Эмма Донохью - Притяжение звезд

Мне же сейчас пришлось столкнуться с жестоким выбором: я не могла оказать помощь обеим женщинам одновременно, но Делия Гарретт нуждалась во мне острее.

Когда Мэри О’Рахилли выпрямилась, я спросила:

– Сильная была схватка?

В ответ она лишь слегка пожала плечами, словно в свои семнадцать лет была не способна оценить интенсивность испытываемой боли. Потом несколько раз кашлянула.

– Когда вернется Брайди Суини, попрошу сделать вам еще горячего лимонада, – произнесла я, почувствовав необходимость что-то сказать.

Делия Гарретт вскрикнула.

Удерживая одной рукой компресс, другой я достала из кармашка часы. Теперь интервал схваток сократился до трех минут. Я погладила кончиком пальца оборотную сторону часов, словно могла стереть нацарапанные там жуткие напоминания. И убрала обратно.

Делия Гарретт уже кричала, не сдерживаясь:

– Раньше было не так, как сейчас. Вы можете дать мне обезболивающее?

Ну почему мне не позволялось хотя бы чуточку нарушить правила? Особенно теперь, когда все протоколы были напрочь забыты?

Но вместо этого я выбросила компресс в мусорное ведро и встала позади ее кровати.

– Давайте попробуем, может быть, это поможет. Встаньте на руки и на колени…

Она сердито заворчала, но тем не менее встала в позу коровы. Я приложила нижние части ладони на обе ее седалищные кости и сильно нажала, стараясь сдвинуть основание таза вперед.

– Ой! Ой!

Я сочла, что мои усилия по облегчению боли увенчались успехом. И когда у Делии Гарретт снова начались схватки, надавила большими пальцами сбоку на нижние позвонки, но это никак ей не помогло. Тогда я переместила руки к ямочкам Венеры в нижней части спины, вложила в них костяшки пальцев и сильно нажала.

– Легче не стало? – спросила я.

Делия Гарретт, подумав, отозвалась:

– Немного.

Такие приемы с давлением на таз роженицы с внешней стороны не описывали ни в каких пособиях, но они передавались от одной акушерки к другой, хотя многие решительно возражали против подобных ухищрений, призванных облегчить боли, которые считались естественными и действенными во время родов. Но я твердо стояла за то, чтобы любыми способами уменьшить боль и помогать женщине сохранять силы и безболезненно пройти через это испытание.

Делия Гарретт молча сползла по подушке и натянула ночную рубашку на колени. Закрыв глаза, она прошептала:

– Не хотела я этого ребенка.

За моей спиной раздались шаги. Брайди. По ее лицу я поняла, что она все слышала.

Я взяла Делию Гарретт за руку. Рука с ухоженными ногтями была горячей.

– Это же естественно.

– Двух достаточно, – искренне произнесла она. – Ну, или пусть бы мои девочки немного подросли… Не то что я не хотела третьего, но не так быстро. Я говорю ужасные вещи?

– Вовсе нет, миссис Гарретт.

– У меня такое чувство, будто меня за что-то наказывают.

– Ничего подобного! Отдыхайте, дышите глубже.

С другой стороны кровати подошла Брайди и тоже взяла ее за руку.

– Врач скоро придет!

– О! О! – Делию Гарретт накрыла новая волна схваток.

В следующую паузу между схватками я повернула роженицу на бок и показала помощнице, как надо покачивать ее таз. Сложив правую ладонь Брайди чашечкой, я прижала ее к правому бедру Делии Гарретт, а левую ладонь положила плашмя на поясницу. И начала покачивать таз роженицы из стороны в сторону.

– Это все равно как жать на педали велосипеда, ясно?

– Да? – не поняла Брайди.

Я просто оторопела. Эта молодая женщина, похоже, не имела никакого представления о простейших вещах – велосипедах, термометрах, младенцах в чреве матери. С другой стороны, она благодарила меня буквально за все – от бальзама для рук до чая с привкусом сажи. Интересно, как быстро она освоит все те навыки, которым я пыталась ее обучить?

– Не останавливайтесь! – распорядилась Делия Гарретт.

Я оставила Брайди продолжать покачивания таза, а сама пошла проведать остальных пациенток.

Пунцовая от высокой температуры, Айта Нунен беспокойно металась во сне. У меня руки опускались: я ничем не могла сбить жар.

– Миссис О’Рахилли, вы как себя чувствуете?

Молодая женщина шевельнулась и пожала плечами.

Схватки у нее по-прежнему продолжались с двадцатиминутными интервалами.

– Поспите, – предложила я, – если сможете заснуть.

– Вряд ли я смогу…

– Может быть, еще немного пройдетесь?

Мэри О’Рахилли повернулась лицом в подушку, чтобы заглушить кашель. Она вылезла из-под одеяла и снова принялась вышагивать между кроватями, как львица в тесной клетке.

Делия Гарретт издала протяжный стон.

– Могу я начать тужиться, черт побери?

Меня охватила паника.

– Вы чувствуете, что вам пришла пора?

– Я хочу поскорее с этим покончить, – отрезала она.

– Тогда прошу вас, подождите еще, пока не пришла врач.

Повисло напряженное молчание. И потом Делия Гарретт сообщила:

– По-моему, у меня воды отходят.

Я проверила. Трудно было отличить околоплодную жидкость от воды, что стекла на простыню с горячего компресса, но поверила ей на слово.

И тут в палату вошел моложавый мужчина в черном костюме и представился: доктор Маколифф.

У меня сердце упало. На вид ему было лет двадцать пять, не больше. Неопытный врач общей практики: такие с трудом могли отличить верхнюю часть женского тела от нижней.

Естественно, доктор захотел провести внутренний осмотр. Что ж, во всяком случае, не боялся подхватить инфекцию. Он попросил пару продезинфицированных резиновых перчаток. Я принесла бумажный пакет, достала оттуда перчатки и передала ему. Тщательно вымыв руки с мылом, доктор Маколифф натянул перчатки.

Я подняла ноги Делии Гарретт под прямым углом к спине, так чтобы ее ягодицы чуть выступали над краем кровати, давая врачу возможность произвести осмотр.

Когда он приступил к делу, она взвыла.

Хорошо, что не я сейчас ее осматривала: у меня до сих пор болел бок от ее удара пяткой.

– Так, мадам… – произнес доктор Маколифф.

(Очевидно, он понял по ее южнодублинскому говору, что к ней стоит обращаться именно так, а не простонародным «миссас»).

– …у вас все очень хорошо.

Вывод был довольно-таки неопределенный.

– Шейка полностью раскрыта, доктор? – уточнила я.

– Мне представляется, да.

Я скрипнула зубами. Ему представляется… А вдруг этот врач общей практики ошибается и края шейки матки мешают плоду выйти, так что если Делия Гарретт будет тужиться довольно сильно, края сомкнутся и блокируют проход…

– Отдыхайте, – сказал ей Маколифф, – а медсестра Пауэр о вас прекрасно позаботится.

Она язвительно кашлянула.

Врач стянул перчатки.

Я мотнула головой в сторону Брайди, давая ей понять, что перчатки надо бросить в ведро с прочими предметами для последующей стерилизации.