Александр Уваров - Казино для святых [СИ]

Ставицкий замер на мгновение, потом опустил руку и посмотрел вопросительно на Леонида.

— Это видеозапись драки между Романовым и Гонеевым, что произошла недавно возле нашего казино, — пояснил Левковский. — На записи дата видна и точное время. Снимала камера возле парковки…

Ставицкий фыркнул презрительно и протянул руку к телефону.

— Ну, мне-то что… Я и так догадывался, это это Иван Гонееву отметину на физиономии поставил. Можешь Илья Петровичу эту запись презентовать. Кка сувенир! На долгую память! А мне это не интересно. Если это всё, что ты хотел мне сообщить, то убирайся-ка, Лёня, обратно, на своё рабочее место, и мне работать не мешай…

Ставицкий поднял трубку.

— Не всё! — решительно заявил Левковский.

Он произнёс эту фраз так уверенно, что Ставицкий, глянув на него искоса, положил трубку и повернулся к посетителю.

— Что ещё?

— Они не просто поссорились и… И подрались, да! Главное — не это. А самое-то главное то, что до этого, то есть — до драки этой самой…

Левковский понял, что начинает путаться, говорить сбивчиво и неясно, и это вполне может привести к тому, что генеральный, не дослушав, просто выставит его из кабинета, а потому, собравшись с духом, выпалил все заготовленные фразы разом, стараясь между предложениями не делать пауз:

— Они оба совершенно по-дружески беседовали! Романов, до того как ударить Гонеева, долгое время с ним беседовал. Совершенно спокойно. Они что-то обсуждали. На записи это хорошо видно! Они о чём-то договаривались, и, видимо, по какой-то причине не смогли договориться, и тогда Романов ударил…

Левковский остановился, чтобы набрать воздуха, и несколько невпопад сказал:

— Запись звука на внешних камерах не смонтирована. Там картинка…

Ставицкий сжал кулаки.

«Вот оно что! Это не просто ссора между Романовым и Гонеевым. И не просто подсиживание со стороны Гонеева. Это заговор! Заговор против меня! Инициатор… Кто инициатор?!»

Ставицкий набрал номер секретаря.

— Гонеева найти! Найти Гонеева и ко мне его! Срочно!

Левковский вжал голову в плечи, как испуганная черепаха. Вот только панциря черепашьего у него не было.

Не хотелось ему оставаться в кабинете генерального во время разборок с Гонеевым. Увидев Лёню, тот, хитрый лис, сразу догадается, кто на него настучал… то есть, проинформировал руководство.

И, ежели Илья Петровича из компании после разбирательств и скандалов не выкинут и должность свою он сохранит, то непременно с Лёней поквитается.

Отомстит, непременно отомстит!

— В принципе, у меня всё, — пролепетал Левковский. — Я уже готов выполнить ваше указание и вернуться на рабочее место…

— Сиди! — прорычал Ставицкий.

Он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

«Духота какая в кабинете! Неужели не проветрили? Сколько раз говорил уборщице, чтобы проветривала. Генеральный лично просит, а ей наплевать! Разгоню весь хозотдел! Всех!»

Он посмотрел на часы.

«И сколько можно Гонеева искать? Пять минут уже ищут!»

«Как спала? Да нет, у меня-то всё в порядке. Решилась всё-таки на работу выйти? Думаю, безопасно… Николаю позвоню, обязательно. Мне с ним кое-что надо обсудить. Обязательно надо обсудить! Перезвоню тебе… Конечно, Лариса…»

Иван подошёл к офисному зданию. Мимо него, опустив голову, быстрым шагом прошла Боровикова.

— Доброе утро, Екатерина Даниловна! — крикнул ей Иван.

Боровикова, не ответив на приветствие, ускорила шаг и, перейдя улицу, скрылась за углом старого кирпичного дома, что стоял (да, верно, и сейчас стоит) недалеко от офиса и мимо которого пролегал самый короткий путь к ближайшей станции метро.

Поведение Боровиковой Ивана нисколько не покоробило и не возмутило (трусоватый и конформистский характер главного бухгалтера он знал прекрасно, и, к тому же, не сомневался, что Николай проинформировал сотрудников о нежелательности общения с опальным заместителем директора).

«Но ведь спешит Даниловна, спешит, — подумал Иван. — Я всё ещё заместитель, всё ещё топ-менеджер, и никакой Ставицкий с должности меня не снимет. И не известно, как всё повернётся…»

Он уже твёрдо решил, что сегодня, обязательно сегодня постарается дозвониться до Войкова, в крайнем случае (если не сумеет связаться с Александром Олеговичем) — свяжется с Венцером. Только так, напрямую…

Теперь уже терять нечего. Гонеев, выдав Ставицкому Ларису, сам развязал руки Ивану, и если раньше должен он был молчать и невольно покрывать гонеевские интриги, то сейчас руки у него развязаны. И самое главное — развязан язык.

«В одном ты ошибся, Петрович, — подумал Иван. — Не надо было женщину подставлять и втягивать в офисные разборки. И не надо было меня загонять в угол. Теперь пеняй на себя!»

С Венцером они старые друзья. А слово Венцера для Войкова много значит. Так что, есть шанс на успех.

Только время нельзя терять. Не известно, что ещё придумает Гонеев за сегодняшний день. Он ведь и самого себя в угол загнал, а, значит, тоже опасен. И весьма изобретателен.

«И с ним бы поговорить!»

И Иван привычным движением сжал кулаки.

Нет, силой в офис он и сегодня прорываться не будет. Но с Николаем встретиться! Обязательно встретиться!

И позвонит ему прямо сейчас. И честно предупредит о грядущем мордобое.

— Что? — раздражённо спросил Ставицкий. — Вы сколько искать будете? Полчаса? Час? Сразу предупредите! Может, я ещё успею и кофе-брейк устрою, а то и пообедать схожу.

Татьяна молчала, видимо, не в силах открыть рот из-за нервного потрясения и предчувствия скорого и неминуемого увольнения.

— Ну! — крикнул Ставицкий, до скрипа сдавливая белыми пальцами телефонную трубку. — Где он?!

— Нет, не нашли, — шёпотом ответила Таня, выйдя, наконец, из ступора.

«Что на несёт? Как это?!»

— Что за ерунда? — бросил раздражённо Ставицкий.

И сорвал резким движением гластук с внезапно заболевшей шеи.

— У Гонеева офисный телефон, факс, электронная почта, мобильный телефон, домашний телефон и ещё один телефон на даче, — раздражение в голосе Гонеева сменилось явно издевательскими интонациями.

«Что за дура! До сих пор работать не научилась!»

— У нас есть все номера и адреса! В секретариате они точно есть! Все номера обзвоните. Передайте мой приказ охране, пусть они в офисе его найдут. Все наши залы обзвоните, может быть, он выехал… Да действуйте же!

И Гонеев, еле сдерживая гнев, отшвырнул галстук в угол кабинета.

— Николай Романович…

Таня жалобно всхлипнула.

— Мы всё обзвонили. Всё, что можно. По рабочему звонили, по мобильному, всех подключили… Домой звонили пять раз! Никто трубку не берёт, мобильный отключен, в офисе его нет и никто его не видел. И не знает никто…