Перч Зейтунцян - Люди с разных улиц

— Обрадуются.

Машина свернула к селу. Гастон уже даже чуть-чуть приоткрыл дверцу. Это придало ему уверенности. «Плохо правит, — подумал он о шофере, — уволю я его».

Не доехав до села, машина вдруг остановилась.

— В чем дело? — сердито спросил Гастон.

— Речка тут разлилась, — сказал шофер, — мотор может заглохнуть.

Наступила тишина. Гастон машинально закрыл дверцу.

— Хотите, попробую проехать? — сказал шофер.

Жорж и Рене на этот раз были спокойны. Все это их не касалось. Машина принадлежала Гастону, пусть он и решает.

Гастон с неприязнью смотрел на шофера. А тот равнодушно ждал.

Тогда Гастон почему-то вдруг вспомнил все свои горести: поседели виски; нет подходящего гаража для машины; дела в магазине идут не так уж ладно — по соседству открылся другой парфюмерный магазин, и он переманивает покупателей; и еще — Гастон всегда мечтал жениться на красивой женщине, но из этого так ничего и не вышло.

— Хотите, попробую проехать? — повторил шофер.

— В следующем селе, — пробормотал Гастон.

Никто его не услышал.

— Что вы сказали? — спросил шофер.

Гастона охватила ярость, но пришлось все же повторить немного громче:

— В следующем селе.

Машина развернулась и пошла дальше.

Гастон сидел мрачный, а два его товарища весело беседовали.

— А помнишь, — говорил Рене, — в прошлый раз Роже Паскуаль во время исполнения арии Каварадосси упал? Мне кажется, опера — устаревший вид искусства.

— В следующем селе! — неожиданно взорвался Гастон и побагровел от злости.

К счастью, в следующем селе не было ни дождя, ни разлившейся речки, да и собаки были не столь враждебно настроены к цивилизации.

Товарищи взяли чемодан и вышли из машины. Они заметили, что перед одним из домов сидит крестьянин. Завидя их, крестьянин вошел в дом, погасил свет. Потом снова вышел и сел на прежнее место.

Товарищи решили пройти чуть дальше, чтобы не раскладывать содержимое чемодана при этом человеке. Они отошли на порядочное расстояние и остановились перед следующим домом. Но, прежде чем открыть чемодан, они обернулись и увидели, что крестьянин поднялся со своего места и подошел к машине. В луче фар был виден его гигантский рост. Он наблюдал за ними.

Им ничего не оставалось, как вернуться обратно. Рене не смог сдержать себя и выругался.

— Что вам нужно? — спросил крестьянин. Он страдал бессонницей и поэтому обычно сидел по ночам перед домом.

Товарищи не ответили. Что они могли сказать ему?

— Что вам нужно? — повторил крестьянин.

— Ничего, — ответил Гастон.

— Если ничего, зачем же вы приехали?

— Мы из города, — сказал Рене, будучи уверен, что такое пояснение их выручит.

— Зачем же вы приехали из города? Я знаю, вы не с добром приехали. Вчера тоже одни приезжали, купили бочку вина и уплатили фальшивыми деньгами.

— Мы не из таких, — промолвил Гастон и замолчал, не зная, что бы еще сказать.

— Если станете много говорить, спущу собак, — пригрозил страдающий бессонницей, злой на все крестьянин. — Эй, Жано, вставай-ка, гони этих!

Товарищи в испуге попятились и сели в машину, а крестьянин все стоял в луче фар.

Машина опять выехала на шоссе. Село осталось позади. Позади остался и крестьянин со своей бессонницей и полученными вчера фальшивыми деньгами.

Все трое молчали. Они были угрюмы и усталы.

«Бочка вина стоит самое большее шесть тысяч франков, — думал Гастон. — Можно было бы собрать эти деньги и дать крестьянину. Жорж дал бы три тысячи, Рене — две тысячи и я бы тоже две… Но это составило бы семь тысяч. Больше, чем нужно. Я мог бы дать тысячу франков. Конечно, было бы неплохо сделать так».

Еще некоторое время товарищи пребывали в испуге и напряженно чего-то ждали. Шофер снова стал насвистывать «Марсельезу».

«Машину все время болтает, — подумал Гастон. — Плохо правит».

Вскоре все трое крепко уснули.

Рене спал спокойнее остальных. Жорж храпел. А Гастон во сне улыбался, ему, видимо, снилось что-то приятное. Только под утро он проснулся, поглядел в окно и увидел, что вдали мерцают огни какого-то села. Но он ничего не сказал товарищам и снова уснул.

Утром въехали в Лион.

Сегодня почему-то город показался товарищам особенно большим и красивым.

Они сразу оживились и самодовольно заулыбались. Никогда они не встречали свой город так радостно.

Машина ехала по широкой улице.

Магазины уже открылись, сквозь двери и витрины были видны первые покупатели. Газетчики что-то громко выкрикивали, стараясь, чтобы их голос был слышен повсюду. Они не знали, что в большом городе ничей голос не слышен, даже если он очень зычный и даже если вокруг тишина. Расхаживали полицейские, по их свежим лицам было видно, что они хорошо выспались.

— Хорошо жить в большом городе, — вдруг сказал Гастон и, довольный, вытянулся на сиденье.

Товарищи понимали, что в таком хорошем настроении было бы глупо ехать прямо домой.

— Заглянуть бы в кафе, — предложил Рене.

Через несколько минут машина подъехала к кафе. Товарищи собирались выйти, когда шофер остановил их и равнодушно указал пальцем на чемодан.

— А это?

На лицах товарищей появилась кислая мина.

Они снова сели. Жорж положил чемодан себе на колени.

Они были растерянны и не знали, что делать. Жорж почему-то открыл чемодан, и все трое стали молча смотреть на содержимое. Настроение у них еще больше упало. Ведь они стояли у кафе и не могли войти в него.

Вдруг Гастон улыбнулся.

— Я бы ничего не имел против подарить что-нибудь отсюда Жаклин.

Рене и Жорж немного помолчали, поразмыслили, потом тоже улыбнулись.

Гастон стал перебирать сложенные в чемодане вещи. Он искал что-нибудь подходящее. Духи, туфли, платья казались ему обыденными. Товарищи подавали советы, но Гастон их не слушал. Он уже решил. В чемодане было шесть пар треугольных дамских трусов. Он молча взял их и рассовал по внутренним карманам пиджака.

— Я подарю ей тайком от других. Приятный будет сюрприз.

— Очень пикантный подарок, — сказал Рене.

— Я тоже был бы не прочь отнести что-нибудь жене, — промолвил Жорж. — Ведь домой возвращаемся без сувениров. И, откровенно говоря, нет настроения выслушивать упреки жены. Я думаю, и ты, Рене, неплохо сделаешь, если что-нибудь возьмешь.

— Постойте, постойте, — перебил его Гастон. — Я и забыл, что у меня тоже есть жена. Так что и мне нужно что-нибудь еще взять.

Три товарища с сосредоточенными лицами перебирали содержимое чемодана. То, что каждый считал подходящим, брал и клал в карман или в портфель.

Разделив между собой все содержимое чемодана, они, удовлетворенные и спокойные, собрались выйти из машины, и вдруг их остановил все тот же бесстрастный голос шофера.