Елена Азарова - Завернувшись в теплый плед. Лето

Это было совсем недавно.

Как это, минуло сколько-то лет?

А счастье и лето, оно осталось!

Вот тут, и вот тут.

Показываю ладошкой туда, где, кажется всем, что она там — вольная птица — душа.

Ой, а может, в памяти, значит, где-то в лохматой моей голове. Непослушные завитки.

И мысли такие же.

Вроде бы выросла, а где-то там, внутри, всё та же девчонка.

Ездили в лес, на озёра и за малиной всей семьёй. Мама всё по грибы охотится. Скука смертная.

Мне бы в малины кусты. Вдруг повстречаю Медведя.

Он поделится мёдом, берлогу покажет и будет сказки рассказывать мне до зари.

Но не случилась эта история. Жаль.

Тогда на рыбалку. Уж там непременно его повстречаю!

Косолапый рыбак знатный.

Опять незадача. Зато кто самый-самый рыбак? Я, конечно.

Вкуснющая будет уха.

Клевер душистый щекочет щёки. Как хорошо валяться в траве, угадывая ребусы, которые рисуют нам облака.

Неба такая синь, расстилающаяся от края земли и до края.

Когда-то закончится лето и детство?

Всё вы, взрослые, выдумываете.

Пока собираешь смолу со стволов деревьев и наслаждаешься вкусом волшебным, детство останется…

Тут. И вот тут.

И ещё вот так будет тебя обнимать!

Обнимаю дочку. Смеюсь.

— Мам, ты правда была ребёнком? И повзрослела?

Открытие века.

Гарри Поттер — сказка, «Зачарованные» — просто фильм… И на озере Комо нет русалок.

Всё есть, моя Принцесса! И Гарри Поттер тоже.

И лето, оно всегда вот здесь.

И тут, волнами плещется в душе. Ветром шумит, звонко песни поёт.

И ты вместе с ветром — вжух, вжууух, выше, выше, только крепче держись за эти поручни у качелей.

Они крылатые, веришь?

Ой, а как вырос дуб! Надо срочно туда, ввысь и ещё выше! Чтобы тебя не было видно с земли. Чтобы откуда-то снизу сестрёнка шептала: «Я тоже хочу в небо»

А я?

Кричу:

— Глянь, как могу!

И, как девочка-Маугли, с ветки на ветки, прыжок и ещё… И вот, я уже на другом дереве… Коленками за ветку зацепилась, и раскачиваюсь.

Вжух, вжух!

Весь мир с ног на голову. Как интересно!

Ой, там новый забор поставили! Пора, пора туда!

Смотрите все, я как на пуантах, ловко и так легко. Тоненькая дорожка, вершина забора.

Вдруг откуда-то снизу басом:

«Дочка, дай ключи! Я свои дома забыл».

Папка! Папа вернулся из командировки.

Наверное, там, в его командировке, происходят чудеса.

У него вообще кругом чудеса.

В части у папы лошади, кони.

Бегу к ним. В поле.

Какие глаза!

«Лошадь, ты знаешь про чудеса?»

Подбегает мальчишка, солдат. Уводит с поля.

И почему это нельзя?

Ну, ладно. А в танке?

Можно? И шлем дадут? Ура, ура, ура!

Прибегаю вечером домой и взахлёб рассказываю и про коня, и про танк, и про шлем… И какая была тишина. И такие серьёзные все офицеры. А можно мне ещё к папе в часть?

Я там у ворот интересный нашла ручей. Там королевство лягушек.

Вдруг одна из них важная королева? А другая — крестьянка? А вдруг?

Побежали на речку?

Ой, маки!

Срываешь коробочку, потряхиваешь её и слушаешь: шух, шух, шух…

Тысячи зёрнышек. Вкусно! Вкусно!

Налопаешься маковых зёрнышек, загадаешь миллион желаний и бежишь к реке.

Река ЛУга разлилась по лугам, обнимает берега. Солнца лучи каждую травинку согрели и подружке веснушки щедро рассыпали на лицо.

Вот какое детство!

Как это прошло?

Ой, может быть…

Ведь сейчас я уже не оседлаю большую свинью и не поеду вокруг сараев с криком «эге-гей!»…

— Мам, ты серьёзно? — спрашивает дочь.

— А что тут такого? Было весело и смешно.

А индюки ходили важные. Но я их боялась. Вот только их и боялась. Близко не подходила. Дразнила издалека.

— А как же мальчишки?

Хоть маленькая лав стори?

В десять лет?

А! Было! Глупое.

Смешное, танцевальное.

Пионерлагерь, далеко и ещё дальше.

Накануне сон снится.

Яркий, сочный. Будто наш домик — одноэтажный, и крыльцо широкое в пять ступеней. А по периметру аллея из зелёных красавиц. Столовая — здание жёлтого цвета. И лес, лес, лес.

Случилось! Пять ступенек — крылечко. Ёлочки-красавицы, и столовая жёлтая-жёлтая… Лес, лес, лес.

Всё как во сне.

Дискотеки по вечерам.

Такая тоска.

— О, это дело. Взрослела. — сын.

Он знает, дискотека в десять лет это скучно.

Сашка, смешной мальчишка. Такой тихий, хвостиком ходит. В ручеёк играет — руку подаёт и будто забывает дышать.

Медленный танец.

«Снег кружится, летает, летает…»

Все ноги мне отдавил этот мальчишка.

А я ровно за три дня до лагеря стекло балконное грохнула, порезалась. Шов накладывали. Без наркоза. Как же я кричала! И не столько от боли, сколько от обиды — ну предупредили бы, что будут зашивать…

Я бы встала и домой пошла: само срастётся.

— Нет, не взрослела. Показалось.

Шов снимать пришлось в лагере. Зову Сашку. Страшно одной. Доктор смеётся: группа поддержки (Сашка) сам чуть в обморок не упал, как только повязку мне сняли.

Не, не хочу я такого кавалера.