Ричард Руссо - Шансы есть…

— Нет, конечно. Твой отец — нарциссист. Ему и в голову бы не пришло, что меня может заинтересовать другой мужчина.

— Мой отец — Энди…

— Я знаю. Не стоит повторять его имя.

— Мне оно нравится.

Вот теперь мать на нее взглянула.

— Должно быть, ты шутишь.

Джейси не обратила внимания.

— Но со временем Дон узнал.

— Ну, ты родилась на месяц раньше, со смуглой кожей и темными курчавыми волосами.

— И как он к этому отнесся?

Она затерла недокуренную сигарету в пепельнице, где уже лежало несколько других окурков.

— Пара недель были сложными.

— И всё?

— Если твой отец что-то и понимает, то это важность приличий. Развод со мной смотрелся бы неприлично.

— Ладно, — произнесла Джейси. — Но раньше ты соврала.

— Когда это?

— Когда сказала, что не любила его. В клубе висит снимок вас с Доном и родителей Ванса. И моего отца. Все смотрят в объектив, кроме тебя. Ты смотришь на Энди. Ты его любила.

Мать разглядывала недокуренную сигарету в пепельнице, похоже, с искренним сожалением. Ошибкой было ее тушить.

— Говорю же — он чаровал.

— Почему ты не можешь признать, что любила его?

— А что это даст?

— Ты его по-прежнему любишь?

— Не смеши меня.

— Что произошло? Если он любил тебя, а ты любила его…

— Он уехал. — Мать взяла кофейную ложечку и потыкала ею в недокуренную сигарету.

— Почему?

Та пожала плечами.

— Его уволили. За то, что пил на работе.

— Он знал, что ты беременна?

Это вызвало только мерзкий смешок.

— Да я сама не знала, что беременна, девонька.

— Значит, он уехал. Вот так вот просто. Любил тебя, но все равно уехал.

— Я ему велела.

— Зачем?

Мать продолжала играть с окурком.

— Да потому что у нас не было будущего. Он иммигрант. У него даже документов не водилось. Он едва говорил по-английски. Я была помолвлена с твоим отцом. Сколько еще причин тебе нужно?

— Так ты, значит, просто велела ему уехать, и он отвалил?

Тут мать подняла голову, и Джейси увидела, что щеки у нее мокрые.

— Мне пришлось быть с ним очень, очень жестокой.

— Выкладывай, что ты ему сказала.

— Правду.

— Что он иммигрант? Что он едва может говорить по-английски?

— Что я никогда не смогу познакомить его со своими родителями. Что если мы поженимся, мы будем бедны. А у меня нет намерения быть бедной.

— Поэтому вместо него ты вышла замуж за человека, которого не любишь, — произнесла Джейси.

Мать встала и перенесла пепельницу к мойке, сунула последнюю сигарету под кран, чтобы погасла уж точно, после чего вытряхнула пепельницу в мусорку.

Когда она села вновь, Джейси спросила:

— Так когда Энди обо мне узнал?

— Когда ты выиграла тот теннисный турнир для юниоров. Твой портрет напечатали в газете.

— Опять лжешь. Если он уехал, как он мог увидеть мой портрет.

— Он выписывал «Гринвич тайм».

— Это еще зачем?

— А ты подумай.

Подумала.

— Он по-прежнему был в тебя влюблен. Даже после всего ужасного, что ты ему наговорила.

Мать пожала плечами.

— Наверное.

— Хоть ты и вышла за моего… вышла за Дона.

— Похоже на то.

— Он знал, что у тебя ребенок?

Пожала плечами снова.

— А то, что я от него, — нет?

— Пока не увидел твой портрет.

— Господи, какая же все это жопа.

— В этом доме ты таких слов произносить не будешь.

— А, ну да. Это тебе можно оттрахать моего отца и выбросить его на помойку, а мне неприличных слов говорить нельзя.

— Я не… — начала Вив, но смолкла. Вытирая салфеткой глаза, договорила: — Я сделала выбор.

— Ага, и теперь тот, кого ты выбрала, отправляется в тюрьму. Молодец.

— Точно мы этого еще не знаем. Это пока еще просто вероятность.

— Поделом тебе будет.

— Тоже вероятность. — Мать снова встала, теперь перенести чашку и блюдце к мойке, после чего вернулась.

— Кто знает, что Дональд под следствием?

— Никто.

— Родители Ванса?

— Нет.

— А когда узнают? Сколько времени пройдет, пока не узнают все?

— Федералы лишнего не болтают. А кроме того, охотятся они за его начальником. И за начальником его начальника.

— Скажи-ка мне кое-что, Вив. Ты вообще знаешь про сейф за Ренуаром?

При этом мать вздрогнула.

— Мерзкая ты маленькая шпионка.

— Мм-ммм , — согласилась она и затем: — Как мне связаться с моим отцом?

— Он дальше по коридору. Просто в дверь постучи.

— Как мне выйти на Энди?

— Никак. Его нет. Сколько раз мне тебе это повторять?

Слово «нет» об отце она произнесла уже дважды. Джейси сглотнула.

— Я хочу его видеть.

— Не выйдет.

— Почему?

— Он умер.

— Хватит… к херам… мне врать.

— Не ори.

Долгий миг они пристально смотрели друг на дружку. Наконец мать произнесла:

— А давай-ка мы с тобой договоримся? Я тебе дам то, чего ты хочешь. Ты мне — чего хочу я. — А когда Джейси на это замялась: — В чем дело, девонька? Не нравится, когда приходится выбирать? — Материно лицо изменилось, и когда Джейси признала в новом выражении торжество — поняла, что где-то сделала не тот ход. Мать знала, чего хочет Джейси, а сама она понятия не имела, чего желает Вив. — Выбор за тобой, девонька. Мы договорились или нет?

На странице некрологов из «Данбери ньюс-таймс», которую мать предоставила как свою часть сделки, было напечатано с полдюжины извещений, некоторые занимали несколько столбцов. Некролог ее отца был намного короче прочих. В нем говорилось, что Андрес Демопулос скончался в возрасте сорока пяти лет в «Холлоуэй-Хаусе» — доме престарелых в соседнем Бетеле. Первоначально он приехал в Америку через Канаду со своим старшим братом Димитрием. Росли они в Нью-Йорке, но после безвременной кончины брата он перебрался в Коннектикут, где работал в сфере общественного питания, пока не заболел. Переживших его родственников, читала его дочь, нет. А это означало, что улыбчивого молодого человека с фотографии в «Машине времени» снова не существует. У Джейси от отца осталось совсем немногое — несколько ужасающих минут на газоне перед их домом, мимолетный взгляд на старую фотографию и несколько жидких фактов из некролога, и больше ничего никогда не будет.

Наконец, после того как Джейси читала некролог несколько минут, мать произнесла:

— Мне жаль.

Что швырнуло Джейси в искривляющую пространство ярость, хотя голос она умудрилась не повысить.

— Да неужели, Вив? Тебе жаль? Чего тебе жаль? Жаль, что он умер? Что он тебя любил? Что ты любила его? Что он любил меня ? Что ты не подпускала его ко мне, а меня к нему?

— Что у него оказалась такая тяжелая жизнь.

— Это ты ее тяжелой сделала. Вы с Дональдом.

— Ради тебя.

— Не… смей так говорить. Ты выбрала . Сама так сказала. Ты даже не знала, что беременна, когда делала этот выбор.