Владимир Богомолов - Особое задание [Повести и рассказы]

В поисках инструмента прошли первые два дня. На третий Дмитрию и Андрею просто крупно повезло. Недалеко от угольного склада, под грудой щебенки и строительного мусора, они совершенно случайно обнаружили стальную проволоку, которая являлась не чем иным, как тем самым разыскиваемым тросом. Так определил Андрей. По стертым волосинкам, по масляным подтекам и темным угольным пятндм.

— Что будем делать? — спросил Дмитрий, осторожно озираясь по сторонам.

— Засыпать бы его еще больше.

— А вдруг подложили и ждут, — проявил мудрую осторожность Покорное.

— Давай останемся во вторую смену и перенесем в надежное место.

Но выполнить задуманную операцию им не пришлось. Когда они вернулись в бригаду, возле ковша лежал, переливаясь светлыми полосами, большой моток стального троса. Друзья досадливо переглянулись: не повезло.

— Вот вам и нашлась настоящая работа, — встретил их бригадир, поставив ногу на толстую проволоку. — Начинайте ремонтировать лебедку и монтируйте трос. Держите схему. Что будет не ясно, спросите.

В чем была причина неисправности лебедки, ни Мельников, ни Покорнов так и не смогли установить ни в тот, ни в последующие два дня. Сначала бригадир на их беспомощность ответил матюгами и площадной бранью в адрес мастера, который присылает ему в помощники бездарей или скрытых саботажников. Когда же сам, обшарив каждую деталь нехитрого механизма, тоже развел руками, пришлось идти на поклон к инженеру. Но у того была запарка с паровозом, и он послал ко всем чертям ремонтников крана.

— Что хотите делайте, но неисправность устраните, — приказал бригадир. — Не то доложу управляющему, что это ваша работа.

Андрей догадывался, что до них к лебедке прикоснулся какой-то дока. И теперь требовалось по-настоящему раскинуть мозгами, чтобы отыскать причину. Весь день они разбирали лебедку. Следующий — собирали. Но барабан был точно приварен к станине. Никакие усилия не могли заставить его сделать хотя бы оборот. Видя неподдельное старание парней, бригадир не исполнил свою угрозу.

Зато Андрей точно сказал Дмитрию, в чем причина омертвелости барабана. Кто-то ловко всадил шпунт, соединив барабан со станиной. А чтобы замаскировать отверстие, сверху старательно заляпали раму ошметками электросварки.

— Говорить будем или будем продолжать поиск? — спросил Мельников.

— Будем искать, — убежденно произнес старший друг, — А еще лучше требовать новую лебедку. Трос нашли. И лебедку пусть ищут, а мы пока подождем.

Так в новых трудах и заботах пролетел месяц. За это время Дмитрию и Андрею удалось, заменив барабан, смонтировать лебедку, заставить металлические челюсти ковша загребать уголь и выбрасывать его в черную утробу тендера или на платформу. И то, что наконец-то грейферный кран заработал и немецкое командование смогло снять с ручной погрузки угля несколько человек, расценивалось комендантом как крупная победа, а Дмитрием и Андреем — как первое поражение. Но они отлично понимали, что ничего больше сделать не могли. Все сроки, намеченные начальником депо и военным комендантом, были сорваны. Однако водить дальше немцев за нос было опасно. Это грозило обернуться расстрелом всей бригады. А теперь, когда кран заработал, дело осталось за малым: перевести его на узкую колею, возникла загвоздка, как это сделать? Ребят перевели на самостоятельный участок. Им доверили обслуживание стрелок поворотного круга. Дело вроде не очень хитрое: вовремя развернуть круг под входящий паровоз; пока стоит на яме, проверить вместе с ремонтниками ходовую часть; кончились работы — вывести паровоз с круга. Теперь у них были постоянные круглосуточные пропуска.

Всем были довольны подпольщики, кроме одного: так никто из зачисленных в отряд на них и не вышел. Больше того, зная по слухам, что в районе действуют партизанские отряды, они не дождались оттуда ни одного связного. А как бы эта связь помогла им! Они могли передавать, когда, какие эшелоны, куда направляются, когда и что ставят на ремонт в дейо, какие дополнительные воинские части прибывают на станцию и куда их перебрасывают. Но, увы, все эти ценные сведения пока что бесполезным грузом лежат в их памяти.

А какой большой урон можно причинить немцам, обслуживая поворотный круг. Ну, по неопытности сбил рельсы на вейерных путях, забыл вовремя подставить закладку под колеса, и паровоз самостоятельно покатился с круга…

Вскоре их мечта сбылась. Андрея перевели обслуживать весь поворотный круг. Естественно, что в помощники он взял Дмитрия.

Мельникову доверили электрооборудование, хотя он, как мог, открещивался от знаний электротехники. Теперь каждый вечер, возвращаясь домой, друзья намечали план диверсии на завтра. Им не всегда удавалось осуществить задуманное, но чаще всего паровозы задерживались на кругу дольше положенного времени, потому что выходило из строя старое электрооборудование. Мастер ругался, топал ногами, даже грозился передать молодых рабочих в гестапо. Но они клялись, что их вины нет ни на копейку, а во всем повинна проводка, которая давным-давно нуждалась в замене, в крайнем случае, в капитальном ремонте. Они честно предупреждали мастера, что если не будут приняты меры, произойдет крупная авария, за которую они не хотят подставлять голову.

Немецкое командование не могло позволить себе такой роскоши, как остановка поворотного круга хотя бы на неделю. Кое-как заменив кусок провода, клемму рубильника, кнопку щитка дистанционного управления, снова пускали оборудование в ход.

О наступлении Красной Армии под Сталинградом Покорное и Мельников узнали буквально — на следующий день. В депо притащили паровоз, попавший на южном участке под бомбежку. Машинист клялся и божился, что собственными глазами видел неисчислимые цепи красноармейцев, бегущих вслед за танками по заснеженной степи в сторону Дона. Его эшелон, доставивший на станцию Тундутово боеприпасы, едва успел разгрузиться, как появились советские штурмовики. В вагоны и на платформы набилось столько бегущих в панике немцев, что машинист едва заставил мощную технику сдвинуться с места. Хотя очевидец рассказывалвсе под большим секретом, через час уже все депо знало, что под Сталинградом Красная Армия перешла в контрнаступление.

В цехе появились усиленные наряды жандармерии комендантской роты. Охранники буквально лезли во все дырки, грозя расстрелом каждому, кто, на их взгляд, отлынивает от работы. На смену более или менее размеренному ритму пришли нервозность и лихорадочность. Все другие слова заменило одно:

— Шнель! Шнель!

К вечеру было приказано выпустить из депо два локомотива, которые надлежало подать под сформированные эшелоны, отправляющиеся на Сталинград.