Виктор Пелевин - Transhumanism Inc.

— Вы убедили мой ум и усладили сердце, — сказал кукуратор. — Поддерживаю вашу идею полностью.

— Радостно вести дело с мудрым оппонентом, понимающим все с полуслова.

— Я сам хотел в скором времени поднять эту тему, — признался кукуратор, — но не знал как. Вы меня опередили. А предложенное вами решение чрезвычайно разумно.

— Значит, — сказал шейх, — мы договорились.

— Да. Детали оставим помощникам.

— Еще какие-нибудь вопросы?

— Мелочи, — ответил кукуратор. — Жалуются на ваших хакеров. Они сгружают шахид-программы холопам на имплант. Спалили несколько усадеб в Сибири. Вы про это слышали?

Шейх стукнул себя по перстню и сделал кукуратору знак отвернуться. Через минуту светящаяся сфера погасла.

— Я не занимаюсь этим сам, — сказал шейх. — Но это, как я понял, не наша инициатива, а подряд, взятый нашими кибервоинами у «Ивана-да-Марьи».

— Подряд?

— Ну да, — ответил шейх. — У них проблема с пиратскими программами для холопов. Вернее… У «Ивана-да-Марьи» есть программное обеспечение, поставляемое как бы третьими лицами помимо техпротокола. Это серый бизнес, он приносит серьезный доход, и они всем платят, конечно. Но работать легально на этом рынке они не могут. Их хелперы сертифицированы только для сельхоз…

— Знаю, — сказал кукуратор. — Это согласовано. Неужели «Иван-да-Марья» платит вашим хакерам за то, что те создают проблемы?

— Мы не создаем проблем для «Ивана-да-Марьи». Мы их решаем.

— Каким образом?

— Кроме «Ивана-да-Марьи», на рынке работают пираты. Пользуются тем, что эта часть бизнеса находится в серой зоне. Пираты ведут серьезный демпинг. Наши кибершахиды работают исключительно по пиратским программам, создавая им плохую репутацию — и, насколько я знаю, в «Иван-да-Марье» очень этим сотрудничеством довольны. Но я понимаю, что в новостях это может выглядеть некрасиво…

— Ага, — сказал кукуратор, — теперь понятно. Значит, мне неверно доложили.

— Мы же договорились не вмешиваться в бизнес-вопросы, — сказал шейх Ахмад. — Пусть наши дети сотрудничают где можно к взаимной выгоде.

— Пункт снят, — кивнул кукуратор.

— Тогда закончим на сегодня с делами, не возражаете?

— Как вам будет угодно, почтенный имам.

Шейх Ахмад трижды хлопнул в ладоши. Сфера из голубых искр погасла. Он хлопнул в ладоши еще раз, и погасла сфера с арабскими письменами. Вместе с ней исчез поднос с угощением.

Кукуратор поднял глаза. В небе над жемчужной скамейкой все так же текли две небесные реки — белая и красная. Молочная заворачивала к луне, винная к солнцу…

— На вашем небе нет Гольденштерна, — заметил кукуратор.

— Только здесь, — вздохнул шейх, — внизу он, увы, есть. Девочки смущаются… Кстати, насчет девочек — они очень хотят заполучить вас в гости, чтобы послушать про вашу революцию… Особенно им интересно знаете что?

— Что? — улыбнулся кукуратор.

— Как вы лично расстреляли из нагана последних Михалковых-Ашкеназов. Целя каждому клону в голову, чтобы контрреволюция не ушла в банки… Скажите, а правда это был тот самый наган, из которого покойный государь стрелял ворон и кошек?

— Правда, — улыбнулся кукуратор.

— А почему вы так поступили? Какая-то личная обида? Или отомстили за кисок?

