Валерий Привалихин - Восхождение: Проза

— Неправда!

Они замолчали. Потом девушка нерешительно поднялась с кресла и сказала:

— Я пойду…

— Но как! Сейчас комендантский час, нельзя!

— Ничего… — неуверенно возразила Лаура. — Я как-нибудь доберусь до тетки и там переночую…

— Подожди, Лаура! Еще не поздно… — Она осталась.

Тогда Виктору было почти тридцать, а девчонке не больше двадцати, но в ней было что-то уравнивавшее их… Еще через несколько дней ранним утром, когда они еще спали, в комнате зазвонил телефон. Это был Сантьяго. Он звонил снизу и просил Виктора срочно спуститься.

— Что случилось? — сонным голосом пробормотал Виктор.

— Лаура у тебя? — вместо ответа спросил Сантьяго.

— Да, а в чем дело, чико?

— Да нет, тогда все в порядке. Виктор, я не знаю, как это тебе объяснить… Я понимаю, девушка тебе очень нравится, и она действительно славная… Но будь осторожен…

— Что ты хочешь этим сказать, чико? И неужели ради этого ты поднял меня в пять утра?

— Ради этого тоже! У нас есть данные, что ее бывший парень здесь, на Варадеро. Его видели в Матансасе и опознали неделю назад. А он известная птица — один из функционеров сильной группы «гусанос». Так что думай, Виктор!

— Да, но при чем здесь я или она? Она искренне ко мне относится, чико, она моя novio, и этим все сказано. Может быть, об этом рано говорить, но я не исключаю, что через полгода она уедет вместе со мной в Москву. Это серьезно, понимаешь, чико?

Сантьяго настороженно смотрел Виктору в глаза. Потом медленно сказал:

— Конечно, Виктор, извини! Я не хочу вмешиваться. Но ты должен знать об этом. Потому что за твою жизнь здесь отвечаем мы, чико, отвечаем перед твоей страной… Я ничего плохого не могу сказать об этой девушке. Она картинка… Ладно, я поехал! — Сантьяго вскинул автомат на плечо. — Извини, чико! — Он похлопал Виктора по спине…

Потом она исчезла на целые сутки. Когда он уже совсем собрался ехать на Мыс, Лаура появилась как ни в чем не бывало. Оказалось, ее тетка заболела, и она должна была сидеть около нее все это время, не отходя ни на шаг, — а телефона в деревне нет. Словом, он напрасно так волновался. У девушки был подавленный вид.

— Послушай меня, Виктор, — сказала она вдруг. — Я хочу познакомить тебя с Мигелем. Он добрый старик — он кормит всех нас после того, как умерла мама, хотя мы не его дети! Меня и двух сестренок. И еще… Еще я должна показать тебе одну вещь. Там, у нас в доме, я спрятала…

Вечером Виктор спускался по тропинке вниз к морю, туда, где в сотне метров от берега виднелась черепичная крыша дома. Подходя к нему, он почувствовал сильный и острый запах рыбы. Так пахнут дома рыбаков у нас в Крыму.

Крепкий мужчина лет пятидесяти с небольшим покачивался в кресле возле дома и курил. Он поднялся навстречу Виктору и похлопал его по плечу.

— Меня зовут Мигель! Я отчим Лауры.

— Виктор. Лаура просила меня заехать вечером…

— Садись, Виктор! Лауры пока нет, пошла в лавку, тут на побережье торгует один… Она сейчас будет! Значит, ты русский? Первый раз вижу русского, и этот русский говорит как кубинец! Это удивительно!

— Да я здесь уже почти три года, любой научится!

— Нет, чико, не скажи. Я двадцать лет возил лангусты в Key-West [198] Key-West — остров и город США неподалеку от Майами. , а говорить на языке янки так и не научился! Трудный язык, Виктор! Говорят, словно каши в рот набрали, и в нос мурлычут!

Гость улыбнулся. Мигель пошел в дом и вернулся с двумя стаканами, в которых был лед.

Кубинец налил на донышко стаканов рома и принес другую бутылку с лимонным соком. Это был «Рон Колинз», типичный кубинский аперитив — ром, лед, лимон и сахар.

— Знаешь, я тебе честно скажу, если бы пять лет назад мне сказали, что ко мне в гости придет русский и будет сидеть рядом со мной и я буду угощать его ромом, я бы смеялся, как сумасшедший… Я всю жизнь по радио слушал, что русские — это бандиты, чико, извини, конечно! Но так говорили всегда… Виктор, мне пятьдесят пять лет, и, сколько я живу, столько мне внушали, что русские — это народ дикий, вооруженный до зубов и страшный, чико! Что они всем угрожают! Только когда пришел Фидель, тогда все стало по-другому… Э-э-э, послушай меня, Виктор, Лаура говорит, что ты без оружия ездишь! Но мне-то ты можешь не заливать… Русский без оружия! — Мигель постучал кулаком по столу.

— Но я правда езжу без оружия! Конечно, мне не советуют рассказывать на каждом углу, что я из СССР, — это опасно…

— Ладно, Виктор! Ты сказал, что у тебя нет оружия, а я тебе поверил. — Мигель поднял вверх коричневые, раздавленные работой ладони и насмешливо смотрел на Виктора. — Я сам, чико, на судне держу карабин «Маузер». Хорошая штука! Потому что в море мне сейчас не очень нравится… Совсем не нравится, Виктор! — Мигель поводил указательным пальцем из стороны в сторону. — Я всю жизнь ловлю лангусты в этом море, чико, но сейчас… Стало опасно! В море столько людей с оружием! Такого никогда не было, Виктор! Во время войны здесь всех нас, рыбаков, собирали янки и обещали тысячу долларов, если мы найдем подводную лодку немцев… Но сейчас… И я совсем не знаю этих людей! Чужие люди, чико! И вооружены до зубов, это я сам видел. Они кричат, что нас продали русским и что они свернут голову Фиделю! — Мигель пытливо смотрел на Виктора.

— Кричат, — согласился Виктор. — Знаешь, Мигель, один чудак в США свихнулся от страха перед русскими. Он закричал: «Русские идут!» — и спрыгнул из окна небоскреба… Один министр обороны США… Ты мне сейчас напомнил этого чудака! А вообще мне трудно сказать тебе что-то, Мигель. Я здесь, чтобы следить за поставкой наших машин, а не для того, чтобы защищать Фиделя. Да его и не нужно защищать, чико! Он сам пришел в Гавану во главе колонны патриотов, он возглавил революцию… И русских здесь тогда не было совсем!

— Революция, чико! — вскричал Мигель. — Я знаешь сколько видел президентов здесь! Они приходили и уходили, а я ловил лангуст… Но Фидель, конечно, что-то совсем другое! Он забрал у янки землю, забрал заводы, все забрал, чико! Разорил янки в пух и прах! И наших богатеньких в угол загнал — все сразу, как крысы, в Майами побежали! Много убежало, чико! Это я тебе говорю! Это все хорошо, Виктор. Я не скажу, что это мне не нравится. Но надолго ли это? И скажи мне, скажи, почему это янки не свернули Фиделю голову, как только он взялся за их добро? Молчишь? А говоришь, русских здесь не было!

Виктор помолчал. Таких разговоров он слышал много, и вести подобные беседы было всегда трудно. Особенно со стариками. Как объяснить им то, что у нас впитывают с детства — мировой революционный процесс, интернационализм, солидарность… Эти люди выросли и прожили всю жизнь, твердо зная, что хозяева на Кубе — американцы. А теперь американцы ушли — пришли русские, значит, русские хотят быть новыми хозяевами! Это логика старого поколения…