Питер Хеджес - Что гложет Гилберта Грейпа?

— Ну, как бы да, в своем роде.

Бак полон; плачу пятнадцать долларов шестьдесят два цента, под расчет. Включаю зажигание, Дейв подходит к окну и говорит:

— Гилберт, ты не дал мне сказать.

— Я тебя очень внимательно слушаю.

Он собрался с духом — и тут я слышу, кто-то сигналит. Смотрю — это «фольксваген»-жук, а в нем Мелани. Отчаянно машет — езжай, дескать, за мной.

— В другой раз, Дейв, — перебиваю я.

Пристраиваюсь за Мелани. Выезжаем из города на тринадцатое шоссе, и, когда она сворачивает на кладбище, притормаживаю. Из пикапа слежу, как она возлагает цветы на свежую могилу мистера Карвера. Парик у Мелани сполз набок, и, направляясь к моему пикапу, она изо всех сил старается держаться максимально прямо. Опускаю окно; она улыбается, и я замечаю, что сегодня утром у нее немного размазалась помада.

— Гилберт. Ох. Не могу. Прийти. В себя.

Смотрюсь в ее зеркальные очки и стараюсь забыть алые разводы у нее на губах.

— Мне его не хватает, — говорит она. На миг приподняв очки, Мелани утирает слезы. Глаза покрыты красной сосудистой паутинкой, под ними набрякшие лиловые мешки. — Ты должен знать еще кое-что. Мы с Кеном были. Любовниками.

— Не может быть! — Изображаю изумление.

— Представь себе, Гилберт. Он меня понимал. Он меня утешал. Надеюсь, ты понимаешь. Ты ведь тоже переживаешь личную потерю. Я права?

— У меня все в порядке.

— Но по ночам наверняка страдаешь.

Напускаю на себя озадаченный вид, морщу лоб, как бы говоря: «Ума не приложу, о чем вы».

— Я всю дорогу знала про вас с Бетти. Это меня примиряло с действительностью. А теперь я совсем одна. И ты один. Быть может, это судьба. Понимаешь, в такую тягостную пору. Как ты думаешь, Гилберт.

— О чем вы?

— Кена больше нет. Бетти уехала. А мне необходимо… и тебе… вероятно?..

Она действительно имеет в виду то, о чем я подумал?

Пытаюсь втолковать Мелани, что она заслуживает лучшей участи.

— Я не смогу заменить Кена Карвера… это просто немыслимо.

— Неправда, Гилберт. Во многих отношениях вы с ним очень схожи.

Мелани потянулась взять меня за руку, и я отпрянул от окна. Объясняю, что пока не готов к новым отношениям.

— Мне нужно время.

Мелани понимающе кивает, смеется, как будто все видела своими глазами, а потом качает головой — не иначе как вспоминает шестьдесят девятый год.

— Разумеется, тебе нужно время.

В Эндоре ни с того ни с сего сворачиваю к «Мечте». У входа припаркованы два замызганных грузовика, а в зале сидят трое здоровенных, промасленных работяг, не иначе как со стройки. Эллен работает без напарницы. Вразвалку подхожу к окну, где торгуют навынос, она видит меня и заметно краснеет. Улыбка исчезает, моя сестра поднимает раму и спрашивает:

— Что для вас?

Мужики в зале беседуют между собой шепотом. Я их узнал. Они вкалывали на строительстве «Бургер-барна». Каждый держит в руке двойного объема банку пива; прикладываются, как по команде. Такие мужики любят, когда на спецовке и в волосах краска, цемент и пыль… они гордятся своими наждачными ручищами. А Эллен сейчас в таком возрасте, что тянется к любому, кто способен произнести хоть одну фразу без ломки голоса.

— Сэр, что для вас? — повторяет Эллен. Как будто перед ней незнакомец. — Шоколадный рулетик не желаете? Могу предложить с орешками, с посыпкой, с банановыми чипсами…

— Я знаю, — шепчу ей, — что ты можешь предложить.

