Ричард Руссо - Шансы есть…

— Да только тогда случилось вовсе не это, — сказал Линкольн.

Гроббин не обратил внимания, как будто собеседник его и рта не раскрывал.

— Поначалу вы паникуете, потому что… мертвая девушка . Но потом успокаиваетесь и начинаете мыслить рассудительно. Решаете все держаться вместе. Ждете до темноты, чтобы ее закопать. Повторяете, что скажете полиции. Время у вас есть, пока ее не объявят в розыск. Вы сами? Вы отправляетесь на Запад, как и собирались, с той другой девушкой. Ваши друзья…

Линкольну пришлось его перебить.

— Мистер Гроббин, — сказал он. — Прошу вас, послушайте меня. Ничего этого не было.

— А я и не говорю, что было, Линкольн. Я говорю, что думал бы так в семьдесят первом. И еще вам кое-что скажу. Я б нанял экскаватор и перепахал весь этот ваш участок в Чилмарке до последнего квадратного дюйма. Рылся бы, пока окончательно не убедился, что уж где-где на всей планете, а там этой девушки нет точно.

Наконец он отшвырнул папку обратно на журнальный столик, как будто все это время использовал ее как реквизит, и целую минуту оба сидели и просто смотрели на нее. Наконец Линкольн робко произнес:

— Вы говорите так, будто до сих пор верите, что там все так и было.

— Нет, Линкольн, не верю.

Хоть и с облегчением от услышанного, но он все же уточнил:

— Это почему?

— Потому что, если вы и впрямь имели какое-то отношение к исчезновению той девушки сорок четыре года назад, вы бы не пришли в «Газетт» сегодня ничего разнюхивать. Не стали б рассказывать Беверли всю эту историю. И уж точно не явились бы задавать легавому на пенсии вопросы, ответы на которые и так знаете. Нет, я бы решил, что вы по преимуществу вне подозрений.

По преимуществу . Линкольн поглубже вдохнул и неуклюже поднялся на ноги — его как будто допрашивали, орудуя резиновым шлангом. Что тут удивляться, если люди признаются в преступлениях, каких не совершали.

У дверей, когда они пожимали руки, Линкольну пришло в голову спросить напоследок еще одно.

— Так а Троер еще что-нибудь сказал, когда вы с ним беседовали?

— Вообще-то предложил арестовать вашего друга Мики за нападение. По крайней мере, мне показалось, что он пытается сказать именно это. Вся челюсть в крепеже — его трудновато было понять.

— А вы тогда впервые с ним встретились? Спрашиваю, потому что знаю — за все эти годы у него не раз бывали стычки с законом.

— Нет, мы с Мейсоном знакомы давненько. На самом деле «Кубок острова» вместе выигрывали.

— «Кубок острова»?

— По футболу. Виньярд против Нантакета.

— Играли в одной команде?

Тот кивнул.

— Но… Троеры же были летней публикой.

— Так и есть. Жили они в Уэллзли, по-моему. На предпоследнем курсе Мейсон впутался в какие-то неприятности. Девчонка от него залетела, что ли, поговаривали. А на последнем, в общем, родители отправили его жить в одну семью на острове. — Вот теперь Гроббину стало отчего-то неловко. — Мейсона нынешняя ребятня бы назвала настоящим гондоном. Но он не убийца, если вы об этом думаете.

— Простите, мистер Гроббин, но вы говорите почти как та женщина из паромного буфета. Без особой уверенности.

Лицо старика вновь потемнело.

— О, уж в этом-то я уверен, Линкольн. Уверен просто до чертиков.

Линкольна осенило.

— А вы случайно не помните фамилию той семьи на острове, где он тогда жил, а?

— Вряд ли забуду. Фамилия их была Гроббины.

Тереза ответила после первого же звонка.

— Тедди Новак, — произнесла она. — Чтоб мне пусто было. Погодите, я наружу выйду. Тут перевозчики.

Когда голос ее вернулся, Тедди признался:

— Не был уверен, что вы снимете трубку.

— Разочарованы? — Она смеется, что ли? Обижена? — Надеялись оставить сообщение?

Значит, обижена. Ответил он не сразу, и она сказала:

— Простите. Это было не очень любезно. Возможно, обида-другая у меня еще осталась.

— Я затем и позвонил вообще-то. Извиниться.

— Ладно, только за что? — В вопросе скорее вызов, чем любопытство.

Он хмыкнул.

— А вот это уже как-то не по-доброму.

— Объяснитесь.

— Ну, мы с вами сколько знакомы? Вероятно, я проштрафился далеко не раз. Если я неправильно угадаю, за что вы на меня сердитесь, предстоит извиняться безостановочно.

— Тогда вам лучше будет хорошенько подумать. Как в викторине, «двойной риск», где вопросы позаковыристей, цена в долларах удвоена, а счет может меняться очень быстро.

Вот зачем, на самом деле, он ей позвонил. Не извиняться, хоть и знал, что нужно бы. Они всегда общались косвенно, утверждения каждого — насмешливые шифры, полные культурных отсылок. Иными словами, с нею было увлекательно.

— Беру «отношения за двести», Алекс.

— Арт.

— Не, я про искусство очень мало знаю.

— Арт Флеминг , — уточнила она. — Первоначальный ведущий «Риска!». Его уже никто не помнит [48] Американский актер и телеведущий Артур Флеминг Фэззин (1924–1995) вел телевизионную игру Jeopardy! с 1964 по 1975 г. . — Ее, похоже, это искренне печалило, как будто она признавала, что быть забытым — судьба, какую разделяет большинство людей. — Что это за звук?

— Ветер. — Тот разгулялся настолько, что сдул со стола пустой пластмассовый стаканчик, оставленный христианами, и швырнул его на сетчатый забор. Рубашка Тедди, вся промокшая от пота, теперь высохла до хруста. Он сменил позу, чтобы не задувало в трубку. — Так лучше?

— Немного. Вы еще на Нантакете?

— На Мартас-Виньярде, — поправил он. — Как выясняется, плохая это мысль была. Сюда ехать.

— Почему это?

— Тропы памяти сильно переоценены. Нужно было остаться в Сиракьюзе. Помог бы вам переехать.

Она громко фыркнула.

— Это Жужжалка Бьюла сигнализирует о неверном ответе [49] Жужжалка Бьюла ( Beulah the Buzzer) — инструмент в американской телевизионной игре Truth or Consequences (1940–1988). . Перевозчики сами все делают. Я и пальцем не шевелю. Так вот за что вы звоните извиниться. Надо мне вас на скамью подсудимых посадить.

— Протестую, ваша честь. То, что я вам не нужен, не значит, что мне не следовало предлагать.

— С доводом согласна, но протест отклонен. Как там ваши друзья? Вашингтон? Мэки?

— Линкольн и Мики. — Он улыбнулся. Она явно ошиблась намеренно — мелкое возмездие с ее стороны. — Иначе. Так же.

— Ну…

— Вот бы вы не уезжали, — сказал он ей, рассчитывая снова услышать Жужжалку Бьюла, но последовало лишь молчание. — Наверное, я и позвонил только сказать, что вы заслуживаете лучшего, чем я был способен вам дать.

— Почему, интересно. Я действительно себе такой вопрос задавала.

— Объяснить у меня не очень получится, могу только сказать, что дело было отнюдь не в вас.

— В смысле — потому что я черная?

— Нет! — сказал Тедди. — Конечно же, нет.