Наташа Маркович - Anticasual. Уволена, блин

— Знаешь, что? — сказала она. — Самое смешное, что иногда бывает наоборот. Счастье гоняется за нами как сумасшедшее. А мы от него убегаем со всех ног. Не хотим даже притормозить, приглядеться. Я бегала больше трех лет. Если бы не сумасшедшая настойчивость Андрея, я бы и не поняла, что оно — вот. Рядом. Нахально меня домогается. Вдруг в один момент я поняла, что мне не нужен никто, кроме этого человека. Решение мое было легким и осознанным. Счастье таки меня догнало.

На этом история заканчивается. Савельевы поженились, живут счастливо, как все хорошие добропорядочные семьи, поэтому писать про них больше неинтересно и нечего.

Я опять влюбилась. Ничего нового, персонажи все те же.

Саша приезжал. Я, с тех пор как его разлюбила, намного легче себя чувствовать стала в его присутствии. Проблески интеллекта какие-то появились. Критичность добавилась. Даже некоторая уверенность в себе обрелась. Повеселела я, юмор подключила. Защищаться перестала. От друзей чего защищаться, когда можно просто поболтать?

Расслабилась, в общем.

Он был уставший и в связи с этим очень настоящий. Искренний и естественный. Задумчиво ел фуа-гра в ресторане «Кафе Пушкинъ». Восхищался кухней. Хвалил персонал. Критиковал интерьер.

Лично я «Пушкинъ» обожаю и на критику не способна. Меня все восхищает, даже дурацкие унитазы в цветочек. Если бы мне удалось в своей жизни создать хоть на пятнадцать процентов что-либо подобное «Пушкину» я считала бы свою миссию на этой земле выполненной. Это не ресторан, а музей какой-то. Музей русской кухни, в самом широком понимании этого слова. Мне никогда там не жалко оставлять деньги, хотя чек не маленький. Но для такого заведения вполне гуманный.

Сашка с волнением смотрел, как пушкинский водитель увез на стоянку его любимый автомобиль, оставив взамен лишь жестяной жетончик, потом пил пиво и рассказывал про работу. Был мягкий и пушистый.

И я опять начала испытывать к нему доверие. И пропустила мяч в ворота.

Утром он опять понес чушь, но было уже поздно.

Ну и пусть. Я не жалею. Мне нравится быть влюбленной. Отличное состояние, даже если бесперспективное.

Хотя мы даже сексом с ним не занимаемся. Спим как братик с сестренкой. Мы же друзья! Я так постановила, а он только плечами удивленно пожал. Не понимает человек, почему, собственно, друзья не могут этого делать, но спорить не стал. Я держусь героически.

Тем не менее опять хожу шальная, на моем лице глупая улыбка, и меня все радует без причины. Да вообще, как ни крути, логики в этом — ноль!

Ну и что же, я буду этому сопротивляться, что ли?

Что дальше, абсолютно неважно. Главное, успеть получить максимум удовольствия. Все будет так, как я хочу. Может, мы через пару месяцев поженимся и заведем стаю маленьких детишек, а может, я завтра встречу кого-нибудь другого и он окажется настоящим мужчиной моей мечты. Первый вариант — из области фантастики, но это не принципиально в данный момент. Разберемся. Главное, что сейчас мое тощее тельце от всяких блаженных чувств приподнимает над землей.

Меня только вот что волнует. Все эти розовые пузыри как-то совершенно не согласуются с моим мировоззрением. Любовь абсолютно не учитывает цинично-пессимистичные тенденции моего мышления.

Проститутить и менять свои взгляды я не собираюсь. Я совсем недавно их приобрела, и они мне еще не надоели. С ними удобно и интересно.

Тут еще эта общепринятая точка зрения вмешивается о том, что мы имеем то, во что верим. Мне хочется иметь хорошего мужа, великолепных детей, интересную работу, много денег и мир во всем мире.

Что же делать?

