Павел Гельман - Новые правила философа Якова

* * *

Философ Яков попросил в библиотеке хорошую книгу. «А что вы считаете хорошим?» – спросил библиотекарь. «Либо автор пишет о том, что его пугает, либо описывает жизнь, которую не прожил, но хотел бы прожить».

* * *

Философ Яков как-то сказал: «Вы не пережили горя, если в итоге не поняли, что важно только одно – как вы выглядите в своих собственных глазах. Быть в горе – это как стоять на горе – вы слишком высоко, чтобы думать о тех, кто рассматривает вас снизу».

* * *

Философ Яков как-то сказал: «Счастливая жизнь – это если про тебя скажут: все свои тайны он унес с собой в могилу».

* * *

Философа Якова попросили найти слова утешения человеку, у которого умерла жена. Яков ему сказал: «Когда умирает тот, кто тебя любил, то умираешь и ты. Не от горя даже, а потому, что ты сам, не зная того, смотрел на себя его глазами. И когда его больше нет, то и тебя прежнего больше нет… Чтобы выжить, ты должен найти себе новые глаза – свои. Это жестоко, но ты сможешь это сделать, только если скажешь себе, что его глазами ты видел себя неверно… Ты хуже, чем он видел тебя… Ты не заслуживал того, как он тебя видел… Это больно, но и бодрит, дает какую-то странную силу…»

* * *

«Иногда, – сказал философ Яков, – выжить можно, только если представишь себя героем какого-нибудь романа. Тогда сосредотачиваешься не на пропасти, в которую падаешь, а на паре мудрых абзацев, которыми автор должен успокоить читателей после того, как герой провалился в преисподнюю…»

* * *

Философа Якова спросили, что такое интуиция. «Интуиция – это знание, как обращаться с самим собой, – сказал Яков. – Когда стучаться в себя, когда прятаться от себя и когда ненавидеть себя».

* * *

«Яков, Господь явно благоволит к вам, – высказал предположение философ Чмуро. – Но вы никогда не балуете нас историями о неожиданных совпадениях, о нежданном везении, о подстроенных свыше счастливых случайностях…» «Хвастаться милостями от Всевышнего – это плохой тон, – сказал Яков. – Это как если бы пьяница хвастал, что был вдрабадан, свалился без чувств на улице, а добрые люди подняли, отряхнули и довели до дома. Чем тут хвастаться? Что был пьян? Что ко мне проявили милосердие? Милосердие было проявлено, но не я его проявил…»

* * *

Один человек никак не мог бросить пить и в отчаянии обратился к философу Якову. «Вы и не сможете бросить, пока будете стремиться к этому как к хорошему поступку, – сказал Яков. – Вы бросите, если отнесетесь к отказу от выпивки как к преступлению. Как к предательству. Вы любите пить и любите себя, который любит пить, вы становитесь лучше, когда пьете, – остроумнее, обаятельнее, бодрее, добрее. Но вы готовы предать себя. Предательство обычно нам удается. Найдите свой шкурный интерес и предайте себя».

* * *

«Ах, Яков, – пожаловался ему один философ. – Вы не представляете, какая тяжелая у меня жизнь. Каждый шаг чреват! Как будто я иду по канату…» «Но если вы идете по канату, – сказал Яков, – то это значит, что вы живете не свою жизнь, а проживаете кем-то написанную роль, когда каждое неверное движение – это отступление от текста».

* * *

«Яков, вы слишком всеядны, – строго сказал философу Якову профессор теологии. – Вы хватаетесь и за то, и за это… Человек должен выбрать что-то одно!» «О, не торопитесь осуждать меня, – сказал Яков. – Всеядность – это проявление во мне божественной природы. Разве Бог наш не всеяден? Он же не говорит – я работаю только с блондинами. Или – только с жителями Подмосковья. Он работает со всеми – он всеяден!» Профессор теологии раскрыл рот от такой наглости и убежал.

Утром он прислал Якову письмо. «Не уподобляйте себя Богу! Вы все равно ограниченны! Допустим, вы можете делать тридцать три дела. Но уже триста тридцать три дела вы делать не можете! А Бог может!»

* * *

Философ Яков как-то сказал о любви: «Любовь похожа на высшее образование. Ты учишься, как делать другого человека счастливым, и ты учишься, как делать его несчастным. Но в какой-то момент тебе становится скучно ходить на лекции и ты сбегаешь попить пива или в кино или часто ходишь курить. Тогда тебя отчисляют или переводят на платное обучение».

* * *

Философ Яков прочитал в газете про закон о декриминализации семейных побоев. «Денег нет, держитесь, вот вам немножко насилия…» – прошептал Яков.

* * *

Философу Якову иногда снились русские классики. В этот раз приснился Достоевский. «Если бы у меня были деньги, – пожаловался Достоевский, – я бы писал не то и не о том…» «А о чем?» – поинтересовался Яков. «Я мог бы написать роман о старухе-процентщице, которая довела до самоубийства своего сына Свидригайлова, а потом взяла Раскольникова на содержание и уехала с ним играть в Ниццу, спасши его таким образом от преступления». «Неплохо», – завороженно прошептал Яков.

* * *

Один архитектор жаловался философу Якову на дурной вкус городских властей, которые заказывают ему очередное здание. «О, я завидую профессии архитектора, – сказал Яков. – Безвкусное здание – это не позор, если люди обжились в нем. Его даже и не снесут следующие поколения, а оставят, как памятник эпохе. А вот безвкусная философия или текст – это всегда позор. Когда-нибудь черт придет ко мне и предложит продать душу в обмен на то, что он уничтожит все мои позорные ранние тексты. И я продам ему душу!»

* * *

«Правильная дискуссия похожа на мочеиспускание, – как-то поделился философ Яков. – Ибо вы должны высказать свое сомнение, как только оно посетило вас. Иначе вы можете пустить внутрь себя врага».

* * *

«Как я могу сочувствовать желанию людей жить в красивых домах? – удивился философ Яков. – Мое тело – мой дом, и не такое уж оно красивое. Меня и уродцем можно назвать. Так что я живу в некрасивом доме, и ничего, нормально».

* * *

Один телезритель спросил философа Якова, как стать пацифистом. «Для этого лучше переехать из города в деревню или в совсем маленький городок, – посоветовал Яков. – Люди из больших городов гораздо более готовы убивать на войне незнакомых людей, чем люди из маленьких городков. Потому что каждый день человек в большом городе встречает огромное количество незнакомых людей и они все его игнорируют. Ему хочется отомстить им – вот хоть на войне».

* * *

«Яков, – спросил философ Чмуро, опрокидывая в себя стопочку. – У вас есть крыша?» «Но… зачем мне? – удивился философ Яков. – Я же не занимаюсь… э-э-э… торговлей». «Занимаетесь, – сказал холодно Чмуро. – Вы продаете публике свое мировоззрение». «Плохо платят», – тонко поморщился Яков. «Не важно, – сказал Чмуро. – Это XXI век. Если у вас нет крыши, то идите на хер, Яков. Я даже разговаривать с вами тогда не хочу». «Подождите, – засуетился Яков. – Я однажды пил пиво с одним майором. Он пожарник или ГИБДД, я не знаю… Он послушал мою критику сверхчеловека Ницше и сказал, чтобы я звонил ему, если что…» «А, ну тогда хорошо. У вас есть крыша. Позвоните своей крыше, пусть встретится с моей. Надо обсудить…» «Что? – удивился Яков. – Что обсудить?» «Не знаю, – сонно сказал Чмуро. – Что-нибудь. Тоска. Хочется движения, борьбы…»