Александр Уваров - Казино для святых [СИ]

— Ты не волнуйся. Я здоровый, выдержу. Кофе с утра, зарядка. И вперёд… В Москву.

Ставицкий с утра заехал в спортзал. Ему казалось, что полчаса упражнений вернут ему тонус, улучшат сомочувствие, поднимут настроение и…

И ещё помогут хоть ненадолго отвлечься, забыть хотя бы на время вчерашнюю ссору с женой…

«Да какую там ссору! Разрыв… Говори уж прямо! Сам к тому шёл».

Ну и… Да, приятный цвет лица. Энергия, бьющая через край. Покрасневшие щёки.

Полчаса на тренажёре, не более, и в офис он вернётся победителем, уверенным в себе, сильным, энергичным…

«Я постоянно говорю себе одно и то же. Прежним, прежним… Будто мантры читают нараспев. Уговариваю самого себя, умоляю самого себя, стыжу самого себя. Одно и то же… Надоело. Как плохо, что нет у меня права на слабость!»

Но со спортивными упраженениями ничего не получилось.

Ничего.

Едва потянул он рычаг тренажёра на минимальной нагрузке, как резкая боль пронзила левый бок, сводя судорогой мышцы груди, иглой вошла между рёбер, застряла, засела в глубине, раскалённым металлом терзая сердце.

Николай вскрикнул, отпустил ручки тренажёра и, согнувшись, отошёл в сторону, стараясь на ходу удержать равновесие, не упасть, не потерять сознание.

Персональный тренер, давний знакомый Николая, быстро подскочил к нему и, удерживая, подставил руку.

— Николай, ты чего? Побелел весь… Врача вызвать? Давай «скорую» или медсестру нашу…

— Ничего, Миш, ничего, — прошептал Ставицкий, хватаясь за протянутую руку тренера. — Что-то я расклеился совсем в последнее время. Плохо себя чувствую, бессонница замучала. Я, пожалуй, заниматься сегодня не буду. Нет, не вызывай. Всё нормально, отпустило…

Николай выпрямил спину, стараясь делать это медленно, без резких движений. Так, чтобы отступившая было боль не вернулась вновь.

Вздохнул глубоко. Помассировал грудь.

— Ничего, прошло всё…

Михаил смотрел на него озабоченно и подозрительно, и всё не решался отойти, сотавить одного.

— Может, хоть в кафе посидишь, чаю зелёного попьёшь? Или всё-таки у медсестры таблеток каких спросить? У неё наверняка есть…

— Да не волнуйся ты! — с некоторой беспечностью ответил ему Николай. — Таблеток мне хватает. И так врачи навыписывали, не успевая принимать…

Он умолчал о том, что врач рекомендовал ему срочно прочти детальное обследование в условиях стационара. Впрочем, какое дело тренеру до этого?

«Боишься, что я прямо тут, в зале отключусь? А потом тебя же и обвинят, что клиента совими тренировками до инфаркта довёл? Нет, Мишаня, я тебя подставлять не буду!»

— Всё, Михаил, спасибо за помощь…

Николай отошёл в сторону, показывая, что поддержка тренера ему больше не нужна.

— Нет, и в самом деле… Не буду сегодня надрываться. В офис поеду.

— И то верно! — с заметным облегчением и радостью в голосе согласился тренер.

Иван добрался до офиса только к половине одиннадцатого утра, хотя планировал быть на месте самое позднее в десять.

Но машин на утреннем шоссе было так много, что пробка на въезде в Москву растянулась километра на три в пространстве и часа на полтора во времени.

А всего дорога заняла…

«Чёрт, три с лишним часа в машине! Вот и живи после этого за городом. Нет, без вертолёта тут — никак».

Он оставил машину в переулке, метров сто не доезжая до офисной парковки. Он понимал, что оставить машину возле офиса ему не дадут.

Наверняка уже вся охрана предупреждена, что заместитель директора отстранён от работы и его пропуск заблокирован. Так что на офисную парвкову его не пропустят. А если и получится каким-либо способом проехать, то машину всё равно уберут. В крайнем случае — эвакуатором.

«Гонеев и на это способен».

Иван набрал тебефон жены.

— Ириша, здравствуй. Ты как, солнышко? Я тут…

И услышал короткие гудки.

«Напрасно ты так… Я ещё о детях хотел спросить… Чёрт!»

Иван с такой силой сжал телефон в кулаке, что пластиковый корпус заскрипел, готовый разлететься на осколки.

«Сволочи!»

Как он ненавидел теперь Ставицкого и Гонеева. Лютой, самой лютой и сжигающей душу ненавистью!

«Я с тобой поговорю! Я с вами обоими поговорю!»

Он набрал номер…

Первым на приём к директору пришёл Левковский.

— С утра тут, в приёмной, дожидаешься? — нахмурившись, угрюмо бросил ему Ставицкий, не поздоровавшись с почтительно протянувшим начальнику руку директором казино.

Впрочем, у Ставицкого действительно была причина для недовольства. По всем структурам холдинга идут обыски, наступило лишь краткое затишье посреди бури и в любой момент можно и нужно ожидать следующих ударов со стороны Свечина (а тот ведь не успокоится, пока не загонит игорную компанию в угол), казино в центре Москвы — самая сладкая цель для милицейской братвы, а директор этого казино — вот он, тут, в кабинете директора.

А не на свой рабочем месте, где должен быть! И не просто быть, а сидеть безвылазно, днём и ночью! Шерстить все папки, перебирать документы, уничтожать компромат, в полной готовности держать юристов, инструктировать бухгалтеров, строить пит-боссов, гонять аттендантов… И вообще — работать! И охранять бизнес, сторожить кормушку, а не торчать в кабинете генерального!

— Дело срочное, — с печальным вздохом произнёс Левковский.

— Хватит врать! — выкрикнул Ставицкий так резко, что Леонид вздрогнул и почувствовал, как мурашки бегут по спине и затылку. — Какие тут дела у тебя могут быть? Или, как самый хитрый боец, решил во время боя при штабе отсидеться? Так спешу тебя разочаровать, любезный мой Леонид: этот самый штаб…

И Ставицкий картинным жестом показал на дверь кабинета.

— …Сам в люой момент может на линии фронта оказаться. Так что наспрасно ты сюда прискакал!

Леонид испуганно закрутил головой, закряхтел, потом, приблизившись к генеральному, быстро заговорил, понизив голос почти до шёпота:

— Я, Николай Романович, в армии не служил, в военных терминах не силён. Атаки, фронт… Честное слово, не понимаю! Я ведь и в самом деле с одним очень важным сообщением приехал. Вам интересно будет посмотреть. Я тут привёз…

И он ловким движением извёл из кармана пиджака и выложил на стол генерального пластиковый футляр с компакт-диском.

— Тут видеофайл, видеозапись…

— Что? — удивлённо спросил Ставицкий. — Какие ещё записи? Тебе делать больше нечего, ты все проблемы решил? Только клип осталось снятьи мне подсунуть? С твоими клипами пускай служба безопасности разбирается, не буду я этой видеоерундой заниматься!

И Ставицкий сделала размшистое движение, будто собираясь смахнуть диск со стола.

Левковский умоляющим жестом прижал руки к груди.

— Это важно! Для вас важно!