Джесс Лури - Когда деревья молчат

– Что случилось? – спросила я её.

Она указала мимо наших простыней, которые были слишком белыми на фоне заплесневелой лесной подстилки, на кости почти такого же цвета, торчащие из земли.

Я закричала.

М ой папа кого-то убил.

Эта мысль пришла ко мне, как на блюдечке, просто так, приземлившись в животе, а не в голове, как большинство мыслей. Но когда я попыталась ухватиться за неё, рассмотреть поближе, она ускользнула в сторону. Конечно, мой папа не был убийцей. К тому времени, когда он услышал рыдания Сефи и мои вопли и нашёл нас в той заплесневелой дубовой роще, я уже отмела эту мысль и сочла возмутительной.

Когда папа сказал мне, что это скелет принадлежит стервятнику – смотри, здесь даже видны некоторые перья на крыльях – а не маленькому ребенку, я почти забыла, что я так подумала.

Почти.

Папа отнёс Сефи в дом, где мама вымыла и перевязала её проколотое колено. В середине процесса зазвонил телефон. Удивительно, но папа взял трубку. Наверное, он ждал звонка, потому что обычно он терпеть не мог разговаривать по телефону. Папа утверждал, что правительство всегда слушает и что всё надо говорить лично. Когда он вернулся через несколько минут, то сжимал челюсть.

– Новым соседям нужна няня на сегодняшний вечер, – сказал он.

– Ура! – пискнула Сефи.

– Нет, – ответил он с раздражением в голосе. – Им не нужна хромая няня. Кэсси, я им сказал, что ты согласна. Они уже едут, так что иди прими душ.

Я работала няней только у одной семьи.

Зимой я взяла на себя одну из заброшенных Персефоной работ няни, семью Миллеров. Там четверо светловолосых мальчиков, и их нельзя было различить, если не считать роста: Джон, Кайл, Кевин и Джуниор. Самому старшему было пять, и когда они сидели друг за другом, их мама уже не могла смеяться ещё сильнее, иначе бы просто описалась. (Она сказала мне об этом во время неловкой поездки домой.) Поскольку я не могла их различить, я называла сразу все их имена, когда они не слушались, что бывало часто . ДжонКайлКевинДжуниор, не зажигай спичку. ДжонКайлКевинДжуниор, не держи клюшку для гольфа своего отца над головой брата. ДжонКайлКевинДжуниор, вынь руку из штанов.

Под конец изнурительного вечера я поняла, что монстры заснут только в том случае, если я разрешу им залезть на мягкий диван ржавого цвета и смотреть со мной телевизор. В такой поздний час и так далеко за городом шла только «Сумеречная зона» [13] Американский научно-фантастический сериал, герои которого каждую серию сталкиваются с пугающими и необъяснимыми событиями. Речь, вероятно, идет об оригинальном сериале 1959–1964 годов. (что казалось с моей стороны подлым трюком). Мальчики заснули ещё до того, как серия стала по-настоящему жуткой, и мне это не понравилось, потому что теперь боялась я. Можно было бы и переключить канал, но ДжонКайлКевинДжуниор отрубились у меня на коленях и стали похожими на слюнявых ангелов. И мне оставалось только закрыть глаза и заткнуть уши.

Я надеялась, что у Гомесов всё пойдет лучше.

– Твои родители очень хорошо следят за участком. – У мистера Гомеса был слабый акцент, а гласные звучали длиннее, чем у обычных уроженцев Миннесоты. Это и его чёрные волосы давали понять, что он из Мексики, но переехал давно.

Я улыбнулась и кивнула, забившись в самый дальний угол кабины пикапа. Мистер Гомес не сделал ничего плохого. Это просто была моя стандартная реакция на то, что я сижу в машине с незнакомцем.

– Спасибо, – ответила я.

Я обрадовалась, что поездка была такой короткой, чуть больше мили от нашего дома, рукой подать. Хуже всего было вести беседу со взрослыми. К тому же мистер Гомес ехал с опущенным стеклом, а один из местных фермеров недавно разбросал навоз. В воздухе стоял резкий запах компостированного сена и аммиака.

Интересно, знает ли мистер Гомес о нападении на Краба и комендантском часе в городе? Если знает, то наверняка жалеет, что перевёз сюда свою семью.

– Вам нравится ваш новый дом? – спросила я.

Мистер Гомес кивнул. У него были глубокие морщины вокруг глаз, которые напомнили мне об уютном кожаном кресле.

– Хорошо иметь дом побольше.

Папа сказал, что они переехали из Рочестера, что Гектор был фермером, а его жена – рыжеволосой уроженкой Миннесоты, которая влюбилась в него с первого взгляда при встрече в баре. По тому, как папа это сказал, было ясно, что он их не одобряет. Вряд ли его беспокоило, что мистер Гомес был мексиканцем. Родители ясно давали понять нам с Сефи, что иммигранты – хорошие люди. Проблема заключалась в том, что Гомесы необразованные. Для Пег и Донни нелюбовь к заумным книгам была преступлением.

Я сразу чувствовала себя такой важной, когда думала о магистерской степени моих родителей и моих оценках. Как хорошо уметь умничать! Папа говорил, что его мысли летели слишком быстро для большинства людей. Потому что они мчались с такой скоростью, что ему нужно было очень много работать, а то и сойти с ума недолго. Он говорил, что книги помогают. Как и все эти журналы, одни толстые с научно-фантастическими рассказами, другие с популярной механикой (и если вы так и назвали свой журнал, то это уж слишком), а ещё те, которые я ненавидела, с кучей фотографий обнажённых женщин с руками между ног и мягкими улыбками на лицах.

Папа бросил мне предупреждение, когда подъехал мистер Гомес:

– Не теряй бдительности, когда будешь там, Кэсс, и не говори о том, что здесь происходит. Ты не можешь доверять никому, кроме семьи.

У него мелькнула мысль, я почти видела по лицу, как пронеслась в его голове, и он повернулся к маме.

– Эй, любимая, – сказал он, сияя от удовольствия от своей хорошей идеи, – может, нам пригласить Гомесов на нашу следующую вечеринку? Мы будем рады принять их в свои объятия.

Мама стояла спиной к нам, помешивая деревянной ложкой кусочки зеленого перца. Её плечи напряглись.

– Возможно. Кэсси, почему бы тебе не подождать снаружи, пока тебя заберут?

Я была более чем рада. Мама готовила на ужин жаркое из тофу с коричневым рисом. Я не знала, хотели ли Гомесы, чтобы я готовила для их детей. Я даже не знала, сколько у них детей, но зато точно знала, что любое содержимое их холодильника будет вкуснее, чем мамина стряпня.

Мой желудок громко урчал, когда я втиснулась в пыльный пикап мистера Гомеса. У него хватило такта заткнуться во время дороги. Я думаю, что мы с мистером Гомесом так бы и молчали после маленькой светской беседы, если бы не стая пронзительно кричащих чёрных птиц, через которую ему приходилось прорываться, когда он свернул за угол у дома Гоблина.

Мои руки рефлекторно взметнулись вверх.

– Чёрт возьми! – сказал Гомес, ударив по тормозам и сворачивая в сторону. Птицы прятались в нескошенной траве по обе стороны дороги, почти мы чудом на них не наехали. Удивительно, что мы никого не задели.