Юрий Мамлеев - Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы
- Название:Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-104617-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Мамлеев - Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы краткое содержание
Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева, ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.
В 4-й том Собрания сочинений включены романы «После конца», «Вселенские истории», рассказы ХХI века.
Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Дом, к которому они подъехали, был огорожен надежным забором, но таким, который не бросался в глаза. Сам дом был внушителен, немалый, но деревянный и даже страшноватый своей какой-то неопределенностью. В таком доме вполне могли жарить младенцев, но также реально устраивать тихое, человечье чаепитие с душеспасительными разговорами о пользе загробной жизни.
Дунечка к тому времени, как это ни кажется парадоксальным, уже более или менее успокоилась. Она думала о том, что ее мысли останутся всегда при ней, что бы с ней ни случилось, даже если ее тело сгниет где-нибудь в подвале, а свои мысли Дуня любила больше всего на свете, хотя и не понимала, по существу, о чем она думает. Трепетная все-таки, ибо тело давало знать о себе, она вошла в дом с этими тремя мужичками. Впрочем, двое из них тут же исчезли, как будто их чёрт сдунул. Но жутковато-обычный водитель, видимо, он на самом деле был хозяин, повел ее заваленными нечеловеческим почти тряпьем коридорчиками, темными закоулками куда-то вперед, во тьму. Из этого барахла точно выглядывали какие-то рожи. Наконец хозяин открыл дверь в узенькую, полутемную комнатку без окон, с убогой кроваткой и сказал:
— Спи тут. Я тебя запру. Не бойся. Крыс в доме нет, есть одна домашняя, от нее вреда нет. Ночной горшок — под кроватью. Если что — звони вон в тот большой колокольчик у стены.
Дуня села на кровать, обомлев.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Егор.
— А меня Дуня.
— Знаю. Когда мы ехали, ты в бреду свое имя повторяла…
— Разве я бредила?
— Конечно. Будешь бредить в твоем положении.
Дуня робко взглянула в лицо похитителя. Был он отнюдь не красавец, но очень мощен, точно наполнен какой-то непонятной силой. Черно-волосатый, а в глаза его Дуня побоялась заглянуть.
— Ты кто? — только и спросила. — Зачем тебе моя смерть?
Егор захохотал.
— Я ж тебе говорил: не бойся… А кто я? Я такой же, как ты. Я тебя, Дуня, давно знаю.
Дунечка ахнула и подумала, что он сумасшедший. Егор внимательно на нее посмотрел. Взгляд его был тяжелый, но ужаса в нем не было.
— Спи до утра.
И вышел, но запер дверь. От этого звука у Дуни екнуло сердце. Она не знала, что делать, то ли ей спать, то ли повеситься. Но в уме встал тяжелый взгляд Егора, и он усыпил ее…
…Дуню разбудил звук открываемой двери. Она испуганно-робко открыла глаза и увидела на пороге девушку, худощавую, бледную, словно всю жизнь она провела в подвале, а у ног ее замерла черная, как мрак, крыса.
Дуня взвизгнула, но отрешенно, по-своему. Девушка, не обращая внимания на ее взвизгиванье, мрачно проговорила:
— Пора завтракать. Меня зовут Зоя. Идите за мной.
И она быстрым движением ножки отвела крысу в сторону.
Дуня, решив ничего не понимать, поплелась за ней. Опять коридоры; в туалете Дуня вроде бы помыла руки, лицо и покорно последовала за Зоей.
Они подошли наконец к какой-то двери, и Зоя, открыв дверь, чуть ли не втолкнула Дуню внутрь, а сама не вошла.
Дуня огляделась и ошалела. Ошалела от красоты, которую она увидела. Довольно большая, прямоугольная, эта комната светилась уютом и благолепием. На стенах — картины, от вида которых возбуждались в душе доброта и тихость, старинные часы, вероятно, антикварная мебель, паркет и длинный дубовый стол, за которым сидели четыре человека.
