Наталия Миронина - Босиком по краю моря [litres]

– Да кому он нужен, этот подстаканник. Был бы старым, мельхиоровым – тогда понятно. А это… Но у нас начальство и план.

– Тоже красивый, только мне не нужен.

– Да, понятно. А что хотела спросить, – проводница помялась, – вы с этим своим мужчиной живете в разных городах? Как же вы встречаетесь?

– Пока никак. Я работаю в Дивноморске. Он в Москве.

– Да уж, как-то это надо наладить… Я со своим тоже встречалась раз в неделю. Потом раз в две недели. Потом два раза в месяц, а потом он женился.

– На ком?

– Почем я знаю, он нас не познакомил.

– Здорово! – Женя посмотрела на проводницу.

Было очевидно, что подстаканник – это предлог. А сцена проводов на вокзале – триггер. Проводница вычислила Женю как человека со схожими проблемами.

– Знаете, раньше говорили – «так тому и быть»! Может, правильно говорили? Мучились бы вы сейчас с ним.

– Я тоже так думаю. Но вспоминать то время – так приятно.

– Вспоминайте. И думайте: «Какое счастье, что бог меня уберег».

– И то верно… – заулыбалась проводница. Она глянула на Пчелинцеву: – Вы тоже вашего красивого господина особенно не балуйте. Живите, как вам надо.

– Отличный совет! – искренне сказала Женя.

А в Дивноморске Женю ждал Бояров. Ждал с нетерпением. Ему казалось, что именно она своей решительностью разрулит щекотливую ситуацию. Не то чтобы Олег сам бы не сумел это сделать, Бояров боялся наломать дров.

За ту неделю, пока Женя была в Москве, в их Агентстве произошли нехорошие события. Кто-то «слил» информацию о готовящейся премьере – специальном цикле передач, посвященных вопросам толерантности. Никогда еще на региональном канале не освещалась подобная тема. А если и шла речь о чем-то таком, то большей частью о расовой и национальной терпимости. Теперь же решили охватить все: сексуальные меньшинства, религию, эйджизм, гендерные проблемы. Ожидалось, что передачи станут бомбой, тем более что будет прямой эфир. Понятно, что среди зрителей будут сидеть «свои», на них ляжет тяжесть задачи по поддержанию порядка. В сентябре планировались первые выпуски, но кто-то передал подготовленные материалы конкурентам. Конечно, таких у Агентства имелось немного, вернее, их почти не было. Но эффект неожиданности мог пропасть. Тем более уже запустили ролик с загадочным сюжетом, который вызывал вопросы, но не давал ответов. События развивались стремительно – во вторник (Женя была в Москве) стало известно о передаче материалов, в субботу по местному каналу вышла передача с участием представителей вполне легитимной религиозной секты. Плюс на передаче присутствовал певец, о чьей нетрадиционной ориентации знал весь город. И речь в этой передаче шла о толерантности. Боярову, да и всем остальным в агентстве, было ясно, что этот канал один из нескольких, кто теперь будет наживаться на этой теме. И было понятно, что должного эффекта готовящийся цикл иметь не будет – тема уже размазана.

Бояров лично встречал Пчелинцеву на вокзале. Завидев его высокую, чуть полноватую фигуру, Женя усмехнулась: «Один друг провожал, другой встречает!» Впрочем, очень быстро стало не до улыбок. Бояров усадил ее в машину и очень сжато, но ярко обрисовал ситуацию.

– И что теперь делать – ума не приложу. Во-первых, свинство. И кто из своих его совершил – вопрос важный. Выгоню метлой и запись в трудовой сделаю… Во-вторых, что делать с программой? Понимаешь, нам нужен рейтинг. Он мог быть возможен только при неожиданном начале. Когда все друг другу будут рассказывать и пересказывать, что происходило в нашей студии. Город небольшой, люди удивятся знакомым и соседям, которые добровольно приняли участие в подобном ток-шоу. Помнишь, как мы отбирали их?

– Помню, – кивнула Женя.

– Ну, и рекламодатели… Рейтинга не будет – не станет рекламы и денег. Понимаешь, это своего рода разорение.

– Но мы, как я понимаю, частично принадлежим государству и городу. Мы же не на самоокупаемости. Спасибо отцам родным, они не дадут помереть и не допустят увольнений.

– До этого не дойдет. Но много ли подобных проектов было? Только в конце восьмидесятых и в девяностых, «Про это» и прочие. Потом все привыкли читать «желтуху», и уже ничем было не удивить. А сейчас эти вопросы встали снова – меняется мир. Его повело в другую сторону – третий пол, права матери и отца уравниваются, одежда унисекс, вина за прошлое и вопросы национального равенства, религия и ее значение в современной жизни. Сколько же там всего теперь!.. Да что говорить! Мир становится другим, маятник качнулся так, что голову береги! Как у Эдгара По. Блин, ты же понимаешь, какие это болезненные, важные темы. И люди должны научиться обсуждать их!

Бояров перевел дух.

– Я поняла, Олег, я согласна. Когда мы задумывали эту программу, мы примерно из этого и исходили.

Бояров помолчал. Потом сказал:

– Слушай, Женя, извини. Виноват в такой ситуации я. Ты придумала убойную штуку. Ты ее повернула в сегодняшний день. Не так, как было раньше, а наоборот – ты призывала задуматься о происходящем и о границах толерантности! И сценарий у тебя офигительный. А я, м. дак, позволил это спереть.

– При чем тут ты?

– Безопасность. Надо было выстраивать систему безопасности. Я пренебрег этими советами. И вот!

– Слушай, может, плюнем на конкурентов? Лучше нас не сделают.

– Женя, не хотел тебе говорить – все те люди, которые должны были быть у нас, уже выступают с этими речами у других.

– Мы же запретить им не можем.

– Да, но они рассказывают о нашем проекте.

– Что их заставило?

– Ну, понимаешь, мы, как ты правильно заметила, государственные отчасти. Хотят показать, какие мы ретрограды и козлы. Не даем развиваться обществу в соответствии с мировыми тенденциями.

– О господи. Ясно. Ту не обошлось без Силина.

– Похоже, его ребята работают на опережение.

– Лучше бы про экономику что-нибудь сделали. Вон в порту сколько проблем. Но они будут околачиваться здесь, смакуя сплетни, – усмехнулась Женя.

– Да бог с ними. Что нам делать?

– Ничего. Мы уже ничего не сделаем. Есть вариант вообще проект заморозить.

– Реклама идет. Спонсоры деньги дали. Народ ждет. Как мы не выпустим программу? Нас же зарежут.

– Хорошо. Тогда давай для начала узнаем, кто это сделал. Выясним и затаимся. Сделаем вид, будто ничего не произошло. Посмотрим, как человек будет действовать.

– Зачем нам эти игры? – Бояров непонимающе посмотрел на Пчелинцеву.

– Не знаю, – пожала плечами Женя.

Бояров впервые со момента их встречи на вокзале посмотрел на нее.

– Что-то произошло? Я думал, что ты рвать и метать будешь. А ты так говоришь, словно мы кино про шпионов обсуждаем! Ты понимаешь, что случилось?! У нас крупнейший проект сперли.