавалось хорошенько встряхнуть приемную комиссию, приглашали вернуться завтра и принять участие в групповом выступлении. На первом экзамене я познакомилась с Энж, и мы сразу же стали лучшими подругами.

Стоило мне поступить в институт, как я тут же стала узнавать, нельзя ли мне взять академ на год. Дело в том, что мне предложили поработать в Америке – преподавать актерское мастерство в детском летнем лагере. Но оказалось, что, когда на курс принимают всего двадцать четыре человека, притом тщательно отбирают их по принципу совместимости друг с другом, академические отпуска студентам не дают.

Пришлось мне помахать ручкой мечтам о детском лагере в Америке. Зато после мне позвонила Энж, сообщила, что ее тоже приняли и она уже нашла нам квартиру, если, конечно, я не против поселиться с ней. БЛИН, ДА УЖ КОНЕЧНО, Я БЫЛА НЕ ПРОТИВ! Я переехала в Пенрит (Пенрит расположен поблизости от Сиднея, И НЕТ, ЭТО НЕ РАЙОН СИДНЕЯ, он просто рядом находится) и с головой погрузилась в учебу.

С Энж мы задружились еще на экзаменах, а вскоре я познакомилась с Кикой и целой армией страстно желающих стать актерами недотеп. Все мы учились на одном курсе. Голосок у Кики был как у ангела. Впервые я увидела ее в библиотеке: она назвалась, мне послышалось, что зовут ее Марика Прелесть, она расхохоталась до слез, и я сразу поняла, что мы поладим. А после в моей жизни появился Сипл, мой институтский друг-гей.

– Привет! Я Селеста.

– А я Сипл.

– Прошу прощения?

– Сипл.

– В смысле, у тебя голос сиплый?

– Да пошла ты!

ДРУЗЬЯ НАВЕК!

Я вцепилась в него с первой встречи и не отпускала уже никогда. Будни Театральной Школы были полны антидепрессантов, скверно прочитанных (мной) шекспировских монологов и бурных объяснений. А Сипл научил меня слушать Джей Ло и обожал машины, как мой отец. В общем, тусовалась я преимущественно с ним. Сипл жил на полную катушку, а я тянулась за ним, и там, где он делал один шаг, я делала три.

Сипл придерживался серийной моногамии и постоянно влюблялся то в одного, то в другого натурала. Зато по нему самому сохли все девушки. На нашем курсе была еще одна девчонка, которая считала его своим личным другом-геем, но мы с Сиплом знали правду: он был моим, и только моим. Порой мы ссорились, но после я всякий раз бежала к нему и спрашивала, по-прежнему ли мы друзья. На что он отвечал: «Аррргх! Конечно, мы друзья, я же люблю тебя до усрачки!»

Мы жили странной жизнью, жизнью двух веселых чудиков. В Пенрите, в Западном Сиднее, где мы учились, было либо жарко, как в пекле, либо мело, как на Крайнем Севере. И мы с Сиплом этим активно пользовались. Зимой мы забирались в машину, включали кондиционер на полную мощность и заключали пари, кто из нас дольше продержится. Побеждал всегда Сипл. А летом, когда от жары даже мыло в душе плавилось, мы садились в ту же машину и врубали печку. Это было уже не так весело. Позже мы узнали, что для таких, как мы, даже социальную рекламу снимают, убеждая людей не быть долбоклюями и не совершать идиотских поступков.

Сипл помог мне выжить в Театральной Школе. И за это я тоже полюбила его до усрачки.

В заключение несколько фактов о Театральной Школе, которые кроме меня вам никто не расскажет.

• Если заплачете на экзамене – вы приняты.

• Если вы знакомы со знаменитостями – вы приняты.

• О киноиндустрии вы там НИЧЕГО не узнаете.

• Зато научитесь виртуозно штопать старые костюмы и год за годом натягивать их на одну и ту же актрису.

• Во время учебы вы будете заниматься сексом с людьми, на которых, встреть вы их после, вы бы заявили в полицию.

• Вам будет казаться, что конца всему этому не будет. НИКОГДА.

• Однокурсники станут вам семьей, потом вы с каждым из них переспите и на выпускном спектакле будете чувствовать себя странно.