— Нет, — ответил кукуратор, — тут другое. У Михалковых была одна династическая привилегия — бить сердомолов туфлей в лицо. «Jus tabernus», если не ошибаюсь. В общем, такая феодальная архаика. Они слишком уж этим злоупотребляли. Эпоха изменилась, а они не поняли. Из-за этого, собственно, все и началось… И с наганом этим, и вообще революция…

— Должно быть, — сказал шейх мечтательно, — был незабываемый день.

— Как раз наоборот, — ответил кукуратор, — очень даже забываемый. Я все это помню не из личного опыта, а из истории партии.

— В каком смысле?

— Начиная с седьмого таера у нашего лендлорда есть одна замечательная услуга. Называется «задержка памяти». Выборочное забвение. Вы доплачиваете, чтобы не помнить каких-то деталей своей жизни…

— Забываете полностью?

— Нет, в том-то и дело. Подсознание все помнит, и вы остаетесь самим собой. Но на сознательном уровне вы не тревожитесь. Сильно помогает, когда у вас в прошлом много… Ну, сцен борьбы и насилия. Поставил задержку — и все уходит. Живешь в настоящем. Совесть не беспокоит. Получаешь радость от простых бытовых мелочей. Вы так не пробовали?

— Нет, — сказал шейх, — слышал про это, но не планирую… Пока. Я горжусь своими спецоперациями. А вы о чем-то жалеете?

— Да нет, — ответил кукуратор, — не то что жалею, а… Ну, это как бы новая чистая жизнь. Свежая страница каждый день. Но дорого. Очень дорого.

— Очень дорого? — переспросил Ахмад с интересом. — Тогда я подумаю… А все вспомнить по желанию можно?

— Конечно. Я по календарю вспоминаю. Раз в месяц. На два часа вспомнил, ужаснулся, помолился — и назад… Обещаю, что как-нибудь специально сниму на день блокировку и развлеку ваших девочек. Вот только не сегодня.

— Благодарю вас, друг мой, благодарю — девочки будут ждать. Но все равно, давайте выйдем к ним на минуту вместе. Они не простят, если я скрою от них такого высокого гостя.

— Как вам угодно.

— Тогда спускаемся?

Кукуратор кивнул и прикрыл глаза — он не слишком любил головокружительные полеты сквозь облака. Когда жемчужная скамейка остановилась, вокруг снова был золотой сад и нежный звон листвы.

Шейх встал и подал руку кукуратору. Кукуратор поднялся на ноги — и ощутил легкое головокружение. Все-таки к новым аттракционам надо привыкать.

— Девочки! — позвал шейх игриво. — Мы знаем, что вы здесь! А ну-ка идите к мальчикам!

Золотые заросли зазвенели, и из них стали выходить женщины.

Кукуратор редко видел столько красавиц одновременно. Как он помнил из отчетов баночной разведки, их должно было быть семьдесят две — но на первый взгляд казалось, что их больше минимум в два раза.

Гурии были прекрасны. Белокожие, излучающие утреннюю свежесть, они приветливо улыбались, сверкая огромными черными глазами. Некоторые из них казались почти прозрачными — их тела просвечивали. Вглядевшись, можно было увидеть белую кость под кожей, а под костью различить розовый мозг.

Они казались нагими, но долго рассматривать их было невозможно — наготу почти сразу скрывали от гостя шелковые и цветочные ворохи, возникавшие в луче направленного на гурию внимания. Завесы эти начинали светиться и переливаться тем ярче, чем бесстыднее делался взгляд. «Хорошо, к Еве заскочил, — подумал кукуратор. — А то бы взволновался…»

— Это небесные подруги, — сказал шейх. — А вот мои земные спутницы…

Он указал на отдельную группу девушек — райская почва поднялась под их ногами так, чтобы они стояли выше небесных созданий. Эти тоже были белотелыми и черноглазыми, но на их шеях и руках висело такое количество золотого блинга, что даже на фоне золотой листвы ощущался перебор. На их животах и бедрах сверкали бриллиантами и изумрудами громоздкие и неудобные драгоценные пояса.