Ричард Руссо - Шансы есть…

— Беверли говорила, вы на пенсии?

— Вчера два года как, не то чтоб я считал.

— Вам разрешают забирать дела домой?

— Оригиналы — нет. Только фотокопии. И свои заметки.

— Ну, я ценю, что вы уделили время на встречу со мной.

— Чего-чего, а времени у меня хоть отбавляй, — ответил тот, похоже сознавая парадокс такого заявления. Дни старика могут быть и сочтены, но вот часы этих оставшихся дней заполнить отнюдь не легче.

Линкольну пришло в голову, что Беверли могла убедить его зайти к свекру в надежде, что это отвлечет Гроббина от раздумий о завтрашней операции, а может, и переключит на что-то вполне конкретное. Если так, то он, возможно, впустую тратит время.

— Если б не моя невестка, — сказал старик, словно читал мысли, — я бы, может, из квартиры вообще не выходил. Она возит меня за продуктами. Время от времени мы с ней ходим кофе пить. В церковь по воскресеньям. Вы человек верующий, мистер Мозер?

— Линкольн, прошу вас. И нет, вообще-то не очень. — Он был рад, что этого не слышит Вава.

— Я тоже. Но в церковь ходить мне нравится. Само ощущение, наверное.

— А вы не водите?

— Вожу, только нынче нечасто. Машина у меня еще есть, да вот давление скачет вверх-вниз. В основном вверх, но бывает, что рушится с обрыва, и тогда я отключаюсь. Очень бы, к черту, не хотелось в этот миг оказаться за баранкой. С моей-то удачей еще пацанчика какого собью. Кофе хотите?

— Нет, мне нормально.

— Без хлопот. Мне Беверли купила этот «Кьюриг».

Линкольн кивнул:

— Мы отцу моему в прошлом году такую купили.

— А ему сколько?

— Чуть за девяносто.

— Молодец какой. А чем занимался?

— Был совладельцем маленького медного рудника в Аризоне.

— Уверены, что не хотите кофе? — переспросил старик. — Я под кофеином лучше соображаю.

— Ладно, пожалуй, — согласился Линкольн.

— Мне эти порции на одну чашку нравятся, — произнес из кухни Гроббин. — Одно жалко — с капсулами ничего нельзя сделать, только в мусорку. На свалке их, должно быть, уже миллионы.

— Я, кажется, даже не знаю, где тут свалка.

— Это потому, что ее здесь нет, — ответил Гроббин. — Раньше была, много лет назад. А теперь весь наш мусор волокут на большую землю. Кому-то другому на голову. Чем старше становлюсь, тем больше про такое вот думаю. А там людям, которые нас даже не знают, приходится наше говно разгребать.

— Сомневаюсь, что они это делают за так, — сказал Линкольн, просто разговор поддержать. Пока на кухне шипел и булькал «Кьюриг», так и подмывало заглянуть в подозрительно тонкую папку, но он сдержался.

— Нет, уверен, что не за так, но все же. Я где-то читал, что посреди Тихого океана целая воронка из мусора. И океанские течения тащат ее прямо к нам. Швырнешь такую капсулу за борт у побережья Орегона, а другую — где-нибудь в Японском море, и обе они окажутся в одном месте. Сотня миль капсул от «Кьюрига», пластиковых пакетов и всевозможной дряни болтается там на волнах — и ни души вокруг. Никто не заподозрит нас с вами в преступлении. Вашего старика вообще беспокоят такие штуки — какой мир мы оставим в наследство нашим детям?

На это Линкольну пришлось улыбнуться.

— Подозреваю, что мой отец не сомневается, что мир будет существовать после того, как он его покинет.

Гроббин вернулся в большую комнату с двумя дымящимися кружками, и Линкольн сказал:

— Я слышал, завтра у вас операция.

— Есть такая мысль. Собираются прочистить парочку забившихся артерий. Шунт поставят. Мне говорили, уложимся в миллион долларов. Если бы дело только во мне было, я б их нахер послал.

— Гм-мм, — проговорил Линкольн. — Но дело же и так в вас.

— Ага, но не только во мне. Дело никогда не только в нас, Линкольн.

Это была, если он только не ошибся, еще одна отсылка к невестке, которая играла какую-то чрезмерную роль в жизни Гроббина. Здесь он явно жил один, значит, жены нет. Умерла — или же они в разводе? И где сын, который женат на Беверли? Почему нет никаких фотографий, любовно свидетельствующих об их существовании?

Нацепив готовые очки из аптечной лавки, Гроббин взял и открыл папку, где, как Линкольн теперь увидел, лежало всего два предмета: вырезка из «Виньярд газетт», которую он сегодня уже читал, и какие-то рукописные заметки, к ней подколотые. Это игра его воображения или там в самом деле накорябано «Троер»?

— Ладно, минуточку — память освежу, — произнес Гроббин. Он слегка отодвинулся, чтоб Линкольн не сумел разглядеть, что там написано.

Тот прихлебывал кофе, пока старик читал и мрачнел. Закрыв наконец папку, пристукнул папкой по колену и произнес:

— Джастин Кэллоуэй. Это ведь девушка, о которой мы говорим?

— Джейси. Да.

Гроббин перевел на Линкольна глаза-буравчики так, что тому стало не по себе.

— Так вы мне утверждаете, что эта Джейси так и не появилась?

Линкольн кивнул.

— И родне своей не позвонила?

— Насколько мне известно, нет.

Старик ничего не ответил, и Линкольн ощутил, что нужно продолжить.

— Они развелись вскоре после того, как она пропала. У ее отца как раз тогда начались какие-то неприятности с законом.

— Что за неприятности?

— Какое-то «беловоротничковое» преступление. Подмывает сказать, инсайдерская торговля. Думаю, в итоге он сел.

Гроббин теперь смотрел в окно, явно глубоко задумавшись.

— Тут говорится, что был жених. С ним она тоже больше не связывалась?

— Нет, насколько я знаю.

Гроббин задумчиво потер щетинистый подбородок, и Линкольн увидел, как по его серому лбу отчетливо скользнула мысль: «Значит, умерла».

— Ну а раз вы сейчас здесь, возникает очевидный вопрос, Линкольн. У вас-то каков интерес ко всему этому делу после стольких лет?

— Джейси и я с Тедди и Миком были в колледже лучшими друзьями.

— И где же это было?

— Минерва. В Коннектикуте.

— Ох, да я знаю, где находится Минерва, Линкольн. Я спрашиваю — почему сейчас?

— Наверное, мы так ее и не забыли, а она… исчезла. В смысле, мы все разошлись по своим дорожкам после окончания колледжа. Встречаться в обозримом будущем мы не рассчитывали. Но, думаю, воображали, что навсегда останемся в жизни друг у друга.

— И как?

— С парнями-то? Ну да. Может, правда, не так близко, как собирались. Я переехал на Запад. Только Мик остался в Новой Англии. (Или вернулся сюда после амнистии, но упоминать про это не стоит.) Иногда мы теряли связь, от силы на год-другой, но потом кто-нибудь возникал откуда ни возьмись. А теперь есть электронная почта.

— И часто она всплывает в разговорах, так? Эта Джейси?

— Иногда, — ответил Линкольн. — Нечасто. А здесь, на острове, наверное, все и вспомнилось.

Казалось, Гроббин все это обдумывает, словно какую-то алгебраическую задачу, где есть и цифры, и буквы. Лицо у него сделалось чуть менее дружелюбным.