Одна — женщина лет 40, с лицом интеллигентным и сладко-добродушным, стремительно, как птица, соскочила со своего стула и подбежала к Дуне. И ошеломленно сказала:
— А мы вас ждали… Дайте я вас поцелую…
Дуня, онемевшая, стояла, как статуя, и не пошевелилась на призыв.
Женщина сладко, почти приторно поцеловала ее в обе щечки и, взяв за руку, повела к столу.
Стол был заставлен цветами и цветочками, а между ними — такое изобилие всяческой явно вкуснейшей еды, что Дунечка наконец вздрогнула, проявив себя телом. Но уста ее молчали.
— Меня зовут Лидия Леонидовна, — вещала женщина, видимо, хозяйка, прямо извиваясь вокруг Дунечки. — Угощайтесь, милая, угощайтесь. Еда никогда не обманывает человека. Насладитесь каждой клеточкой своего обожаемого тела…
Дуня взглянула на людей. Сначала ее взгляд упал на небрежно одетого старика, как будто бы обычного, но с такими ледяными, страшными глазами, что ее бросило во внутреннюю дрожь. Но она ничем не выдала себя. Старик между тем представился:
— Генрих.
— Я Дуня, — прозвучал невнятный ответ.
— Не надо. Мы вас видим, — ответил старик.
Рядом со стариком сидел тип, реально испугавший Дунечку. Это было дитя, мальчик лет девяти-десяти, но совсем какой-то безобразный, даже уродливый, с полусгнившими, как показалось Дуне, зубами, но с хищным оскалом. Он был ужасен среди всего этого благолепия — именно этот контраст и спугнул душевно Дуню. Но она все-таки не дрогнула.
— Его зовут Юрочка, — заявила Лидия Леонидовна.
Зато последний незнакомец почти возродил в сердце Дунечки веру в людей. Это оказался человек лет 35, округлый, чуть-чуть толстенький, налитой и с таким добродушным, внимательным ко всему живому и благим выражением лица, что невозможно было не довериться ему во всем.
— Геннадий, — представился он. — Балуюсь пением и игрой на гитаре.
Дуню усадили около Лидии Леонидовны. Она тут же наложила Дуне в тарелочку салат, от одного вида которого можно было забыть обо всех бедах. Дуня набросилась на него, словно на спасение.
— Дунечка, милая, — проговорила Лидия Леонидовна улыбаясь. — Взгляните на Юрочку нашего. Год назад он, можно сказать, почти случайно убил Кирилла, мальчишку поменьше его. И ничего, выкрутился. Жизнь продолжается.
Дуня поперхнулась.
— Экая вы, милая, неловкая, — удивилась Лидия Леонидовна. — Нельзя все так принимать близко к сердцу. Вы видите, с Юрочкой ничего не случилось. Он за столом, а не в детской колонии.
— Кушайте, Дуня, кушайте, — прошипел старик.
В это время Геннадий запел. В его руках мгновенно оказалась гитара.
— Это он для вас, Дуня, поет, — улыбнулась Лидия Леонидовна.
Геннадий пел во всю мощь своих легких. Слова песни были дикие, но трогательные:
У Питоновой Марьи Петровны
За ночь выросла третья нога
Она мужу сказала влюбленно:
«Я тебе теперь так дорога!»
И далее в таком же духе. Пел он проникновенно, с душевной болью. Когда он кончил, Дуня изумленно уставилась на него, позабыв о чудесном салате. Гена доверчиво улыбнулся ей в ответ:
— Я всегда пою, — сказал он, — о несчастных, страдающих людях. Обратите внимание, Дуня, на такие слова в этой песне, слова о муже героини:
Но Ванюша был парень убогий,
У него вовсе не было ног.
— Вот как получилось, — продолжал Гена. — У одной — три ноги, у другого — ни одной. Я спрашиваю: разве это справедливо? Но так и бывает в жизни.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: