Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

— Извините, — вместо приветствия сказала она, — я искала вас, приходила часто сюда, но никак не могла застать вас. Я жена Новикова Александра Павловича, — в этот момент она увидела, как насторожились лица женщин и поспешно произнесла: — Нет, нет, я не буду вас ни о чем просить, единственное, я хочу попросить у вас прощения за этого мерзавца. Он очень заносчив, труслив, да и просто элементарный подонок. Я долго мучилась, у нас же был маленький ребенок, но он уже вырос и не может находиться рядом с таким отцом. Сколько я его не убеждала прекратить издеваться над бедными людьми, оскорблять, но ему на все наплевать. Мне недавно стало известно, как он поступил с вами, да и другими. Его же зависть загрызла, что ребят, их родителей уважают, преклоняются перед ними, а ему готовы только в лицо плевать. В общем, я не выдержала и развелась с ним. Обращаюсь к вам, дорогие, ради Бога, простите меня и моего сына за эту сволочь, — и женщина заплакала.

Коблик обняла ее:

— Не надо так убиваться. Важно, что вы сами разобрались. Конечно, плохо, что семья распалась. Но вы правы, чем жить с таким негодяем, лучше уж быть одной. Кстати, а как вас зовут?

— Антонина.

— А ваше отчество?

— Олеговна. Я с ним действительно извелась. Представьте себе, мужика в сорок лет выгнали из КГБ. Это как надо было ему «постараться»? Спасибо, что хоть полпенсии дали. А он подружился с рюмкой, работать не захотел. Пил, по бабам шлялся, какие-то делишки всяким темным личностям устраивал. Пенсию свою пропивал. Вот мне и пришлось уйти со школы, где я преподавала, и стать «челноком». Здоровье свое в этих поездках в Турцию совсем подорвала. Так и тяну все на себе, а он ни копейки в дом не принес. Не знаю, за какие шиши, но недавно купил или украл компьютер. Вот и сидит днями за ним и беспробудно пьет. Сын говорил, что он где-то достал чужие награды, а он же за Афганистан даже благодарности не получил, не то что награду. Так эти ордена и медали напялит на себя и ходит хвастается, какой он боевой афганец! Смотрите, завидуйте, аплодируйте мне! А нам с Пашкой стыдно за такого родственника. Три дня назад нас развели, и он тут же по пьяни признался мне, что у него есть женщина, но, как я поняла, тоже пьянчужка. Обещал, что переедет к ней жить. Дай бы Бог! Сил моих уже больше нет…

Женщины вышли на набережную и, прогуливаясь вдоль реки, разговаривали допоздна. Когда расставались, договорились дружить.

Вернувшись домой, Таня с грустью сказала:

— Как же несправедлива жизнь. Негодяй выживает, приезжает домой, издевается над своими же товарищами, вдовами, а настоящий мужчина, честно служил Родине и погибает… Хотя, что это, я… Андрей наш жив. Да, ему очень тяжело, но чует мое сердце, что мы его дождемся.

Анна Степановна обняла ее:

— Конечно, дождемся, мы уже столько лет живем надеждой.

Прошло немало времени, прежде чем Бровиков понял, что наконец нашел себе пристанище. Он действительно оказался в полуцивилизованном племени, без диких изуверских обычаев и привычек, где не поедают людей, не применяют страшную казнь и не хотят воевать с себе подобными. Даже жилища здесь были сооружены по типу бунгало. Приняло племя новичка, страшного на вид, безногого чужака с пониманием и радушием.

Он понимал, что обязан этому племени жизнью. Не найди они тогда его, вряд ли бы сохранилась в лесной чаще хоть одна его косточка.

О благородстве племени и его вождя свидетельствовал и тот факт, что из его личных вещей, в том числе оружия, бое припасов, ничего не пропало. И это когда скальп или любая побрякушка чуть ли не с дракой делились дикарями.

Наконец он разобрался, в каком месте находится. С помощью карты, компаса и пояснений вождя по имени Роб он установил, что это чуть южнее города Булавайо, в лесной местности, граничащей с саванной, недалеко от реки Тули, идущей к границе с ЮАР. На юге река упиралась в город с таким же названием.

Роб предложил Андрею вместе обратиться к начальнику государственной горнодобывающей компании. Бровиков понимал: одно дело, что его нормально принимают в племени, где его страшный вид свидетельствует о его смелости и отваге, и совсем другое — когда он предстанет перед чиновником, которому будет страшно, по крайней мере, неприятно общаться с таким одноногим чудовищем.

Все это время Андрей пытался всеми силами показывать свою полезность племени. Ходил в саванну, уже уложил из своего ружья трех бородавочников, голубых антилоп гну и пять оленей куду. Этой добычи хватило вполне, чтобы соплеменники не чувствовали недостатка в мясе. Одним словом, авторитет пришельца сложился такой, что, случись что-либо с вождем, большинство племени потребовало бы, чтобы вождем стал белый громовержец. Все помнили, как год назад на селение напали стаи гиен и диких собак, и он с автоматом смог уничтожить около пятидесяти тварей. После этого его авторитет вырос минимум до уровня вождя.

И вот по истечении двух с половиной лет Бровиков и Роб Гудвин решили ехать в компанию. К этому времени племя уже имело пять лошадей. Ездить на них по лесным местам соплеменники не решались, ибо конь мог стать прекрасной добычей льва или стаи гиен. Обычно все, кто работал в горнодобывающей компании, месяцами не появлялись в селении, ночевали там, где работали. Ну, а если надо было посетить свою семью в селении, то путь занимал два дня. Не так уж часто отпускали простого рабочего на пять-шесть дней, чтобы он мог навестить семью.

Бровиков положил в вещмешок нож, автомат с патронами, взял в руки ружье, и они на двух лошадях поехали. Андрею раньше не приходилось ездить верхом на лошади, поэтому сначала он чувствовал себя неуверенно, но постепенно привык к новому виду транспорта. Когда тропа, по которой они передвигались, закончилась, Роб проявил беспокойство и предупредил:

— Здесь могут повстречаться львы, будь внимателен!

— Хорошо. — Андрей протянул ему ружье: — На, держи. Я знаю, что ты меткий стрелок. Езжай впереди.

А сам стащил с плеч вещмешок, достал автомат, проверил магазин, послал патрон в патронник и, набросив ремень на правое плечо, пошутил:

— Я не хотел бы, чтобы нам попался царь зверей.

— Что, вспомнил встречу с ним?

— Нет, просто из-за него пришлось бы возвращаться.

— К нам иногда на сафари приезжают охотники, им всем хочется льва убить. Правда, огромные деньги платят.

— И что, если охота удачная, всю тушу целиком увозят?

— Нет, в моем племени есть умельцы, которые знают, как содрать шкуру и со льва, и с леопарда, и с крокодила.

К концу дня местность стала гораздо ровнее, и Роб предложил:

— Давай дадим лошадям отдохнуть, здесь недалеко есть река.

Выйдя через тридцать минут к реке, Бровиков воскликнул: