Наталия Миронина - Босиком по краю моря [litres]

– А здесь эти жуткие шторы, – говорила Женя, разглядывая фотографию.

Наконец они сошлись на мини-отеле неподалеку от Серебряного Бора. Место тихое, домик приличный, и номера выглядели вполне пристойно. По дороге они купили шампанское, фрукты.

– Если там приличная кухня, мы с тобой там же и поужинаем, – сказал Суржиков, – а хорошее шампанское надо всегда привозить с собой.

– Тебе виднее, – улыбнулась Женя.

– Да, я люблю хорошие, проверенные напитки. И иногда они могут отсутствовать в мини-баре или даже в ресторане, – очень спокойно ответил он.

– Странно, мы едем трахаться, а я не чувствую смущения. – Женя, как всегда, охарактеризовала ситуацию без «виньеточек».

– Потому что мы не трахаться едем. Мы едем поговорить, побыть вдвоем. Без людских глаз. Мы едем провести время в уюте, но так, чтобы никто не чувствовал себя обязанным или смущенным. Каждый из нас может выйти из этой гостиницы в любой момент, не совершив то, что ему покажется неприятным или неприемлемым. А еще представь, если бы мы с тобой поехали на три дня в дом отдыха. А что там случится – это покажет время и наши разговоры, наше настроение.

– Ты прав. Извини. Я бываю груба.

Суржиков улыбнулся:

– Знаешь, я и представить не мог, что мы вот так с тобой будем ехать в машине и обсуждать такие вопросы. Я думал, ты уйдешь из университета, и мы больше не увидимся. Поэтому я узнал твой мобильный и хранил его.

– А работу у Боярова предложил…

– Я хотел сделать что-то нужное для тебя. Ты же жаловалась, говорила, что хочешь попробовать что-то новое.

– Мне нравится в Дивноморске. Интересная работа. И коллектив вроде бы нормальный.

– Мне иногда кажется, что я зря это сделал, – хмыкнул Суржиков.

– Из-за Боярова? – спросила Женя. – Он – симпатичный, умный. Энергии в нем много. Но…

– Женя…

– Все, я больше ничего не скажу, – замахала руками Женя.

– Так-то лучше. – Суржиков строго сдвинул брови.

К гостинице они подъехали в темноте. Домик, как и обещала реклама, был небольшим, с цветником и маленьким фонтанчиком. Никакого дешевого шика, все мило и уютно.

На стойке администратора дежурила дама средних лет. Она быстро все оформила, а потом поинтересовалась:

– Не хотите ли поужинать у нас? В меню сегодня седло барашка от шефа. Особенный рецепт. Столик забронирую.

– А что, у вас столько гостей? – удивилась Женя, указывая на пустой холл. Пчелинцева понимала, что дама-администратор совершенно в курсе того, зачем они с Суржиковым сюда приехали. При этом обстановка в холле и поведение этой самой дамы исключали всякую скабрезность и неловкость. Создавалось впечатление, что Женя и Суржиков приехали в короткий отпуск.

– О, пустой холл – это явление временное. Буквально через полчаса все будет по-другому, – администратор заглянула в компьютер, – вот-вот подъедет автобус с итальянцами. Конечно, сейчас туристический бизнес слегка пошатнулся – санкции и прочее. Но мы держим марку. Рекламируем себя и просим, чтобы нас рекомендовали знакомым.

– Это здорово! У вас уютно, – Суржиков вступил в беседу, – и, конечно, нам столик забронируйте, мы барашка съедим! Только погуляем немного.

– О, погулять – это очень просто, – оживилась администратор, – вы выходите и идете по дорожке за угол дома, там начинается аллея, она освещена, по ней дойдете до реки, там и посидеть можно. Только накиньте на плечи что-нибудь. Комары!

Администратор деликатно не задала вопрос про багаж, она только отдала ключи, сделала пометку относительно столика в ресторане и улыбнулась:

– Приятного вечера!

Женя все же заметила, как дама оценивающе посмотрела на Суржикова. «Он ей понравился, – подумала Пчелинцева, – а кому такой не понравится?!» Когда они вышли из дома, Женя взяла Суржикова под руку и потерлась щекой о рукав куртки.

– Что ты? – улыбнулся он.

И в это мгновение к обоим вернулось желание, то напряжение нервов и чувств, которое привело их сюда и затаилось, пока они деликатно решали, куда поехать.

– Послушай, может, ну ее, эту прогулку? – спросил Вадим, когда они прошли шагов десять.

– Ну ее, – согласилась Пчелинцева. Она почувствовала, как у нее загорелись щеки.

– Тогда пойдем в номер?

– Она обо всем догадается, – прошептала Женя.

– Ей не надо догадываться, она и так все знает, – рассмеялся Суржиков.

Он обнял Женю, и они повернули назад. В холл Женя вошла, чувствуя себя совершенной идиоткой. Ей казалось, что не только администратор, но и все, кто уже находился здесь, догадываются о цели их визита. Пчелинцева опустила глаза и, делая вид, будто что-то ищет в телефоне, прошла к лифту. Там Суржиков рассмеялся.

– Что это ты? – с подозрением спросила Женя.

– Во-первых, смешно, что в таком маленьком особнячке есть лифт. А во-вторых, ты бы себя видела, когда мы шли через холл.

– Ничего смешного, – вдруг огрызнулась Женя, – я никогда по гостиницам не ездила.

Суржиков посерьезнел.

– Хочешь, уедем? Я не хочу, чтобы ты переживала. Тем более из-за посторонних глаз или чужого мнения.

– Все нормально, – улыбнулась Пчелинцева, – наверное, так и должно быть. Так все неожиданно… Для обоих.

– Это правда, но от этого только все острее.

Они уже вошли в номер – небольшую уютную комнату. Стандартный гостиничный номер. Там было чисто и приятно пахло.

– А здесь совсем неплохо, – сказала Пчелинцева.

– Здесь отлично, – ответил Суржиков, – просто прекрасно, потому что ты здесь. Со мной.

Они стояли рядом. Потом Вадим обнял ее, поцеловал. Женя ответила ему долгим поцелуем. И в это время приняла окончательное решение. Она закрыла тему с Корольковым, историю своей университетской жизни, сомнений и нерешительности. «Он всегда мне нравился. А сейчас я его люблю!» – промелькнуло у нее в голове.

Пчелинцева стянула через голову рубашку, под которой ничего не было.

– Ты так ходила? – тихо произнес Суржиков.

– Да, – прошептала Женя.

– Боже, хорошо, что я даже не догадывался. А то я бы тебя изнасиловал еще два часа назад.

Пчелинцева расхохоталась. Она знала, что ее тело красиво – худое, с маленькой грудью, длинной шеей и изящными руками.

– Изнасилуй сейчас, – рассмеялась она, – вот только я джинсы стяну и на секунду в ванную загляну.

– А можно, я тебя не отпущу?

– Ты хочешь со мной в душ? – хихикнула Женя.

– Я хочу с тобой в постель. И чем раньше, тем лучше!

Когда Женя, закутанная в полотенце, вышла из ванной, Вадим указал на кровать:

– Устраивайся, теперь моя очередь в душ.

Пчелинцева громко засмеялась:

– Ты замечал, что чистоплотные люди совершенно лишены порыва, страсти. Это не про них. Они, пока не совершат омовение, любовью не займутся.

– Видишь ли, они еще и поговорить любят, – рассмеялся Вадим, – позволь дискуссию продолжить потом?