Эйми Эгрести - Мой голос за тебя

Она отправилась в «Преамбулу» на метро, не удосужившись предупредить Паркера. Кэди надеялась, что в баре будет толчея. Тогда она сумеет сунуть смокинг кому-нибудь из официантов и потихоньку улизнуть. Желанием общаться она не горела.

И в баре действительно был аншлаг. Множество служащих с Холма и даже парочка конгрессменов потягивали пиво и смотрели телевизор, переключая каналы с новостей на спорт. Однако, несмотря на суету, Паркер заметил ее сразу.

— «Кислая суфражистка» ждет тебя, если только ты не намерена завершить вечер в другом баре.

Кэди смущенно выдавила из себя некое подобие улыбки.

— Нет, сегодня я не пью, — сказала она, хотя не очень убедительно. — Все когда-то случается в первый раз, верно?

— Главное, чтобы это не вошло в привычку, ведь бармену такие слова — как ножом по сердцу.

Он с улыбкой смотрел, как она роется у себя в сумке.

— Спасибо, — она протянула ему смокинг. — На тебе он смотрится лучше. Так что возвращаю.

— Что ж, пожалуй, соглашусь. Однако можешь брать его напрокат в любое время.

— О, учту.

Она хотела рассмеяться, но получилось как-то вяло. Переведя взгляд на стену, она прочла мантру, написанную спреем.

— Кстати, чуть не забыла. Спасибо за постер, — произнесла она безжизненным голосом. — Ты, наверное, будешь рад узнать, что он гордо висит на стене у меня в офисе.

Паркер прищурился, словно полицейский, который не верит в алиби подозреваемого:

— Всегда пожалуйста. Однако, похоже, идея Томаса Джефферсона тебе не близка?

— А?

— Ну, Томас Джефферсон. «Стремление к счастью», — он явно начал терять терпение.

— А, ну да, конечно…

— Что с тобой? Из тебя как будто вытекла вся энергия.

— Я не то чтобы не стремлюсь к счастью, но не сию секунду. У меня куча дел. Ответить на письма, купить еды, подсчитать расходы, и… и мне не так-то просто было вернуться сюда, чтобы привезти эту штуку, — она показала на смокинг.

— Ценю твою жертву! — ответил он с добродушной улыбкой. — Ладно, никакой выпивки. Ты нас не выдавай, но мы смешиваем и безалкогольные коктейли.

— Спасибо, но в следующий раз. Со мной все в порядке, правда.

Помахав ему рукой, Кэди развернулась и пошла к выходу.

Джей был настолько добр, что дал ей ключ от квартиры, чтобы она могла попасть туда в его отсутствие. Она собиралась немного прогуляться. Однако Паркер догнал ее, не позволив дойти до лестницы.

— Погоди!

— О-о-о! — удивленно протянула она. — Еще раз привет.

— Мне не кажется, что с тобой все в порядке.

— Не очень-то любезно с твоей стороны.

— Как бармен, который еще и занимался психологией, предполагаю у тебя то, что мы в нашем деле называем… хандрой.

— Это что, научный или медицинский термин? — спросила она, продолжая идти к двери.

— Понятия не имею, куда ты так спешишь, но там явно не так весело, как здесь.

— Я иду прогуляться. А затем на метро.

— Звучит пугающе.

— Спасибо.

— Но, может, хотя бы придумаешь что-то поинтереснее, раз уж так хочешь убраться отсюда?

— Не знаю.

— На ум приходит сотня различных мест, куда ты могла бы отправиться и начать поиски счастья.

— Я уже сказала: я пока не готова…

Он открыл перед ней дверь.

— А если я возьму такси и отправлю тебя куда-нибудь развлечься, а уж потом ты вернешься к одиноким прогулкам и общественному транспорту?

Он вскинул руку, и такси остановилось — точно по мановению волшебной палочки.

— У меня никогда так не получается, — негромко сказала Кэди.

Он открыл дверь машины и закрыл ее, когда она села.

— Привет! — поздоровался он с водителем. — Отвезите ее… в Музей естественной истории.

— Но я не люблю динозавров! — запротестовала она с заднего сиденья, будто капризный ребенок.

— Динозавры сидят в стеклянных витринах, они не опасны. А хочешь, иди на второй этаж, там бабочки.

Он сделал паузу, водитель кивнул и нажал на газ.

— Подождите! — прокричал Паркер. Такси остановилось. Паркер открыл дверь: — Еще один пассажир.

— Что-то ты сегодня раскомандовался.

— Я тебе не доверяю. Я поеду с тобой.

Около касс в павильоне бабочек никого не было, и кассир указал на табличку, которая объясняла причину. Они опоздали на последнюю экскурсию в этот день. Кэди не слишком расстроилась: она сомневалась, что сейчас способна составить кому-либо компанию. Ей до сих пор не верилось, что Паркер затеял эту авантюру.

— Послушай, Крис, — сказал он, прочитав на бейдже имя кассира, — не хотел бы я вдаваться в детали, но эту девушку, грубо говоря, отшили.

— Спасибо тебе большое! — язвительно воскликнула Кэди.

— И теперь ей надо вспомнить, что такое полет, с метафорической точки зрения — снова научиться летать, ты меня понимаешь?

Кэди бросила на Паркера убийственный взгляд.

— В юности я пописывал стихи, — пояснил он. — В ранней юности. Ничего путного не получалось.

Кассир согласился поговорить с распорядителем, и вскоре они уже ждали в вестибюле, когда их поведут на внеочередную экскурсию.

— Доверься мне, тут невозможно оставаться в плохом настроении, — сказал Паркер.

Пришел распорядитель, и они вошли во влажную комнату со множеством деревьев и других растений. Лицо охладил туманный воздух, и сотни бабочек, которые скрывались в листьях и цветах, взлетели, расправляя крылья и кружась вокруг них двоих. Неожиданно эти крылатые существа оказались повсюду. Кэди не отводила от них взгляда и смеялась, когда они садились на ее обнаженные руки, а затем снова вспархивали.

— Не двигайся! — велел Паркер, вытаскивая телефон и делая фото — бабочка-монарх сидела в волосах Кэди, точно прекрасное украшение.

Выйдя наружу, Паркер решил, что они обязаны материально поддержать мороженщика, чей фургон стоял около музея.

— Знаешь, что еще хуже эмоционального раздрая после катастрофы? — спросил он, надкусив шоколадный рожок. — Это раздрай в практическом, так сказать, аспекте. «Все хорошо, но теперь мне надо искать себе новое жилье. Отлично, но что мне делать со всем моим скарбом?» У кого есть на это время? Мы все занятые люди, наша жизнь полна разными делами.

Он сказал все это вовсе не зло, без горечи, а наоборот, как-то даже забавно.

Кэди улыбнулась, лизнула мороженое и драматично вздохнула:

— О-о-ох! А я и позабыла, что у меня полно скарба. Вполне реального груза, а не эмоционального.

Солнце зашло, небо начало тускнеть. На Молл, Национальной аллее, кипела жизнь, обычная для начала августа, — кто-то вышел на пробежку, кто-то возвращался домой со службы, выбрав живописный маршрут. Туристы спешили из музея в музей.

— Да, это дико выматывает, — сказал он. — Но у меня есть склад в Александрии. Очень дешевый. И там полно места. Если хочешь… — он пожал плечами.