Владимир Богомолов - Особое задание [Повести и рассказы]

— И о чем ты, друг сердечный, печалишься, — перебила Мишины мысли тетя Дуся. — На другой год останешься? Эка невидаль. Не из разгильдяйства, поди, а из-за болезни…

— Так-то оно так, — по-взрослому ответил Романов, — а все равно обидно.

— А ты делай, как мой Васька, — назидательно сказала тетя Дуся. — Он у. меня до десяти годков был не лучше тебя, лядащий. А потом батька его заставил насильственно каждый день физкультурой заниматься и, главное, холодной водой обтираться… Так теперь никакая, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, хворь к нему не пристает.

— Я тоже буду, — сказал, как о чем-то твердо решенном, Миша. — Мне доктор рассказал, как это делать… Только уезжаем мы.

— Далеко?

— В Майоровский.

— Так то же ваша родина.» Тебе там, как стригунку, раздолье будет. Слушай, друг сердечный, а может, тебе поступить в какое-нибудь училище? Вот Васька наш еле дождался конца семилетки. А теперь в ремесленном отличник. И в каком-то Осохиме днюет и ночует. То с парашютом прыгает, то винтовку разбирает, то гранату припрет…

— Меня не возьмут, лет мне мало, — напомнил тете Дусе Романов. — Только одиннадцать.

— A-а, — протянула с сожалением уборщица. — И верно. Наш-то уже за девками бегает. Третьего дня так хвалил вашу пионервожатую.

Что ни говори, а с новой старшей пионервожатой им здорово повезло.

Наталья Леонтьевна Власова приехала в Котельниковскую железнодорожную школу после ноябрьских праздников из Сталинградского педагогического училища. Приехала на преддипломную практику.

С короткой мальчишеской русой челкой, открытым добрым лицом, эта голубоглазая восемнадцатилетняя комсомолка будто была рождена для работы с детьми. Она в первый же вечер завоевала ребячьи сердца. Собрала после уроков всех пионеров и спросила, кто читал повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Оказалось, одна Лика Королева. Все с завистью поглядели тогда на четвероклассницу.

— А где ты читала? — спросила Наталья Леонтьевна.

— В «Пионерской правде». Мне папа выписывает, — с каким-то вызовом, как показалось Мише, ответила Лика. Она почти всегда отвечала вот так, приподняв круглый подбородок с маленькой ямочкой посредине. Из-за этого ее не очень жаловали котельниковские девчонки. Они секретничали на переменах, сбившись в кучу. Но стоило Лике подойти к ним, сразу замолкали.

Так случилось раз, и два, и три. Новенькая поняла, что одноклассницы не хотят с ней дружить, и перестала подходить к ним. Когда же она попыталась заговорить с мальчишками, те откровенно посмеялись над ней. Витька Морозов, самый рослый и сильный в классе, потянул Лику за косу и насмешливо спросил:

— Знаешь поговорку: гусь свинье не товарищ?

Лика сощурила глаза, подняла подбородок и в тон Витьке ответила:

— Ну, и кто гусь, а кто свинья?

— Вот оставлю без косы, тогда узнаешь, — рассердился уязвленный Морозов.

— Я только об этом и мечтаю, — в том же тоне продолжала разговор Королева. — На, режь. — Она подставила Витьке косу.

До. приезда в этот маленький городок Королева жила в Москве. Но тяжело заболел отец, и врачи посоветовали ему переехать в степной район. Королевы приехали к своим дальним родственникам.

Вот с того вечера, когда Натка спросила про Тимура, и началась Мишина дружба с Ликой. Что ж, что она девчонка, зато с ней разговаривать интереснее, чем со многими мальчишками. Конечно, не считая тех, кто водит голубей или кроликов. С такими ребятами у него самая крепкая дружба. С ними он может часами говорить о своих сизарях и вяхирях.

Лике тоже нравятся голуби. Она даже попросила Мишу показать ей голубятню. Когда они влезли на чердак и Миша, открыв дверцу вольеры, достал своего любимца Колумба — голубовато-серого вяхиря, девочка от восторга даже зажмурилась. Она забыла вдруг о том, что, задрав подбородок, любит глядеть на все с — легким прищуром. Она покорно попросила у одноклассника разрешения подержать голубя. Миша великодушно протянул ей Колумба.

Как все это давно было! Лика со своими рассказами о Москве, и Наталья Леонтьевна с вечерами в пионерской комнате, и Витька Морозов, который обещал приходить к нему в больницу каждый день, а не показывался неделями. Уж кому-кому, а ему Миша верил. Собственно говоря, ведь это из-за него пролежал он в больнице и дома почти две четверти, и теперь ему снова нужно идти в четвертый класс.

Перед самым Новым годом Натка принесла в пионерскую комнату газету «Дети Октября» и, сияя, как новенькая медаль, которой недавно наградили их библиотекаря, сказала, что по решению обкома комсомола и обкома Осоавиахима в школах области идет — подготовка к новой военно-спортивной игре «На штурм» в зачет норм на значок ГТО.

Сколько было восторга и шума в тот вечер! Во-первых, все хотели быть «красными». «Синие» — это все равно, что белые, а белые — все равно, что фашисты. Ну, а кто же захочет стать фашистом, когда они в Испании задушили республику, прошлой осенью захватили Польшу, а еще раньше разбомбили и сожгли города и деревни Абиссинии…

Спорили до тех пор, пока Власова не предложила тянуть жребий, какому отряду кем быть. Втайне надеясь на счастье, Морозов принял предложение и первым запустил руку в Мишину шапку, где лежали бумажки с красной и синей полоской. Он везучий, Витька, и на этот раз ему повезло. Как самого сильного и горластого его избрали командиром взвода разведки.

На третий день каникул во дворе школы-новостройки звонко протрубил горн. Он собирал юнармейцев на — общий смотр. В гости к ребятам пришли старые буденновцы, красные партизаны, инструктор райкома Осоавиахима. Ветераны вспоминали, как они громили контру, и представитель Осоавиахима сказал, что именно вот в таких играх рождаются настоящие бойцы, и тут же вручил всем маленькие книжки Общества содействия авиации и химии.

Когда торжества были, закончены, директор школы передал Власовой большой синий конверт. Наталья Леонтьевна громко зачитала приказ. В нем «синим» давалось задание: «Укрыться в снежной крепости и спрятать свой — флаг». От «красных» требовалось обнаружить крепость и овладеть ею. Оборона крепости возлагалась на старшую пионервожатую, штурм — на секретаря школьного комитета комсомола.

Крепость у «синих» уже была готова, но где, никто не знал. То есть сами «синие», да и в штабе наверняка знали, но держали это в секрете.

Чтобы сбить «красных» с ориентира, «синие» вышли со двора несколькими отрядами в разных направлениях. «Красные» должны были покинуть базу через час. Но едва «синие» скрылись, Витька, вручив свои лыжи Мише, куда-то исчез.

— Вы тут проверьте крепления, — строго предупредил он товарищей, — а то потом возись с вами на морозе.