Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Через две недели после этого события Коблик, идя с работы, зашла к Бровиковым. Как только она переступила порог, Анна Степановна воскликнула:

— Только что разговаривала с Говорухиным и он рассказал об этом «орденоносце» Новикове. Оказывается, негодяй, когда еще работал в КГБ, вызывал одиноких родителей, чьи дети умерли уже после возвращения из Афганистана, долго беседовал с ними, мутил им мозги и просил принести награды умершего. Это, мол, надо для проведения неких экспертиз. И одновременно просил их согласиться передать награды в музей, где они будут храниться в специальных стеклянных стендах, и память об их детях сохранится навсегда. И вот поверили, бедные, негодяю. Вроде бы в таком органе служит, сам сражался с террористами.

Анна Степановна взяла со стола исписанный лист бумаги и стала читать: «Светлана Игнатьевна Андреева отдала орден Красной Звезды. Ее сын был тяжело ранен в Афганистане. Но по возвращении из госпиталя умер. Мельниченко Анастасия Анатольевна, у которой сын умер два года назад, передала негодяю медаль „За отвагу“. Петрова Елена Семеновна, чей сын-офицер долго лежал в госпитале, и там ему торжественно был вручен боевой орден Красного Знамени, приехав домой в Витебск, через полгода умер».

Оторвавшись от листа, она возмущенно сказала:

— И вы понимаете, Новиков, перебирая документы, брал на учет бедных матерей. Все они были одиночки. Не стеснялся вызывать их и в своем кабинете творил это злодеяние. Ребята, когда узнали об этом, пошли к нему домой, но жена сказала, что он уехал к отцу. Приедет — поговорим. Говорухин не исключает, что у подлеца могут быть награды и других погибших или умерших парней. Сказал, что, к сожалению, даже в нашей республике есть чиновники, которые напяливают на себя награды, которые и близко не получали.

— Да, время сейчас такое, — грустно произнесла Вера Федоровна, — каждая сволочь пытается быть наверху!

Бровиков открыл глаза и ему сразу резанул яркий свет. Первое, что увидел, — что-то вроде потолка из жердей и веток. Понял, что находится в каком-то шалаше. Но где он? Что с ним случилось? Почему он здесь? Попытался осмотреться, но острая боль не давала ему повернуть голову. Подождав, пока боль пройдет, покосил глаза влево, затем вправо — здесь он один. Андрей попытался вспомнить, что он делал в последний момент. Двигался на юг. А где его вещмешок? А что было в нем? Память подсказывала, что автомат, котелок, бинт, нож, патроны… Патроны, а, да, ружье. Да, да, ружье. Он решил переночевать в лесу, недалеко от опушки, на границе с саванной. Вспомнил, как готовил себе ночлег и устроился между двух больших камней, которые накрыл жердями.

В этот момент у входа в шалаш показалась фигура человека. Но это же не дикарь, житель саванны. На нем была рубашка, штаны. Он подошел, наклонился к Бровикову и, увидев, что у него глаза открыты, чуть улыбнулся и что-то спросил. Андрей понял, что он говорит на местном языке, и, еле ворочая языком, спросил:

— Ты говоришь по-английски?

— О, да! — обрадовался он.

— Где я нахожусь?

— У нас адреса нет. Мы живем в саванне. Ты, наверное, знаешь, что почти половина жителей нашей страны живет племенами. Но мы отличаемся от других тем, что наше племя не дикое, мы стараемся жить более цивилизованно. У нас уже есть жилища более современные. Город — недалеко.

— А что со мной случилось?

— Мои люди были на охоте и перед рассветом услышали выстрел. Когда рассвело, они нашли тебя. На твоей голове была содрана половина скальпа. Как мы поняли, когда ты спал, на тебя напал лев. Он лапой сорвал с твоей головы кожу, а зубами схватил твое ружье, которое ты держал сверху себя, оно стволом упиралось в камень. Это тебя и спасло. Смотри, — он взял лежавшее рядом ружье, — видишь, зуб льва застрял между металлическим стволом и деревянной частью ружья. Когда лев рванул за ружье, он, конечно, хотел схватить зубами твою руку, но ружье выстрелило. Сломав зуб и, испугавшись выстрела, он убежал. Мои люди принесли тебя и твои вещи в селение. Этот шалаш у нас является как бы больницей, здесь много целебных трав. Наш шаман умеет лечить. У него есть специальная мазь из растений, он делает лечебную жидкость и лечит тебя.

— А людей вы не едите? — вырвалось у Бровикова.

— Нет, ни наше племя, ни расположенные поблизости от нас не едят людей, — улыбнувшись, ответил вождь и добавил: — Мое имя — Роб Гудвин. А как тебя зовут?

— Меня зовут Андрей. Это русское имя. У меня паспорт гражданина Зимбабве.

— Хорошо, познакомимся позже. Ты сейчас лежи, твое состояние, как я вижу, уже лучше.

Андрей дотронулся правой рукой до головы и понял, что она обвязана какими-то листьями. Сказал:

— У меня в мешке есть бинт и йод.

— Мы не трогали твой мешок. Это всё твое. Но тебе надо то, что делаем мы. У тебя на голове листья тиви — целебного дерева. Только мы знаем, где оно растет. Его листьями мы лечим раны наших воинов и охотников. Не волнуйся, мы скоро тебя вылечим. Только ты не снимай повязку с головы.

— Так ваше племя макарози? — спросил Андрей, вспомнив, что так себя называли незаконные старатели.

— Есть и такие. Но большинство работает в официальной горнодобывающей компании. Они знают английский язык. Сейчас к тебе придет наш шаман, он же лекарь, а я подойду позже, и, если ты сможешь, поговорим.

Вождь ушел, успокоенный Андрей, почувствовав усталость, сразу же уснул. Он не знал, сколько прошло времени, но от прикосновения резко открыл глаза и увидел перед собой бородатого чернокожего мужчину.

— Здравствуй, Андрей! — коверкая слова, сказал он по-английски. — Меня зовут Тиви. Я немножко лекарь.

— И немножко шаман, — поняв, кто перед ним, пошутил Бровиков и постарался улыбнуться. Но тут же почувствовал сильную боль на голове. Правда, про себя подумал: «Скальп мешает».

Тиви осторожно снял с головы повязку, и Андрей понял, что если бы на голове был бинт, то сейчас он бы почувствовал сильную боль, а листья не присыхали к ране. Тиви смазал рану какой-то вязкой жидкостью с запахом каких-то цветов и стал наклеивать на рану свежие листья, которые принес с собой.

Он действовал сноровисто, но все равно боль охватила голову.

— Лежи и старайся не шевелить головой, — сказал лекарь, вставая на ноги, — я приду потом. — Затем он поднес ко рту Андрея металлическую кружку: — Пей, это лекарство!

Андрей осторожно прикоснулся губами к кружке и сделал глоток. Приятная прохладная влага со вкусом и запахом, похожим на запах цветов, освежила рот, и он продолжил пить.

— Хорошо, — сказал Тиви, — спи.

Бровикова охватила истома, он облегченно положил поудобнее голову и уснул. Проснулся только утром следующего дня. Чувствовал себя гораздо лучше. Голова болела только тогда, когда он пытался сделать какое-нибудь движение. Но мысли стали ясными, более четкими.