Валерий Привалихин - Восхождение: Проза

У Виктора потемнело в глазах.

— Знаешь, чико, там такой заряд, думаю, дом разнесет к черту! Сильная вещь! И будет всем не до тебя! А уж если кто-то вспомнит про твой портфель, то потом!.. Кто-то обязательно вспомнит, об этом мы позаботимся. Наше радио завтра утром расскажет: советский разведчик осознал свои заблуждения, перешел на сторону повстанцев и с блеском подготовил террористический акт…

— Дерьмо! — это было самое сильное ругательство, которое Виктор знал по-испански. — Там будут дети, понимаешь, убийца! Кубинские дети! — Виктора уже держали двое.

— Это война, Виктор! — торжественно произнес Хосе. — А на войне бывают жертвы, иногда и среди детей. Зато другие дети, целые поколения кубинцев, вырастут исцеленными от коммунистической заразы! Нам простят эти жертвы! — Хосе выждал, а потом сказал: — Ты видишь, я рассказываю тебе все, Виктор, чтобы ты понимал свое положение. Да, кстати, Лаура, кажется, влюбилась в тебя! Чтобы ты знал все полностью: сначала я настойчиво попросил ее подцепить тебя. Нам нужно было тебя изучить. А потом я почувствовал, что ты ей небезразличен. Ты понимаешь это, чико? А она ужасно разборчива! Она поедет с нами, иначе ее придется… Словом, свидетели нам здесь ни к чему. Мигель будет молчать, потому что за ним тоже кое-что водится. Это старый лис — он всю жизнь водит за нос пограничников и делает вид, что торгует лангустами. Но мы знаем, чем заткнуть ему рот. Подумай теперь, чико, что будет с Лаурой, если ты будешь упрямиться! Хорошо, мы отвезем ее в Майами, но там, кроме тебя, она никому не нужна! В лучшем случае ее подберут в какой-нибудь дом свиданий подешевле. Это если повезет, там сейчас избыток кубинок. А если ты будешь упрямиться, ее придется убрать! Вдруг на нее выйдут ваши люди! Это совсем никому не нужно.

Виктор не слушал его. Он обмяк в руках своих стражей и застонал. Потом тихо прошептал:

— Я согласен… Мне плохо, отведите на улицу, тошнит…

— Лаура была права — она говорит, что ты парень сообразительный и сговорчивый! — Хосе потрепал Виктора по щеке. — Сейчас погуляешь у моря, там прохладно, ветер — все пройдет! Пошли!

Они вывели его из дома втроем. Виктор держался за живот и шел согнувшись. Охранники отпустили его, и краем глаза Виктор видел, что у них только пистолеты — винтовки остались в доме. Они медленно шли к морю вдоль, зарослей кустарника. Вдруг Виктор остановился.

— Сейчас… — тихо произнес он и еще больше согнулся. — Сейчас, никак не могу…

— Сунь в рот два пальца! — посоветовал один из его сторожей. Второй отошел в сторону и брезгливо хмыкнул. — Ну давай, скорее, чико! Лучше у моря посидишь — там свежее!

Виктор резко выпрямился, ударил его затылком в лицо и бросился в заросли. Он услышал за спиной крики и почувствовал жгучую боль — кусты были усыпаны крепкими длинными колючками. Он мчался напролом в темноте прочь от дома и уже перестал чувствовать боль, когда раздались выстрелы и что-то горячее и тяжелое ударило его в ногу, чуть выше колена. Виктор на миг остановился и заковылял дальше…

Когда сознание вернулось к нему, он увидел лицо шофера патрульной машины. Как он узнал уже потом, его подобрали на дороге. Виктор перевел взгляд на часы и вскрикнул:

— Стой! Стой! Назад, к «Морской черепахе»! Ты слышишь меня, назад! — кричал он потрясенному шоферу в солдатской форме, который не подозревал, что этот окровавленный человек может вдруг закричать так громко. Шофер резко затормозил, и сверху просунулась голова командира патруля — сержанта.

— Что случилось, Пепе? — недовольно спросил он. Виктор повернулся к сержанту:

— В «Морскую черепаху»! Там бомба! — Сержант сверху заглянул в лихорадочно блестевшие глаза Виктора и скомандовал:

— Гони! Скорее!

Несколько минут, которые грузовик несся по пустынным улицам Варадеро, были самыми страшными в жизни Виктора. Он совсем не чувствовал боли, но ему казалось, что его сердце разорвется. Когда грузовик затормозил под освещенными окнами банкетного зала, Виктор распахнул дверцу и бросился вперед. У входа в зал его пытался не пустить патрульный, но Виктор отшвырнул его в сторону и вбежал в освещенный, полный нарядных веселых людей зал. Его встретил крик ужаса: неузнаваемое, залитое кровью лицо, кровавые лохмотья вместо одежды. Свой портфель он увидел сразу. Его поставили именно так, как говорил этот молодой убийца, — в уголке. Рядом расположились несколько смуглых детей в синих галстуках. Виктор схватил портфель и остановился — окна были раскрыты настежь и затянуты тонкой москитной сеткой. В два прыжка Виктор достиг окна, под изумленные крики с треском разорвал сетку и оказался во дворе. Он не бросил портфель. Задыхаясь, он бежал к морю.

Его нашли на песке, у самой воды. А портфель с бомбой выловили утром. Бомба не взорвалась — вода залила часовой механизм…

— «И какой же русский не любит быстрой езды!» — вспомнил вдруг Виктор, разгоняя «фиат» по прекрасному, отливающему серебром шоссе. На обочине дороги попадались знаки ограничения скорости — не свыше 120 километров в час.

«Фиат» мягко и стремительно катил в сторону Золотого Мыса. Приближался полдень — изнурительное жаркое время, когда лучше всего лежать под кондиционером и листать книгу. Но времени было в обрез, и Виктор решил, что читать книгу будет дома, в Москве. Он вспоминал свой последний разговор с Мигелем.

Старик несколько раз навещал его в больнице в Матансасе, и они подолгу говорили. Сначала Виктору было тяжело — каждый раз лицо Мигеля напоминало ему о том, что он оставил их и бежал.

Мигель словно чувствовал это и каждый раз настойчиво втолковывал ему, что он, Виктор, герой, что это безусловно так и что он, Мигель, лучше всех понимает, что другого выхода у Виктора не было. Все это было правильно, но неизвестность и раны томили Маликова. Мигель не знал ничего о судьбе Лауры. Он видел, как ее посадили в катер и тот ушел в море. Они увезли девушку в США, а что с ней сейчас, узнать не удается. Последний раз Мигель появился веселый и громко объявил:

— Я узнал, Виктор! Я узнал, где она! — Он понизил голос: — Только не спрашивай от кого! Встретил в море человека, и он сказал, что девочка жива и здорова. Они выбросили ее, как собаку, на улицу и хотели, говорят, продать какому-то сутенеру! Ублюдки! Зачем они ее увезли! Но, слава богу, говорят, она нашла работу и кое-как устроилась! Знаешь, Виктор, я прошу тебя об одной вещи! Если ты сделаешь так, все будет легче! Поговори с кем-нибудь, посоветуйся, как она может вернуться! Ведь возвращаются некоторые… Но главное, главное ты напиши, что она не виновата! Если ты действительно думаешь так. То, что говорил этот недоносок Хосе, это блеф! Я знаю об этом точно! Они следили за тобой и за нею! Лаура не способна на предательство. Она сама заметила за собой слежку и говорила мне, чико! А я, старый болван, не верил… Недалеко от нашего дома она нашла батарейки от их рации, показала мне, спрятала, тебе хотела показать…