Коллектив авторов - От сердца к сердцу

— Для вас что угодно, мэм!

В руках он небрежно держал дорогущий пиджак, перекинув его через плечо. Рукава рубашки были завернуты, открывая татуировки. Он работал в этом же здании на пару этажей выше Грейс в инвестиционном фонде для денежных мешков, как он сам их называл.

Эдриан Миллер был ее бездной. Она тонула в его синих глазах, которые в темноте становились иссиня-зелеными. Тонула в его объятиях ночью. Он заполнял ее пустоту своей неуемной энергией с такой страстью, что впервые в жизни Грейс казалось, что с ним она начала жить. С ним она наконец позволила себе забыть о запретах и ограничениях своей матери. Об ее упреках и причитаниях. Об ее страхах. С ним она казалась себе легкой, воздушной и свободной. Да, с Эдрианом она была свободна.

Он водил ее на дорогие тусовки, где встречался с клиентами. Приглашал ее на яхты к своим друзьям. Возил на автомобилях, которые она видела только в кино. Они проводили свидания в ресторанах, в которых Грейс путалась в вилках и ножах, и Эдриан, смеясь, признавался, что вообще не знает, зачем их так много. Потом они сбегали из чопорных заведений и Эдриан вез ее в клуб, где громила у входа всегда пропускал их вне очереди, оставляя остальную толпу негодовать на тротуаре.

Эдриан Миллер был ее пропастью. Он затягивал ее в свои сети неспешно, но неумолимо. Вечеринки с алкоголем становились длиннее. На столике в гостиной все чаще оставались следы белых дорожек. А провалы со сделками Эдриан все чаще отмечал сломанной мебелью и разбитыми бутылками. Грейс не могла понять, в какой момент свобода обернулась очередной зависимостью. Когда Грейс пыталась остановить или хоть как-то вразумить его, Эдриан визжал, чтобы она убиралась вон, через мгновение умолял, чтобы не уходила, а потом угрожал, что найдет ее, если она от него сбежит. Грейс мучилась и убеждала себя, что плохой период пройдет, виноваты неудачи на работе, что Эдриан, ее Эдриан станет прежним.

Но прежним Эдриан не стал. Во время очередной ссоры он запустил в нее тяжеленной бутылкой виски. Та попала девушке в висок и со звоном разбилась о стену. Грейс осела на пол, но Эдриан не обратил на это никакого внимания. Он что-то кричал о ее неблагодарности, о том, что вытащил ее из помойки. А потом ушел, хлопнув дверью спальни, и повалился на кровать. Когда темнота перед глазами прошла, Грейс взяла сумочку и тихо вышла из квартиры. Она не забрала ни вещей, ни одежды, хотя знала, что никогда туда не вернется. Грейс слишком поздно поняла, что пропасть Эдриана была непохожей на ее.

И вот теперь она стояла на краю обрыва, а под ее ногами ревело море. Грейс подумала о всех тех событиях и людях, что привели ее сюда. А еще о том, что ее зов пропасти всю ее жизнь был зовом свободы. И что именно свободы искала она в черной бездне ночи на реке, и что ей радовалась на утесе Утиный клюв, ее видела в глазах Эдриана и в ее объятиях растворялась по ночам. Грейс Льюис улыбнулась. Теперь она вернет эту свободу себе. Отныне она узнает, что такое — быть по-настоящему свободной.

Она выдохнула, оттолкнулась от края обрыва, шагнула вниз, не закрывая глаз. Ветер свистел в ушах так яростно, что она не слышала собственный крик. Спустя мгновение, долгое, как вся жизнь, парашют раскрылся, дернул ее вверх и ее крик превратился в разносящийся над морем счастливый смех.

***

Я наблюдал за ней весь полет. Два часа женщина не выпускала планшет из рук. Но удивило другое. Она сидела рядом, поэтому было видно, что на экране фото закатов. Необычные, потрясающие, яркие — я подсматривал с интересом. Но если сначала женщина улыбалась, то к концу пути милое лицо было в слезах…

Через два дня вечером на море я вновь увидел незнакомку. Она сидела на песке и смотрела на закат. Гладкие черные волосы были собраны в высокий хвост, длинный сарафан внизу намок, а тело слегка поцеловал загар. Потом она взяла блокнот и начала что-то писать.

Когда солнце с головой ушло под воду, я снова посмотрел в ту сторону, но женщины уже не было.

В следующие дни я приходил к морю и убеждался, что незнакомка там же. Менялись наряды, пару раз она была в шляпе, а однажды удивила охапкой кудрей. Но всегда сидела в компании блокнота.

Мне стало любопытно. Ей была безразлична толпа, она не брела вдоль кромки и ни с кем не знакомилась. Просто сидела и писала, поднимая то и дело глаза на прощающийся с миром красный диск. Иногда только оборачивалась, но казалось, что никого не замечает.

Прошла неделя. Вечером в воскресенье я стоял, наблюдая за закатом и красавицей. И вдруг решился. Подошел и присел рядом.

— Простите, не помешаю?

Она, не поворачиваясь, тихо сказала с улыбкой в голосе:

— Нет, на сегодня я закончила. И вообще мне было интересно, когда вы подойдете. Семь вечеров — по-настоящему много в масштабах отпуска.

⠀Захлопнув блокнот, женщина повернулась и протянула руку:

— Лиля.

— Кирилл.

Я немного растерялся. Не ожидал, что она заметит мое внимание. А через какое-то время понял, что бессовестно рассматриваю лицо теперь уже знакомой попутчицы.

Пухлые губы, вздернутый нос и милые морщинки возле продолговатых глаз оттенка кофе. Казалось, ей не больше сорока, хотя в этом никогда нельзя быть уверенным…

— И надолго Кирилл в Анапу? — отвлекла от размышлений Лиля.

— Послезавтра вылетаю утренним рейсом. А Вы?

— Завтра вечером.

— Жаль…

— Приехали по работе? Вы каждый день приходили в костюме.

— Именно так. У меня здесь переговоры. Давайте пройдемся?

— Хорошо.

Позже мы сидели в ресторане с видом на море и потягивали белое вино. Город разнеженно выдыхал. Волны лениво щекотали песок.

Разговор не умолкал. Казалось, мы обсудили все на свете. Но меня не покидало ощущение загадки. Что-то было в Лилином лице такое, от чего сердце разбегалось и тут же останавливало свой бег.

Я не задавал личных вопросов. Но она все читала по выражению моего лица.

В какой-то момент Лиля взглянула на море, будто собралась с духом и сказала:

— Восемь лет назад я познакомилась в этом городе с будущим мужем… Там, где вы меня видели…

Я задумался. Она не выглядела замужней женщиной. Разве что слишком несчастной. Желание обнять за хрупкие плечи, зарыться в макушку волос и не отпускать никуда завладело мною в тот миг.

Лиля помедлила и продолжила, глядя прямо мне в глаза:

— Довольно скоро мы поженились. Все было по-настоящему. Со временем он стал известным фотографом, а я работала в издательстве и писала детские рассказы. Мы мечтали о большой семье и строили дом за городом. Мешало одно «но»: у нас не было детей. Не буду утомлять подробностями, но я действительно попробовала все.

Она перевела дух, сделала глоток и посмотрела вдаль, продолжив рассказ: