Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Тот громко крикнул, и тут же из толпы вышел мужчина крупного телосложения с кольцом в носу. Он был в рваных штанах и с копьем в руке.

Середич отвел его в сторону и через переводчика спросил:

— Как жизнь? — а для развязывания языка протянул вождю два доллара.

Вождь охотно стал рассказывать, что это за населенный пункт и чем занимаются его жители. Вдруг он что-то спросил у охранника, тот расхохотался:

— Он спрашивает, не затерялся ли у нас какой-нибудь ненужный пулемет. Это его мечта, он даже детей назвал Зигта-Зигт — как звуки выстрелов из пулемета, полагая, что такие имена дают детям могущество.

— Скажи ему, что в следующий раз, если будем ехать через его селение, попробуем привезти. Вижу, у многих есть винтовки. Разве этого не хватает?

Вождь ответил, что пулемет лучше.

Затем вождь начал что-то рассказывать, а переводчик, посмеиваясь, переводить:

— Он говорит, что его население очень темное, и не только безграмотное, но и бестолковое. Приблизительно месяц назад в селение пришел какой-то умник и потребовал от них деньги, поделки, а за это он научил их варить настойку из пуль, чтобы, намазав тело, не гибнуть от пуль и зверей. Те, кто поверил, целую неделю ходили намазанные этим варевом. Потом они решили проверить действие настойки, выбрали добровольца и дали по нему залп. Убедившись, что зелье не помогло, схватили обманщика и жестоко расправились с ним: поочередно отрубали ему конечности и дожидались, пока он истечет кровью.

— Ты спроси у него, — обратился Середич к переводчику, — почему его племя не работает на рудниках или приисках, чтобы зарабатывать деньги?

Вождь ответил, что вдоль реки Гвай в сторону города Лупане есть три такие разработки. Но все они принадлежат большим людям — чинам из полиции и армии. Платят они мало, почти не кормят, а за малейшую провинность — убивают.

— Откуда ему это известно?

Вождь ответил, что он взял пятнадцать мужчин и поехал к одному из рудников. На первом оставил троих, на втором — шестерых и на третьем — четверых. Двое, посмотрев, что надо делать и какие там скотские условия, не захотели оставаться. Была договоренность, что рудники кроме зарплаты его соплеменникам дадут небольшую сумму в долларах для племени. В итоге никаких денег не дали, а все соплеменники были убиты. Тогда вождь обратился к руководству рудников, но те выгнали его, пригрозив, если он еще раз придет к ним со своими претензиями, они убьют его, а все племя вырежут.

— Сколько человек в племени?

— Тридцать три.

Когда они поехали дальше, Середич принял решение нигде до города Лупане не останавливаться. Он пояснил:

— Устраивать с бандитами соревнования или конкуренцию смерти подобно. Поэтому переночуем в Лупане.

Почти всю дорогу он молчал, очевидно, размышляя о том, что маршрут, который ему предложили в Хураре, не совсем для него удачный. А он, как признался позже, за совет заплатил большие деньги.

В Лупане они были к вечеру. В городе имелось два или три отеля. Все были отвратительными: ни душа, ни туалета, все во дворе. Делать было нечего, и они сняли три номера.

Утром перекусили тем, что купили накануне, и Середич, прихватив с собой двух охранников, один из которых знал местный язык, отправился в разведку. Он обошел около десяти государственных контор, фирм, турбюро и к вечеру вернулся. Они поужинали. На следующее утро поехали в сторону одного из крупнейших городов Зимбабве. Прикинули наличие воды и продовольствия и решили в этом захудалом городке, где большинство больны СПИДом и даже есть случаи холеры, не задерживаться, а ехать в Булавайо.

Жара стояла страшная, шофер прокомментировал:

— Что вы хотите, летний период здесь длится с ноября по март. Кстати, охотиться лучше в июне, июле и августе, в это время температура не выше 25 градусов.

При выезде из города заправили машину под завязку, не забыли залить и опустевшую канистру. Африка не любит ездоков, которые игнорируют правило: в дорогу, даже самую короткую, — с полными баками и полными канистрами.

Дорога была сносной. Иногда встречались участки с бетонным покрытием, но большая часть пути — укатанная грунтовка, позволяющая держать скорость 70–80 километров в час. Останавливались только дважды. Первый раз — по предложению шофера. Он сказал, что скоро будут проезжать самый большой баобаб, и предложил посмотреть на него.

— Ну что ж, если нет подходящих для нашего дела мест, так хоть посмотрим на это чудо африканской природы.

Ехать было недалеко, уже с дороги они увидели огромное дерево. Водитель свернул с шоссе, и им оставалось пройти шагов сорок. По высоте дерево было не очень, а вот толщина действительно впечатляла. Они взялись за руки и пытались обхватить баобаб, но явно не хватало еще трех-четырех человек. Середич сказал водителю принести фотоаппарат. Сделав несколько снимков дерева, а затем коллективный, они направились к машине и поехали дальше.

— А какой вообще здесь порядок охоты? — поинтересовался Бровиков.

— Здесь действуют правила, суть которых сводится к тому, что охота должна проводиться на частных ранчо, в районах проживания племен и в правительственных угодьях. Им принадлежит часть территории Зимбабве.

— Они что, огорожены?

— Нет, их определяют по карте, некоторые владельцы устанавливают соответствующие надписи, таблички на столбах.

— А как ты считаешь, какие места здесь самые лучшие для охоты? — спросил Середич.

Водитель немного подумал и ответил:

— Квала-Квала, это на юге, недалеко от границы с ЮАР, у реки Лимпопо. Он является частью Концессии, граничит с Национальным парком «Гонарежу» и примыкает к парку Крюгера. Вся эта территория называется лагерем.

— И что там интересного можно подстрелить?

— Слона, буйвола, леопарда, соболя, льва.

— А кто разрешает охоту?

— Администрация этих территорий, туристические фирмы. Но многие любители сафари плюют на эти разрешения и едут в савану, беря на себя большой риск.

Ехали они еще долго, хотя торопились и сделали только одну остановку.

На заседании Совета Союза воинов-интернационалистов, семей погибших и пропавших без вести в Афганистане произошло событие, которое обсуждали и поддерживали все «афганцы». Обсуждался вопрос создания в Минске памятника. Все были едины в том, что памятник нужен, но были разные мнения, где он должен быть.

В конце концов предложение было поддержано, все единогласно проголосовали «за». Заседание закончилось. Анна Степановна Бровикова, разговаривая у выхода с Манкевич, обратила внимание на мужчину, который явно дожидался кого-то. Она остановилась на полуслове, вдруг узнав Новикова. Молча направилась к нему. Он тоже узнал ее и, улыбаясь, воскликнул: