Гуга Лолишвили - Охотники за новостями

Словом, у Тбилиси был шанс, пусть и небольшой, предотвратить грузино-осетинский конфликт. Для этого необходимо было организовать переговоры с «Адамон Нихас» и любой ценой убедить их не ставить немедленно вопроса о выходе АО из состава Грузии. Это дало бы возможность выиграть время и не рубить сплеча.

Справедливости ради, нужно отметить, что в те дни Грузия была ослаблена острейшими противоречиями между оппозицией и правительством Гамсахурдиа, противоречиями приведшими, в конце концов, к гражданской войне, и правительству было просто не до регионов. Республику наводняли военизированные формирования созданные оппозиционными партиями, сумевшими объединиться против правительства в Национальный Конгресс — неформальный орган учреждённый в противовес Верховному Совету.

Помимо «Мхедриони» Джабы Иоселиани существовала ещё и Демократическая партия (лидеры Вахтанг Талахадзе и, являвшаяся, по сути, боевым крылом НДПГ Георгия Чантурия. Демпартия была неплохо вооружена, имела строгую иерархию, и впоследствии совершенно слилась с НДПГ.

Подобные вооружённые группы имелись и в других оппозиционных партиях, например организация «Тетри арциви» (Белый орёл) или «Мхедриони» (Всадники), а когда от правительства Гамсахурдия «откололся» командующий внутренними войсками Тенгиз Китовани, вместе с ним на сторону оппозиции перешла ещё и часть Национальной гвардии. Таким образом, грузинской оппозиции удалось сколотить армию, которая была в дальнейшем использована для государственного переворота 1989 года в результате которого президент Гамсахурдиа бежал вначале в Армению, затем в Чечню, а к власти в Грузии пришёл временный Государственный комитет возглавленный триумвиратом — Джаба Иоселиани, Тенгиз Китовани и Тенгиз Сигуа, на смену которому ещё позже из-за политических кулис появился Эдуард Шеварднадзе.

Но всё это произойдёт позднее и мы ещё об этом поговорим, а пока территория маленькой автономной области на севере Грузии готовилась превратиться во вторую, после Нагорного Карабаха, горячую точку на территории бывшего СССР.

Вскоре после нашей первой поездки в Цхинвали, в СМИ появились сообщения о вооружённых столкновениях. На территорию автономии ввели подразделения МВД республики.

Чтобы не отрываться от реального положнения дел, нужно помнить, что тогда не существовало ни полицейского спецназа, ни ОМОН, и речь идёт о наспех сколоченном контингенте из городских и сельских милиционеров — ППС, ГАИ, вневедомственной охраны, участковых, дознавателей, оперативников, следователей, которых сорвали с рабочих мест, вооружили автоматами и выстроили в боевые порядки.

Так на смену мирному укладу в маленькую автономную область, которая всего то состоит из города Цхинвали и вперемешку расположенных севернее и южнее него грузинских и осетинских сёл, пришли БББ — беспорядки, бронетранспортёры и баррикады.

Всю ночь шёл сильный снег. На подъезде к Цхинвали трасса покрыта месивом из снега с землёй, которое, несмотря на ранний час, успели растерзать бронетранспортёры. Их стальные гусеницы грубо обнажили непривыкший к такому обращению асфальт, а снежная целина за обочиной присыпана долетевшими туда комками подмёрзшей слякоти и плитками снега на которых остался узорчатый рисунок траков.

В салоне «Волги» было тепло, у меня слипались глаза и осоловело глядя в окно на приближающийся КПП на въезде в город, я отчаянно не желал выходить из машины, с головой окунаться в это холодное утро и съёживаясь от холода, брести по слякоти. Я не был одинок в своём остром нежелании работать — когда машина останаилась Зура проворчал: «Неохота вылезать, чёрт!»

Мы закурили, угостили сигаретами нескольких милиционеров, которые подошли к автомобилю за тбилисскими новостями. Поболтав с ними мы направились к, сложенному из мешков с песком, брустверу, защищавшему КПП от обстрелов со стороны города.

КПП расположили на холме и Цхинвали лежал перед нами как на ладони. К белёсому зимнему небу тянулись струйки дыма — неподалёку догорали какие-то постройки. Внизу, в городе раздавались редкие одиночные выстрелы.

«Вчера вечером нас знатно поливали из пулемёта с крыши во-о-он того здания, — мрачно обронил, несколько дней не брившийся худощавый старлей гаишник, — Ещё позавчера сюда не доставали, а вчера выходит придвинулись».

Не без опаски, выглядывая из-за мешков с песком, мы с Зурабом старались разглядеть пулемётное гнездо. Опять послышались выстрелы.

— Это так, балуются, вот после обеда начинаются серьёзные обстрелы — продолжил беседу старлей.

Зураб кивнул. У него хоорошее настроение. Кажется наши дела пошли в гору. Мы, наконец, получили серьёзное задание. На днях нам позвонили из московского корпункта телевидения ФРГ и спросили сможем ли мы подготовить и передать видеорепортаж из зоны грузино-осетинского конфликта. Наивные люди! Неужели они могли предполагать, что мы скажем нет?!

Когда они поинтересовались какой аппаратурой мы располагаем, я сам дивясь своей наглости ответил, что все заказные видеорепортажи для телекомпаний мы готовим исключительно на системе ВЕТАСАМ . (Зураб схватился за сердце) зато тон голоса собеседника из покровительственно — вежливого немедленно стал уважительно-равным).

Дело в том, что во всей Грузии тогда видесистем ВЕТАСАМ было штуки две или три. Одна из этих камер принадлежала съёмочной группе московского ТВ в Грузии, возглавляемой Наной Гонгадзе, которую мы посетили в тот же день. Мы договорились об аренде видеокамеры с профессиональным оператором впридачу. Так что в Цхинвали мы приехали втроём — я, Зураб и Вася.

Пока мы болтали с милицией, оператор Вася успел отснять панораму города с высоты, КПП и дежурящих милиционеров. Получив допуски и указания без промедления заверить их в комендатуре, мы отправились в Цхинвали.

Боевые действия между федеральной милицией и сепаратистами уже велись полным ходом. Цхинвали поделили на зоны. Центр города и южная окраина находились под контролем федералов. Улицы же отходящие от него, как и северная окраина контролировались осетинским ополчением, на сторону которого перешёл местный милицейский контингент из осетин. Фактически, по разные стороны баррикад оказались сотрудники одних и техже райотделов и управлений жестоко разделённые геополитикой по национальностям — на грузин и осетин.

Вскоре мы вышли к зданию гостиницы. Фасад пробуравлен снарядами — на уровне четвёртого этажа зияли два отверстия по полметра в диаметре.

— Смотри-ка как «Интурист» разделали. «Градом» приложили, — сказал Зура.

— Не, не «Градом». От него знаешь, какие дырищи остаются! Это полевая артиллерия, — возразил бывалый Вася, работая видеокамерой.