Ричард Руссо - Шансы есть…

— Это кто?

— Вообще-то мой свекор, однако еще и бывший начальник полиции в Оук-Блаффс. Но в семидесятых он еще работал на острове. В общем, я ему позвонила, и он сказал, что не прочь с вами встретиться.

— Он помнит, как пропала Джейси?

— Не знаю, но когда он вышел на пенсию, у него много старых папок осталось. Все никак не могу убедить его привести их в порядок. Они же могут стать основой для довольно-таки интересных воспоминаний. Ну вы понимаете — глупости, которые творили тут местные? Или, может, серия таких вот уютных детективчиков? Вроде Александра Макколла Смита?

Казалось, она ждет, чтобы он высказал свое мнение насчет ее замысла. Очевидно, этого самого Макколла Смита он должен знать. Что вообще значит «серия уютных детективчиков»?

— В общем, так или иначе хоть что-то по этому поводу он вам сказать сможет. Служил здесь полицейским всю свою жизнь. У него масса отличных сюжетов.

Линкольн не сдержал улыбки. Быть может, оттого что женщина работает в газете, никак не может выбросить из головы, что он рассказал ей просто сюжет : «красивая девушка бесследно пропала, и о ней больше никогда не слыхали».

— Он живет в комплексе для престарелых в Виньярд-Хейвен — вдруг вам захочется к нему заглянуть.

— Может, и загляну — завтра, — ответил он, хотя такого намерения у него не было. Хоть он и явился в «Виньярд газетт» с определенной целью, ему неожиданно стало легче от того, что он ничего не обнаружил. А когда рассказал Беверли о Джейси, почувствовал себя глуповато, словно и в шестьдесят шесть в нем не угасли чувства к девушке, с которой он даже на свидания не ходил. Он. Линкольн Мозер. Счастливо женатый человек с шестью детьми и растущей ватагой внуков. А также хронической болью в пояснице. Нужно держаться первоначального плана. Прикинуть, что надо сделать с домом в Чилмарке, и выставить его на продажу. Насладиться общением с друзьями. Вернуться домой.

— В том-то и дело, — сказала Беверли. — Завтра он уезжает с острова — у него серьезная операция в Бостоне. А вы же здесь всего несколько дней, так?

— Вы правда считаете, что он может что-то знать?

— Не исключено?

Завершив разговор, Линкольн спросил себя, почему столь многие женщины к этому склонны — превращать утверждения в вопросы. Надо будет не забыть поинтересоваться у Аниты. Той, как и дочерям их, всегда нравилось объяснять, что во всем несуразном в женщинах на самом деле виноваты мужчины.

Как и большинство зданий на острове, дома, составлявшие «Деревню Тизбёри», были обшиты серым гонтом. Комплекс лежал вдали от дороги, угнездившись среди виргинских сосен, и смотрелся приятнее и ухоженнее, чем почти все жилье для малоимущих, субсидируемое правительством, но функцию таких мест скрыть невозможно. Если все в жизни шло так, как надеялся, в таких местах не оказываешься.

Квартира Джо Гроббина располагалась на втором этаже, и сам он, должно быть, увидел, как Линкольн заезжает на парковку внизу, потому что открыл дверь, не успел гость закончить свой трехчастный стук. Крупный мужчина, грудь колесом, седина отливает пушечным металлом, и с боков густые волосы очень коротко подстрижены. «Белые боковины», — подумал Линкольн, припомнив старое данбарское выражение. Как у шин — но выпускают ли такие до сих пор? Они с Гроббином оказались примерно сверстниками, но у старого полицейского лицо нездорового серого оттенка и все в глубоких морщинах после, как заподозрил Линкольн, целой жизни курения и питья, так что выглядел он лет на десять старше. Несмотря на тепло на улице, одет он был во фланелевую рубашку с длинными рукавом.

— Вы, должно быть, мистер Мозер, — произнес он, делая шаг в сторону, чтобы Линкольн смог пройти. Невзирая на свое явно скверное здоровье, выглядел он человеком, все еще способным постоять за себя в барной драке — при условии, что длиться та будет не дольше одного раунда.

Квартира его — маленькая и стандартная, две комнаты — оказалась вовсе не такой, какой ожидал Линкольн. Когда приходится ужиматься, почти все старики с трудом отказываются от своих нелегко доставшихся пожитков. Всё из своего бывшего дома покрупней они обычно втискивают в новое гораздо меньшее жилье, отчего там становится невозможно перемещаться, ни с чем не сталкиваясь. А вот у Гроббина квартира напоминала монашескую келью, как будто в начале жизни он принял обет нестяжания и до сих пор его держался. Плоский телевизор неизвестной марки притулился в дальнем углу комнаты на дешевой подставке из фибролита, где также стоял DVD-плеер, но ни кабельной коробки, ни сервера для видео по запросу. Больше никаких устройств тоже нигде не виднелось. Шаткая книжная этажерка на четыре полки содержала пару десятков томов, в большинстве своем — явно библиотечных. В виде буквы Г перед телевизором расположились диван, приставной столик и кресло с откидной спинкой. Стены украшены черно-белыми снимками островной живности: зуйки на пляже, чайка, сидящая на вершине поленницы, выводок диких индюшек, пересекающих велодорожку, вытянутый клин черных гусей на фоне серого неба.

— Снимала моя невестка Беверли, — произнес бывший полицейский, заметив, что Линкольн их разглядывает.

— Хорошо у нее получается.

— Вот этот парняга — из Катамы. — Он показал на фотографию ястреба, величественно восседающего на телефонном проводе, зримо провисшем под его тяжестью. — Я видел, как птиц двести усаживается на один провод, крыло к крылу, как обычно у них бывает. А вот когда он там? Ни единой насколько хватает глаз.

— Животных любите?

Тот кивнул.

— Как почти все легавые, предпочитаю их людям. Ни одно ни разу мне не соврало. Присядьте, будьте добры, а я пока эту папку найду.

Присесть куда? Кресло явно было обычным местом Гроббина, поэтому в него не стоит. С другой стороны, диван — судя по виду, на нем спят — нес на себе отпечаток тяжелого тела, а на одном подлокотнике покоилась отнюдь не декоративная подушка. Не в силах разрешить головоломку, Линкольн пристроился на другом подлокотнике дивана, откуда открывался ничем не загороженный вид спальни, которую хозяин превратил в свой кабинет. У дальней стены стоял металлический письменный стол, на нем — древний компьютер с, если Линкольн не ошибся, внешним дисководом. А дискеты еще выпускают? Вдоль другой стены — шеренга конторских шкафчиков под рамками с фотографиями полицейских в мундирах. Ни одного гражданского.

— Семьдесят первый, говорите? — бросил через плечо Гроббин.

— Точно, — ответил Линкольн, хотя, разумеется, ничего ему вообще не говорил .

— Май семьдесят первого, — донеслось до него бормотание старика. — Вот оно. — Оставив ящик выдвинутым, бывший полицейский вернулся в большую комнату и швырнул на журнальный столик манильскую папку. Ярлык на ней гласил: ПРОПАВШАЯ ДЕВУШКА. Никакой другой информации, даже имени Джейси, что показалось Линкольну странным, пока он не вдумался. В больших городах девушки пропадают каждую неделю. Насколько ему известно, Джейси может оказаться одной из горсточки людей, пропавших здесь за весь прошлый век.