— Иди отсюда, — шепчет она в ответ.

— Еще чего. Этим громилам доверять нельзя.

— Ты их знаешь? Не думаю, Гилберт.

— Не знаю и знать не хочу.

— Что ты вообще себе позволяешь?

Те бугаи больше не перешептываются, уставились в нашу сторону. Почуяв это затылком, Эллен оборачивается и с милейшей улыбкой говорит:

— Я сейчас, ребята, одну минуточку.

Эти бормочут: «О’кей, крошка», «Не парься, крошка», «Куда спешить, крошка, у нас времени вагон».

Я поперхнулся.

Самый уродливый — видимо, это главное его достоинство — говорит:

— Что, братан, икота замучила?

— Нет, спасибо, я в порядке. — А потом шепчу Эллен: — Волнуюсь за твою безопасность.

— У меня при себе лекарство от икоты имеется для твоего клиента. Ты скажи, пусть зайдет за угол. Я ему живо здоровье поправлю.

Эллен отвечает:

— По-моему, этот мужчина икотой не страдает. — И протягивает мне пенопластовый стакан воды. — Заказывать будете, сэр?

— Эй, Донни, — говорит один мордоворот. — Не кажется ли тебе, что эти двое меж собой знакомы?

— Ага, сдается мне, так оно и есть.

— Вы, голубки, знакомы?

Эллен поворачивается к ним и с искренностью в голосе говорит:

— Нет, этого мужчину я знать не знаю.

Впервые в жизни меня убили словом. Мужики ржут и машут на прощанье, а я, как пьяный, тащусь к пикапу. Жара адская. Эндора превратилась в сауну. Если я застряну в этом городишке, то попросту расплавлюсь.

Дома Эми опять заводит свое:

— К пятнице. Пожалуйста, Гилберт. Искупай его к пятнице.

Собираюсь сказать «Хорошо», но тут звонит телефон.

— Вы позвонили в дом семьи Грейп, на проводе Эми. — Слушает. — Неужели? О да! Конечно! — Можно подумать, какой-то телефонный джекпот сорвала.

Вешает трубку, и я засыпаю сестру вопросами:

— Что такое? По какому это поводу? Что происходит?

— Вечерний выпуск новостей будет вести Лэнс.

— Не может быть.

— Может, Гилберт, может.

Сели ужинать — и нам позвонили шесть раз, не считая того первого звонка миссис Додж насчет ее сыночка. Мне кусок в горло не лезет. Сижу без движения, массирую живот — желудок разболелся.

Подавая к столу фруктовый салат, Эми сообщает:

— Звонила Филлис Стейплс. Сказала, что церковь Христа взяла напрокат телевизор с большим экраном, специально для просмотра новостей. Я такие экраны видела только в телевикторинах. Это будет прямо как в кино.

— Лэнс со своей матерью приходили в храм каждое воскресенье, — говорит Эллен. — Оба невероятно набожны. Они прониклись Господом, и Господь проникся к ним.

— Арни, тебе интересно будет посмотреть передачу на большом телеэкране? — спрашивает Эми.

Весь покрытый коростой грязи, он отрывается от тарелки. И заводит:

— Во дает, Эми. Во дает.

Эми кивает, как будто это можно считать ответом.

Мама принимает пищу на своем месте в гостиной и оттуда присоединяется к разговору:

— До сих пор Лэнс вел только интервью с места событий, специальные репортажи, да еще тот весьма увлекательный сюжет о ярмарке ремесел. А теперь будет ведущим. Да это как наш местный «Оскар».

Эми с Эллен переглядываются. Арни обеими руками чешет голову.

Немного погодя мы доедаем ужин, и Эми вновь повторяет:

— Не каждый день выпадает возможность посмотреть передачу на большом экране. Никто не хочет ко мне присоединиться?