Елена Азарова - Завернувшись в теплый плед. Лето

Мне нужен такой, чтоб меня во всех приключениях поддерживал и спасал.

Сашку забыла мгновенно.

— Взрослела, — вздыхают дети. То ли радуются, то ли огорчаются.

А я тем летом ещё и прыгала с верхнего яруса бассейна в нижний. И в кино каждое утро бегала, на утренние сеансы.

— И это всё в одно лето?

— А в другое?

Да всё то же. И ещё немного. Больше игр, выше горы, круче качели. Детство звонкое, яркое, солнечное.

Оно вот тут и вот тут.

В душе и в памяти, и в новых моих приключениях.

— А пойдём мыльные пузыри пускать? А кто первый до двери добежит? А спорим, я перепрыгну через эту канаву? А спорим, я с первого раза закину мяч в корзину?

— Она не взрослеет, — рассказывают дети бабушке.

А я так хочу собаку.

Чтобы как в детстве, папа принёс в сумке щенка: вам.

И маленькое солнечное счастье лохматое становится центром Вселенной в мои десять лет.

Детство ведь не взрослеет, если качели крылатые. Если облака — белогривые лошадки.

И крылья. Крылья за спиной, а в сумочке — мыльные пузыри.

Детство всегда обнимает. Всегда.

— Девушка, мне бы жёлтые тюльпаны.

— Вы серьёзно?

— Вполне.

— Я ж вас обожаю.

— Уже? Быстро вы. А ведь мы ещё не знакомы.

— Увы. Ой. Понимаете… Вы меня не слушайте. Или слушайте. Мужчина, перестаньте так смеяться. Я запуталась. Вы меня смущаете своей этой…

— Улыбкой? (насмешливо бровь)

— Харизмой. Я сказала это вслух? Не воспринимайте на свой счёт.

— Да как это? Ведь «харизма»! Как это звучит.

— Вернёмся к нашим баранам… Тьфу, Господи. Простите. Тюльпанам. Жёлтые тюльпаны. Счастье! Солнце утром врывается в дом, и чашечка горячего шоколада. Ах, сколько страсти и нежности.

— Страсти? Вы даже не представляете, какие кипят страсти… Сколько надо тюльпанов, чтобы расстаться красиво?

— Эээммм… В смысле «расстаться»?

— Ну как в песне про жёлтые тюльпаны… Перестаньте! Что такого? У вас не берут цветы, чтобы расстаться с девушкой? Почему погасло лицо?

— Ммммужчина, знаете что? Вы тут это, со всей своей харизмой, мало того, что как все, пристали к бедным тюльпанам. Что за ярлыки? Это была просто рифма для песни…

— А что ещё?

— Что «что ещё?» Вы меня совсем запутали.

— Ну вы сказали «мало того, что»… А что ещё?

— Я так… Я? Уууф. Ну и денёк. И почему вы решили расстаться со своей красо… Бррр.

— Да я, знаете ли, не решил. Ну, то есть, да. Всё случилось банально, как в анекдоте. Только где-то в душе свербит. Вы не знаете, где это?

— Ааа. Где душа? Я знаете, что думаю. Зачем ей тюльпаны? Да… Вручите ей розы. Вот эти.

— Почему? Какой это цвет? Не жёлтый.

— Да что вы вцепились в эту… Эту… Как её там, когда… А! Это заблуждение! Маниакальное какое-то заблуждение. Понимаете? И перестаньте вот так вот нахально смеяться.

— Это ирония, а не нахальство. Так какой это цвет?

— Ах! Розы… Вы только посмотрите на эти лепестки! Это же шелест волн.. А цвет? Это цвет поцелуев в зари. Так ей и пусть. Пусть локти кусает. Понимаете, вот вручили б вы ей жёлтые тюльпаны… И что?

— Ну, и что? Вручил, сказал «Будь», и ушёл. Но теперь мне уже интересно, почему не тюльпаны?

— Мужчина… Представьте. Банальное, да? Вы вернулись и весь этот анекдот, который случился. Простите, но это вы так объяснили вашу ситуацию.

— Да, я стал личностью из анекдота. Я тот, кто был в командировке.

— Так вот. Вы, как истинный джентльмен, вручаете ей на расставание тюльпаны. Как в песне. Жёлтые. И далась же Николаеву эта рифма! Разбить столько сердец одной песней… А она, ваша эта… Ну, она. Будет смотреть на эти тюльпаны…

— Жёлтые. Жёлтые тюльпаны. Вестники разлуки.

