Коллектив авторов - От сердца к сердцу

Она пошла готовить обед, вспоминая письма знакомого и жалея, что не сохранила их для себя.

Вечером она села проверить рабочую почту, где не была несколько дней. Там лежало письмо от пропавшего друга, успевшего выпросить у нее имейл.

Грейс Льюис стояла на скале над пропастью. Далеко внизу сияло море, отражая блики солнца и голубизну чистого неба. Море шумно билось о скалы. Звука разбивающихся волн из-за сильного ветра на вершине слышно не было, но Грейс знала, что море рокочет. Море взрывается сотней брызг, налетая на скалу. Море ее ждет.

Она не спешила. Подойдя к самому краю обрыва, девушка долго смотрела вниз. Ей хотелось зажмуриться, отступить, но сила, которая была выше ее желаний, не давала этого сделать. Невидящим взглядом Грейс скользнула по неровно изрезанному скалистому берегу, по кромке воды, уходящей за горизонт.

Она знала, что привело ее сюда.

Грейс было лет пять, когда она встретилась с ней впервые. В тот день вся семья отправилась на пикник на утес Утиный клюв, который нависал над золотистыми пляжами деревушки близ Оушен Сити в штате Делавэр. Там ее родные проводили летние месяцы. Утес и правда напоминал клюв огромной утки, и вся ребятня во время подъема громко крякала и носилась с визгами вокруг взрослых. Грейс первая взобралась наверх, оставив позади родителей и кузенов. Она смело подошла к краю утиного клюва, заглянула вниз, а потом раскинула руки и закружилась, не в силах сдержать смех. Теплый соленый ветер, и солнце, и сверкающее вдалеке море, и песок на пляже, и зеленая трава под ногами — все наполнило Грейс легкостью и радостью. Она и сама не знала, отчего смеется. Грейс не заметила, как резко стихли голоса взрослых, как охнула и осела от ужаса мама, как папа подлетел к обрыву, чтобы поймать девочку на руки и крепко стиснуть ее в своих объятиях.

С тех пор Грейс полюбила высоту. Она вспомнила, как в том же году, уже после возвращения ее семьи в Нью-Йорк, мама гладила белье и, как всегда, во время глажки включила телевизор послушать утренние новости. Грейс возилась с игрушками позади нее. Ее никогда не интересовали взрослые новости. Но в этот раз девочка уставилась на экран во все глаза. В окнах небоскреба на Манхэттене были видны сотни людей. Они размахивали руками и одеждой, повсюду был дым и огонь. Диктор что-то быстро и громко рассказывал. Грейс, не отрываясь, смотрела, как один мужчина встал на подоконник и медленно вывалился в открытое окно. Вокруг диктора завопили люди, кажется, закричала и ее мама, но Грейс как завороженная следила за полетом этого человека, пока камера следовала за ним.

От ее мамы это не укрылось. Она оттащила ее от экрана и больше не позволяла Грейс смотреть новости. Кажется, мама считала ее интерес чем-то ненормальным, потому что под запретом оказались и все высокие места в их пригороде. У кузенов Грейс был домик на дереве, а у Грейс нет. Ее лучшая подруга Мэри Стюарт с братом прыгали зимой с крыши гаража в огромные сугробы, которые сгребал их отец. Но Грейс это было строго запрещено.

— Может хоть с зонтиком попробуешь? — уговаривала ее раскрасневшаяся и счастливая Мэри, счищая снег с рукавичек. — Это безопасно! Зонтик работает, как парашют. Мне папа рассказывал.

Но Грейс только мрачно мотала головой. Если бы ее мама узнала, она бы никогда ей этого не простила.

Мама часто вспоминала Грейс тот случай с утесом.

— Грейси, детка, ты нас так тогда напугала. Помнишь, как папа схватил тебя? А я двинуться с места от страха не могла. Ты же не хочешь, чтобы у мамочки было плохо с сердцем? Прошу тебя, не играй на высоте. Ты же не будешь, Грейси?

Грейс не хотела, чтобы маме было плохо и потому не ходила к Мэри прыгать с зонтиком с гаража в сугроб. И к кузенам в их домик на дереве тоже не залезала.

Со временем мамины причитания хоть и превратились в подобие шутки, всплывающей в кругу семьи на День благодарения, но никуда не делись. «А помнишь, как Грейс в детстве? Вот учудила-то!» Все смеялись. Но мама не забывала напоминать при каждом удобном случае, что хорошие девочки ведут себя послушно и не пугают своих мам.

Только однажды Грейс нарушила этот запрет. В средней школе появился мальчик, который ей очень нравился — Боб Браун. И когда тот предложил ей сходить с ребятами вечером к высокому пирсу, Грейс не могла ему отказать. Ей прогулка представлялась романтичной: солнце тонет в волнах реки, разливая яркие краски заката, Бобби сначала обнимает ее, потом целует, а может даже приглашает пойти с ним на вечеринку в субботу.

Но все оказалось намного прозаичнее. На пирсе собралась толпа подростков из их школы. Кто-то постарше принес пиво, все разобрали по бутылке. Грейс отошла к краю пирса и одна следила за последними лучами утопающего в реке солнца. Ее завораживала ночная темнота, обволакивающая реку. Бездна неба и воды становились с каждой минутой темнее, сливались в единую черную пропасть. Казалось, что она приближается и нависает над всем миром с одной целью — поглотить все живое.

Грейс поежилась. Становилось прохладно. Ребята что-то не поделили и теперь громко ругались. В ход пошли кулаки, Грейс попыталась обойти потасовку и незаметно ускользнуть домой, когда кто-то случайно толкнул ее, и девочка полетела с пирса в воду. Когда она вынырнула и, захлебываясь, поплыла в ледяной воде к берегу, никто даже не обратил на это внимания. С пирса все еще доносились возгласы и ругань. Бобби так и не вспомнил, что с ним в этот вечер была Грейс. Маме она тоже ничего не рассказала и рада была, что удалось проскользнуть в свою комнату незамеченной, чтобы та не увидела мокрого платья и дрожащую от холода и потрясения дочь.

Грейс знала, что у ее страсти есть название. Вычитала в школьной библиотеке. Зов пропасти, так это называли. Когда на высоте у человека появляется желание спрыгнуть вниз. Когда в голове говорит голос пропасти и манит к себе. Грейс нравилось, что название было не как у болезни, а значит, все с ней было в порядке. Что бы там мама про нее ни думала.

Несколько лет спустя Грейс встретила парня с похожим Зовом пропасти. Грейс работала юристом в одной из высоток Нью-Йорка. В перерыв она выходила курить на крышу. Обычно здесь никого не было и можно было спокойно стоять у высокого парапета крыши, смотря сверху вниз на маленькие передвигающиеся точки людей и машин, на крыши соседних зданий с бассейнами и декоративными деревьями, с вертолетными площадками.

Он появился неожиданно. Вынырнул из-за угла прямо перед ней, прогуливаясь по узкому бортику за парапетом на высоте сотни этажей. Его звали Эдриан Миллер. Грейс часто вспоминает, как она завопила на него, чтобы он перелезал обратно, а он улыбнулся, перескочил через парапет к ней и добавил только, широко улыбаясь: