Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Бровиков задумался. Предложение вроде заманчивое. О деньгах он как-то даже не думал. Главное для него было то, что Роб будет рядом, место работы недалеко, запросто можно дойти и пешком. Да и смысл его работы не связан с принуждением рабочих. Он спросил:

— Скажите, а как в части медицины? Не исключено, что может случиться авария или человек получит какую-нибудь травму, перелом.

— Пока компания будет доставлять туда технику и оборудование, врача там не будет. Мы закупим весь набор лекарств, перевязочных средств.

— Как там со связью?

— У вас и служащих будут портативные переносные рации, чтобы вы могли общаться друг с другом. Будет и небольшой склад горюче-смазочных материалов. Для обустройства вам отводится десять дней. Два грузовика доставят все необходимое, отдельно грузовик привезет рабочих.

— А где они будут жить, питаться?

— О своем жилище из подручных материалов они позаботятся сами, лес рядом. На первое время они получат кое-что из продуктов, металлическую посуду. Будут ходить на охоту и добывать себе пищу. Думаю, что Роб сможет организовать выпечку хлеба и получать от этого выручку. У вас будет джип с прицепом, и, когда заработаете деньги, сможете ездить в Лупане за продовольствием.

— А шофер?

— Кто-нибудь из охранников или ты.

После небольшой паузы Эппель спросил:

— Ну что, Андрей, по рукам?

— Да, согласен.

— Хорошо, контракт мы подготовим, подпишешь его, когда я или Эйден привезем первую партию оборудования и рабочих. А пока, — он посмотрел на Роба, — идите в третье бунгало, там вас покормят и устроят на ночь.

Вождь робко спросил:

— А как наши лошади?

— Хорошо, я распоряжусь поставить их в наше стойло, там их покормят.

Не прошло и получаса, как Андрей с Робом, поужинав, устроились в шалаше недалеко от бунгало, где ужинали. Роб спросил:

— Ну, как тебе?

— Спасибо тебе! Я рад, что буду с тобой!

— Я тоже считаю тебя братом и, рад что ты согласился. Я боялся, что они предложат тебе работу здесь, и мы расстанемся.

— А ты знаешь место, где они организовывают разработки?

— Да, знаю. Там иногда прямо на земле находят ценные камушки.

Они настолько устали, что больше не разговаривали и быстро уснули.

В 1997 году Настя Бровикова получила аттестат зрелости. Быстро пролетело детство, попрощалась со школой. После выпускного вечера всем классом гуляли по ночному городу. Конечно же, посетили Остров слез и возложили к памятнику цветы.

Анастасия вошла в каплицу. Под каждой фамилией стояла лампада и свеча. Свечи горели не все. Не горела и свеча под фамилией «Бровиков».

Смотрители памятника знали обычай выпускников школ. Ночью после выпускного ребята обязательно приходят к памятнику, чтобы поклониться сверстникам, которые прожили всего на несколько лет больше, чем сегодняшние выпускники. Поэтому в каплице пополнялся запас свечей.

Настя и трое одноклассников зажгли от горевших свечей новые и поставили их под фамилиями. Она поставила горящую свечу под фамилией отца и замерла. Его образ почти стерло из ее памяти время, но она помнила его, помнила, как он играл с ней, усаживал на плечи и бегал по аллее парка Челюскинцев. Невольно по ее щекам побежали слезы: «Папочка! Как жаль, что тебя сегодня нет со мной рядом! Ты, конечно, вместе с мамой и бабушкой радовался бы, что твоя самая лучшая в мире дочка — уже взрослый человек».

— Прости меня, папа! — неожиданно вслух произнесла она.

Подруги понимали ее, они знали, что ее папа — офицер и погиб там, в Афганистане. Настя вышла из каплицы, у входа стояли ее одноклассники. Виктор обнял ее за плечи. Они с шестого класса сидели за одной партой. Когда были в начальной школе, часто ссорились по пустякам, а став постарше, подружились, помогали друг другу. Была ли это первая любовь, трудно сказать. Они привыкли друг к другу, и даже договорились вместе поступать в политехнический институт на архитектурно-строительный факультет.

Ребята вышли на набережную, там к ним присоединилась их классная руководительница Марина Сергеевна. Все, обступив ее, двинулись к улице Горького, затем пошли по Немиге к Дому правительства, у которого установлен памятник Ленину. Состоялась церемония возложения цветов. На огромной площади — не менее десяти групп выпускников. Почти одновременно все двинулись по главному проспекту к площади Победы. В эту ночь центр города принадлежал им, молодым, счастливым, у которых все еще впереди. Пожалуй, все выпускники к исходу ночи собрались у монумента Победы, на главной площади города-героя Минска. Возложение цветов. Песни и стихи звучали до рассвета.

К утру ребята стайками стали расходиться по домам, где, конечно же, их дожидались родные, которые радовались и волновались. Еще бы, их чада целую ночь гуляют по городу. Как бы чего не случилось?

Усталая, взволнованная и счастливая Анастасия Бровикова появилась дома. Мама и бабушка в праздничных нарядах, а в зале — шикарный стол, и даже шампанское. Объятия, поцелуи и, конечно же, слезы радости. Все расселись за столом, а напротив, на стене, — большой портрет отца. Настя не сдержалась и сказала:

— Смотрите, мы собрались все. Если папа жив, он обязательно почувствует себя дома, с нами!

Прошло три дня, наступили будни. Настя серьезно взялась за подготовку к экзаменам в институт. В доме стал часто появляться Виктор. Они вместе просиживали за учебниками по шесть-семь часов. Вечером выходили прогуляться, болтали. Однажды Настя в минуту откровения сказала, что ее отец пропал без вести в Афганистане, но они с мамой и бабушкой надеются, что он объявится.

— А ты как думаешь, — спросил Виктор, — если твой отец жив, то где он может находиться?

— Скорее всего, он попал в руки душманов. А что дальше, что могло случиться, я не знаю. Они, конечно, могли и убить его, но мои бабушка с мамой чувствуют, что он жив. Да и я не верю, что отца нет.

— Настя, скажи… вот твоя мама — красивая, молодая… Ей же, наверное, кто-нибудь предлагал руку и сердце?

— Да, и не один. Но в нашей семье все однолюбы. Бабушка тоже рано овдовела, дедушка погиб во время аварии на заводе. Ей тоже не раз предлагали замуж, но бабуля ни в какую.

— А ты?

— Что я? Ты считаешь, что если я когда-нибудь выйду замуж, то стану вдовой?

— Да ну тебя! — отмахнулся Виктор. — Придумала какую-то чепуху!

Настя Бровикова, конечно же, не могла даже и предположить, что ее папа в это время в далекой африканской стране устраивался, как он считал, на всю оставшуюся жизнь. Заключил контракт с государственной горнодобывающей компанией и стал работать на вновь созданном прииске.