— Вы что? Правда? И знаете… Она будет думать: «Он как все. Правильно я поступила. Он заурядный. Совсем не мачо. И не мужчина моей мечты».

— А нам надо не так? Вот мне прям совсем всё равно, что она будет думать.

— Ну уж нет. Было б вам всё равно, вы бы и не пришли за этими злосчастными несчастными и жёлтыми…

— Вот значит как. И почему — эти розы? Как вы сказали? Что-то про поцелуи… Ооооу. Оу.

— Да пусть смотрит и думает, что она последняя дура. Да представьте… Как на чаше весов: Жёлтое… Разлука. Она накосячила. Она же всё равно знает, что накосячила.

— А что на другой чаше?

— Как что? Память. Утренние рассветы, нега… Харизма.

(шёпотом: Будь вы неладны)

— Вы там что? Что-то шепчете…? Мне это нравится. А я страдал, что я лох. А потом… Хотел напиться в хлам. Потом решил, что вручу ей жёлтые тюльпаны. Не знаю, может, хотел сказать последнее слово. А тут это.

— Что «это»?

— Слушайте, вы всегда вот так разговариваете?

— Как это «вот так»?

— Да возвращаете мне же мои слова. Это как-то…

— Честно? Я специально. Чтобы не нести чушь. Но я её несу. Потому что вот это вот всё. Я так снимаю стресс.

— Но стресс у меня.

— Мужчина. Давайте уже как-то быстрее расставайтесь со своей мадам. Ну, можете эти розы порвать на лепестки.

Для того, чтоб она кусала локти… А вообще, знаете ли. Ну уж нет.

— Нет? Почему это «ну уж нет»?

— Вот. Пусть будут жёлтые тюльпаны. Пусть ей будут жёлтые тюльпаны.

— Да? Да. Или вообще никак. Ничего. Ни лепесточка… А вы… Захотите ли встретить со мной рассвет? Не сегодня. Но, может быть…

— Вы… Это… Что? Почему? То есть, да… Или нет. Слушайте, мужчина, вы уже битый час…

А время, его это, бить нельзя. Так нельзя. Что я несу. Что там было про рассвет? В смысле — да. То есть… Шуруйте уже. Без цветов…

— Вы же уже заканчиваете работу? А я подожду. Украду вас…

— На вечер? (шёпотом: до рассвета?) Но мне… Там. Кошки.

— Обещаю. Ровно в двенадцать вы будете дома.

— Вы Принц на белом коне? Перестаньте вот так вот смеяться.

— Мне нравится. Почему бы и да…

— Ладно. Ржите. Слушайте, мужчина, не отвлекайте меня. Сядьте в кресло. Не мельтешите. А то у меня коленки дрожат.

— А я вот, — жду. И не подумайте, что мне надо успокоиться после разрыва отношений и что-то там ещё…

— И в мыслях не было. И вы не подумайте ничего такого…

— Мы оба не будем думать. Будем пить чай.

В основе крупных событий лежат мелкие глупости. Так было и в моем сне. В деревне был пожар, и мы бежали. Нас было трое — я, мой друг Сашка и еще кто-то, не особо разглядела. Какая-то девушка. Мы так быстро бежали, что нам даже стало весело. Дорога пыльная, широкая, по краям растут зеленые колоски, небо голубое-голубое, кажется, что ничего плохого случиться не может. А вот смогло — случился пожар, вся наша деревня горит, и мы бежим, весело так с огоньком, оглядываемся назад, и бежим, бежим…

И тут почему-то мы решили свернуть на глубокую речку, про которую всегда так говорили «Не ходи туда, утонешь». А мы решили свернуть. Не знаю, кто там думал за меня во сне, но голос, который не велел сворачивать, видимо спал, и мы свернули. Набрали три ушата воды и побежали обратно в деревню. Тушить пожар до неба тремя ушатами воды — ну не смешно ли? А нам троим, в моем сне, было не до смеха. Мы тушили, тушили и потушили. Смогли! И вот среди тьмы на лавочке я увидела свою бабушку, которая умерла уже давно. И она говорит мне: «Не делай глупостей, Галя!» Прямо так и сказала: «Не делай глупостей!»