Коллектив авторов - От сердца к сердцу

— А может начать всё сначала? Ты возьмёшь меня к себе? — говорил он с грустью в голосе.

Вопрос остался без ответа. Что это? Предложение руки и сердца? Но мы знакомы чуть больше месяца, да и не молодые уже с бухты барахты семью строить. Ему 45, мне 36. Я просто молчала. Он был для меня и спаситель, и господин моего бессовестного тела. Я робела перед ним и ничего не могла сказать.

Моя мама в 6 утра кричала:

— Маша, вставайте!

Я выскакивала во двор с немым вопросом: зачем?

— Пусть уходит, чтоб дети и соседи не видели, что он здесь спит.

— 7-

Вот так Золушка нашла своего принца. Два человека, измученных прежними отношениями просто стали жить вместе. Сначала бушевала страсть, а потом родилась любовь взрослая, надёжная, построенная на доверии друг к другу.

Женя принёс свои вещи и стал частью нашей большой семьи. Вскоре он подал на развод и стал свободен. Стёпка с первого дня его стал звать папой. Дима уже был старшеклассник и стеснялся звать папой.

— А ты была на море? Я хочу свозить тебя на море, — шептал мне на ушко Женя.

А я, счастливо улыбаясь, отвечала:

— Мне с тобой и здесь хорошо.

Женя оказался настоящим мужчиной с большой буквы. Он стал мне хорошим мужем, а моим детям настоящим отцом. Мы вместе преодолевали трудности. Похоронили маму. Папа был шесть лет прикован к постели, ухаживали за ним. Построили дом. Женя купил мне машину, и теперь я вожу моего господина на своей машине. Позже похоронили папу. Теперь мы путешествуем раз в год на море, или в санаторий.

Дети выросли. Стёпа на день рождения Жени сказал:

— Ты самый лучший папа! Я тебя люблю.

Не перестаю благодарить Бога за мою жизнь, за мою семью и за моё счастье.

Через два месяца будет пятнадцать лет нашей совместной счастливой семье. Мы обвенчались в церкви. Мы в ответе друг за друга перед БОГОМ.

«ЧертА»… — осенило Ольгу…

Вдали океана, финишной прямой проявилась ровная линия.

Солнце перестало быть ярким и медленно клонилось к горизонту.

Обхватив коленки, Ольга пряталась в закрытой позе.

Удушающий вакуум поглощал нежные впечатления прошедших дней.

В преддверии неизбежного разговора внутреннее сопротивление зашкаливало.

Желание остановить время, ощущая его ускоренный ход, щемило отчаянием.

Ольга старалась абстрагироваться: смотрела вдаль, зависала.

Палитра голубого неба наполнилась розовыми тонами.

Рассеянные лучи подсветили рваные облака.

Мысли потерялись в сине-розовых градиентах.

Напряжение ушло.

Ольга растворилась в забвении и, казалось, замедлилась.

Фокус внимания рассредоточился, но очевидное перемещение небесного светила в который раз обличило иллюзию.

Солнце еще больше приблизилось к горизонту.

Взгляд Ольги снова уперся в черту…

Принимая реальность, она смиренно наблюдала как черта становится насыщенной и резкой…

Легкий, порывистый ветерок озорничал ее за спиной.

Заигрывая с покрывалом он бесцеремонно ребячился: кувыркался, истрёпывал края, набрасывал горсти песка.

Возможности его предполагали большего, но были намеренно ограничены.

Импровизированный столик прижимал часть покрывала к песку.

Фрукты, полупустая бутылка белого и недопитый бокал сходились в классический натюрморт.

Картину мог бы дополнить увесистый блокнот, но его воззрение исключало праздное времяпровождение.

В союзе с ручкой разделял он общество смартфона; легко и быстро фиксировал поступающие мысли, держался обособленно и величаво в качестве отменного помощника.

Примечательно, что опустошенным и безразличным жестом, был отодвинут он в дальний угол еще пару часов назад.

Сумбурный текст, перечеркивания, вдавленные буквы предвещали тревожные события.

Не было в практике его такого случая, когда бы письмо писалось так долго и тяжело.

Мысли, кричащими чайками, метались над океаном.

Волны, набирая мощь, неслись к берегу.

Ударяясь о волнорез, они с шумом разбивались, стелились мягкими разводами.

«Есть же способ обуздать такую мощь»… — думала Ольга.

Она смотрела как, разбившись, волна отступает:

— Можно ведь…

— Можно… — роились мысли-подсказки, — если обрести свойства волнореза.

Шипящая пена огибала неприступный камень…

Погрузившись в размышления, Ольга не шевелилась.

Она провожала взглядом разлетающиеся брызги.

Взмывая к небесам, они разбрасывались в разные стороны; в свободном падении задерживались на пике; тяжёлыми каплями падали в пену.

Волна, которая только что была разрушительной — обессилела…

Взгляд Ольги зафиксировал пиковые точки взлетающих брызг и задержался на них.

Немного спустя точки расплылись; расширились до темных пятен; превратились в вопросительные знаки; остались висеть над бурлящей пеной.

Полупрозрачные, они сохранялись в поле зрения продолжительное время…

Не двигаясь, Ольга наблюдала, как медленно отдаляясь, скользят они над плоскостью океана; как пересекают линию, соединяющую две стихии; как зависают в небе.

В который раз Ольга уперлась в горизонт…

Теперь он казался линией, которая подчеркивает, зависшие в воздухе, вопросительные знаки.

«Как обуздать разрушительную мощь… как остановить… как сказать…» — одна за другой появились блуждающие фразы.

— «как превратиться… как донести… как сделать «… — возникали новые на местах исчезнувших…

«Как?» — шумело в океане отзвуками расплывчатого эха…

«КАК? " … — одно большое слово на фоне огромного вопросительного изгиба окаймилось закатом; предстало широченной картиной и застыло в невесомости…

«Алё…» — прервала Ольга забвение отвечая на телефонный звонок.

— Алло! — рухнула в одночасье только что воссозданная картина, — Алло! Слышно меня? — тракторным напором отстучал мужской голос.

— Да, слышно.

— Привет! — трухануло обломки рухнувшего пейзажа

— Привет…

Её спокойная интонация не совпадала с суетливым движением ладони, напряженно прикрывающей микрофон.

— Ну, что? Уже собралась?

— Нет ещё, — как можно мягче протянула Ольга.

— Как нет? — послышались нотки раздражения, — Самолет в девять! Тебе ещё в аэропорт добраться!

Сердце Ольги колотило, она сделала глубокий вдох и задержала дыхание.

— Давай, не тяни! Собирайся! — подгоняя, в обыденной манере, торопил Он, будто стоял над головой. — И не забудь: ручная кладь! Только ручная кладь! Лишнего не бери! Здесь — жара! А то ещё наберешь, как обычно…

— Хорошо, — выпустила Ольга на выдохе, останавливая предполагаемый поток критики, — Я помню: только ручная кладь.

— Теплые вещи не бери! — продолжал Он по накату, — Куртку накинь, чтобы в аэропорт доехать; и всё!