В конце концов я нахожу компромисс. Несмотря на то что у меня все хорошо и вот-вот станет еще лучше, в глобальном, вселенском масштабе, тем не менее все закончится печально.

Многочисленные проверки не находят ничего страшного, и однажды наступает первое июля.

Туш, фанфары, подписание бумаг, передача львиной доли наличности и т. д. Мы с Лехой наконец счастливые обладатели маленького ресторанчика в десяти минутах хода от Кремля.

Я рада, что мой новый ресторан в этом маленьком переулке. Это кажется мне символичным. Через дорогу компания, которая для меня является самой значимой за всю мою предыдущую жизнь. Я вложила в нее огромную часть своей души.

Теперь мне предстоит вложить душу в новое детище.

Еще Нелли сказала, что в том переулочке, который виден мне сквозь арку, булгаковский Мастер встретил свою Маргариту. Это тоже меня волнует.

Сделка проходит гладко-гладко. Игорь — просто лучший. Все бумаги у него в порядке, делает абсолютно все, что обещал, и вовремя, и вообще ведет себя порядочно. Кроме того, он веселый и остроумный. Такое ощущение, что мы не продажей-покупкой бизнеса занимаемся, а тусуемся и отдыхаем. Смеемся не останавливаясь. Даже мой задумчивый юрист вовлекся в это безумие.

Я, кстати, привыкла считать, что остроумные люди наделены высоким интеллектом. Поэтому Игорь мне нравится все больше и больше, но об этом я не думаю. Вернее, запрещаю себе думать. Бизнес, блин. Не место, не время. Когда же оно наступит, это время и место?

Даже глазки не построить. Впрочем, я их и строить-то не умею.

Ну и ладно. Я принимаю решение обидеться на несправедливое устройство мира. Ненадолго.

Впрочем, тут же на меня сваливается нечеловеческий объем работы и думать о всяких романтических глупостях становится недосуг.

Начинается новая жизнь, полная невзгод, опасностей и прочих прелестей жизни.

Персонал, что достался мне от Игоря, недоверчиво наблюдает за моими и ресторанными эволюциями. Есть пара героических кадров, которые доверились процессу и работают в полную мощь, со всеми остальными постоянно происходят разнообразные ротации и прочие пертурбации. Особенно меня волнуют официанты. Их мы меняем чуть ли не семь раз в неделю. Что с ними происходит, я не понимаю?! Неужели трудно улыбаться людям и вовремя менять пепельницы?! Бред какой-то.

Дольше всех задерживается Алексей. Не потому, что он хорошо работает. У него есть плюсы. Ответственный, например. Очень веселый, позитивный и остроумный. Весь персонал его любит за шутки и живую энергию. Все это ярко проявляется вне зала. Однако стоит ему выйти в зал, выражение его лица меняется кардинально. Становится недовольным, неприступным и даже слегка презрительным. Он подходит к столику, максимально выпрямляет спину и поднимает голову, после чего высокомерно произносит усталым голосом:

— Слушаю вас.

Кошмар! Не говоря уже о том, что встречать и провожать гостей он считает ниже своего достоинства.

Пришлось уволить и его.

Лучше всего дела обстоят с мытьем посуды. Ее моет киргизская девушка Гуля. Она очень послушный сотрудник. Делает все, что ей скажут, плюс ищет работу самостоятельно. Целыми днями моет посуду. В перерывах красит ногти. Иногда попадает в милицию за нарушение паспортного режима, где у нее забирают деньги. Однажды денег не оказалось, и у нее забрали золотую цепочку. Поэтому ходить по улице она боится и из подвала без повода носа не высовывает. При этом она самый счастливый человек из моих знакомых. У нее всегда хорошее настроение. Моя посуду, она мурлыкает песенки. Когда замечает, что я стою и слушаю ее вокальные упражнения, сильно смущается и начинает извиняться. Примерно раз в месяц она плачет, то ли от тоски по родине, то ли еще от чего, а потом опять поет и веселится. От женихов у Гули отбоя нет. В отличие от меня и многих моих знакомых модных девушек.