Павел Гельман - Новые правила философа Якова

* * *

«Хорошо ли тебе со мной, душа моя?» – любил спрашивать свою душу философ Яков, глядя на себя в зеркало. Душа молчала.

Но однажды она приснилась Якову и сказала: «В принципе, все хорошо, терпимо. Но я хочу сказать… Я не по любви с тобой и не по распределению. У нас есть общее дело. Я партнер, Яша!»

* * *

«Я слышу зов предков, – сказал философ Яков. – “Живи незаметно” – воют они мне сквозь десятилетия, а то и столетия». «Так и живи», – сказала философ Марфа. Яков недовольно поморщился. «Мы поженимся, – продолжала Марфа. – Родим сына, он и станет известным философом». «Не я?» – растерянно спросил Яков. «Не ты, – сказала Марфа. – А ты будешь жить, как завещали тебе товарищи из прошлых поколений. Из местечек твоих…»

* * *

Философ Яков написал повесть и дал почитать домработнице. «О, я теперь смотрю на мир вашими глазами!» – льстиво сказала домработница после прочтения. «В мою задачу как автора вовсе не входило, чтобы вы сошли с ума и смотрели на мир не своими глазами, – объяснил ей Яков. – Моя задача как автора – чтобы вы наблюдали в жизни какой-то сюжет и говорили: “Ну, это просто сюжет философа Якова…” Это значит, что я успешно приватизировал часть реальности».

* * *

Философ Яков как-то сказал: «Любопытному легче стать счастливым. Потому что любопытный ищет неизвестно чего. А так и находят счастье».

* * *

Философ Яков как-то сказал: «Самые интересные ситуации в жизни, в которые можно попасть, – это даже не новые ситуации, где ты не знаешь рецепта успеха. Гораздо важнее ситуации, где ты не знаешь вообще, что такое успех и как он должен выглядеть».

* * *

Философ Яков смотрел с балкона, как философ Марфа гневно закидывала свои вещи в такси. «Я всегда ценил ощущение ясности в голове больше, чем ощущение любви в голове», – шептал себе Яков. Такси уехало. Яков лежал на диване и приговаривал: «Это современно – жить с ясностью в голове, это не архаично…» Кот Якова вдруг сказал: «Марфа». «Мяу», – сказал Яков. (Она вернется завтра.)

* * *

«Любовь к девушке или просто к отдельному человеку еще можно оправдать, – сказал философ Чмуро. – Но любовь к миру, к человечеству – это что-то ненормальное. Испытать ее можно лишь в сочетании с манией величия». «Я полугрешен, – признался философ Яков. – Я не любил мир, но любовь к крупным коллективам мне доводилось испытывать». «Вы были на пороге безумия, – сказал Чмуро. – Если любишь коллектив, то трудно остановиться – начинаешь любить и соседний коллектив».

* * *

«Я хочу с вами помириться», – сказал философ Яков философу Чмуро. «Это благородно, – сказал Чмуро. – Но… не верю. Как можно помириться после такого? Я назвал вас прыщом на жопе философии». «Это было обидно, – сказал Яков. – Но вчера я ушиб ногу. Сильно болело. Я отнесся к этому не как к своему личному событию, а как ко всеобщему. Представил, что так ушибить ногу могли и вы. И испытывать эту невыносимую боль. И это примирило меня с вами. Помиримся!» «А, так вы с ума сошли», – понял Чмуро и обнял Якова.

* * *

Один литературный критик спросил философа Якова, в чем секрет вдохновения писателя. «Писатель должен испытывать дискомфорт от своего места в этом мире, – сказал Яков. – Если вы описываете Бэтмена, то должны испытывать боль оттого, что вы не Бэтмен. Тогда Бэтмен получится хорошо».

* * *

Во сне к философу Якову пришел черный отшельник и сказал: «Я хотел прославиться на весь мир. Но я убил в себе это желание. Я не только убил его, но и похоронил. В лесу я огородил маленький участок земли и там соорудил могилку этому желанию. Каждый год я скромно праздную день его смерти. Если ты тоже готов убить свое желание славы, то я могу выделить для его могилки участок на своем кладбище. Подселяйся…» Яков не видел себя во сне, но почувствовал, что побледнел. «Известность – это инструмент, – прошептал он. – Он помогает сделать мои полезные идеи известными человечеству». «Все мы – философски образованные люди и знаем, что средство всегда становится целью, не так ли?» – возразил черный отшельник. Тут Якова во сне прямо затрясло. «Я должен стать известным во славу Всевышнего! – запищал он. – Только Всевышний может сотворить такое чудо – прославить такое бессмысленное создание, как я. Ради его Славы!..»

* * *

«Цель жизни – перебраться из общей могилы в индивидуальную», – как-то сказал философ Чмуро философу Якову. «Тут есть одна опасность, – заметил Яков. – В индивидуальную могилу нужно поместиться не раньше смерти. Некоторые же в процессе борьбы за индивидуальную могилу подвергают себя бронзовому омертвению еще до момента своей физической смерти. Секрет в том, что ты не должен быть уверен до самого последнего дыхания – заслужил ты отдельное захоронение или нет». И философы выпили…

* * *

Однажды философ Канцеллобоген сказал философу Якову, что философия Якова дурна. Вскоре Канцеллобоген умер.

Теперь каждую последнюю пятницу месяца Яков, как на спиритическом сеансе, пытается войти в контакт с Канцеллобогеном и задает вопрос: а теперь? Теперь, дорогой Канцеллобоген, когда ты, так сказать, приобщен к иной, высшей точке зрения, – моя философия по-прежнему выглядит дурной?

Но Канцеллобоген ничего не отвечает.

* * *

«Голосуйте за меня! – призвал философ Чмуро на выборах председателя Философского общества. – Уверен, что и Кант и Аристотель голосовали бы за мою кандидатуру!» «Слабая позиция, – шепнул философ Яков своей соседке, симпатичной исследовательнице анархизма. – Раскопать могилу Канта и дунуть так, чтобы его прах полетел в сторону Чмуро…» «Симптоматично, – сказала исследовательница. – Моральных авторитетов в настоящем нет, и мы апеллируем к покойникам». «Тогда надо Канта и выбрать председателем, – съязвил Яков. – А правление могло бы каждую неделю устраивать спиритические сеансы, чтобы узнать мнение старика по текущим вопросам». «А сидеть в тюрьме кто будет?» – спросила соседка.

* * *

«Яков, как вы относитесь к тому, что все равно умрете?» Яков обиделся. «Я не все равно умру, а это будет невосполнимая утрата!» «Ну хорошо, как вы относитесь к тому, что станете невосполнимой утратой?» «Я уже скорблю вместе со всеми!»

* * *

«Обзаведитесь хоть какой-нибудь собственностью, – призывал философ Яков философа Чмуро. – А то вы так хронически неимущи, что люди могут решить, что вы святой. А жизнь философа не должна быть упреком его согражданам. Философ должен отличаться от остальных чуть-чуть, а не радикально…» «Если я отличаюсь чуть-чуть, то моему примеру несложно последовать, и это значит, что многие пойдут за мной, – отвечал Чмуро. – Но если я своим образом жизни смогу поразить воображение людей, то есть шанс, что я останусь актуален и для следующих поколений». «Нету такого шанса, нету, – говорил ему Яков. – Поразить воображение можно было в древности, когда не было Голливуда. А вот выйдет новый фильм про мудрого трехголового дракона, и никто и не вспомнит о святом философе Чмуро. Обогащайтесь, друг мой, обогащайтесь… Или хотя бы стремитесь к этому – и люди к вам потянутся…»